— Вот поэтому, — лучезарно объявила мисс Манро, — я все их отклонила, кроме легионера в Бетнал Грин. Его я записала на четверг на будущей неделе.
Мы оторопело уставились на нее.
— Отклонила? — переспросил Локвуд.
— Именно. Вы и так набрали слишком много работы. Вам нужно беречь силы для настоящих дел. Каменщика может утихомирить сам мясник, пусть повесит у себя в подвале пучки розмарина, и дело к стороне. Дымки и Холодные Девы болтаются не в домах, а на улице, поэтому на них можно просто наплевать. О клиентах не беспокойтесь, я разослала им типовые инструкции, в которых говорится, как изгонять подобные призраки. А теперь, быть может, вы расскажете мне, пока пьете чай, о том, что у вас было прошлой ночью?
Мы ей рассказали, а она, присев к столу, занесла заметки в наш рабочий журнал. Затем распечатала наши накладные и пошла на улицу отправлять их, а мы все это время продолжали сидеть в сладкой полудреме. Вернувшись, Холли приняла еще несколько звонков по телефону, поговорила с нашими потенциальными клиентами, договорилась о встречах, в том числе, назначила пару их на вечер. Все это она проделала быстро, четко, с блеском.
Прошло всего несколько дней, и мы почувствовали, что жить нам действительно становится легче. Как и обещала Холли, она избавила нас от пустяковых дел, которые легко можно решить с помощью соли, лаванды и оберегов. У меня, Локвуда и Джорджа стали выпадать свободные от работы ночи, а на расследования мы все чаще выходили теперь втроем, а не поодиночке.
Это впечатляло, и я делала все возможное, чтобы оценить по достоинству заслуги Холли. Я старалась, это правда. Мисс Манро практически никогда не допускала ошибок, и во многих отношениях была само совершенство.
У нее были идеальные манеры. Внешний вид тоже. Она всегда сидела только с прямой спиной, слегка отведя назад свои тонкие плечи, и спокойно смотрела вокруг своими огромными блестящими карими глазами. Ее черные, как вороново крыло, волосы всегда были чистыми, пышными, безукоризненными, а пальцы изящными, тонкими, и под их покрытыми лаком ногтями не было и намека на въевшуюся могильную глину. Она умела одеваться и всегда выглядела элегантной. Ее чисто отмытая кожа была гладкой и блестела как полированный кофейно-коричневый мрамор. Одним словом, Холли была настолько безупречной, что заставляла любого четко сознавать, насколько он далек от идеала. Вся Холли, с головы до ног, казалась гладкой, чистенькой и блестящей, как зеркало, отражавшее несовершенство окружающих.
Я старалась вести себя с ней очень вежливо, просто хотя бы потому, что очень вежливо обращалась со мной и сама Холли.
Она со всеми вела себя спокойно и доброжелательно, это было еще одной ее привычкой, такой же, как наводить порядок в офисе или пылесосить маски на стенах в холле. Такой же, как привычка тщательно чистить зубы по вечерам или мыть с мылом за ушами. У каждого из нас есть свои таланты. У нее вот такие.
Наши отношения сводились, в основном, к очень вежливым маленьким стычкам, в которых педантичность Холли сталкивалась с моими, более свободными житейскими привычками. Вот типичный образчик такого диалога.
Х. МАНРО (сладенько, моргая ресницами): Люси, привет. Прости, что беспокою, я знаю, как много ты работаешь.
Я (отрываясь от последнего номера «Подлинные явления призраков»; прошлой ночью я легла спать в четыре): Привет, Холли.
Х. МАНРО: Я на минутку, только спросить — мне снять твою одежду, которая висит на веревке в кладовой? Я как раз там сейчас прибираюсь.
Я (улыбаясь): Нет, нет, спасибо, все в порядке. Я сама ее как-нибудь сниму.
Х. МАНРО (ослепительно улыбаясь): Хорошо. Только я заказала новые полки для кладовой. Их должны привезти и провесить сегодня, и я не хочу, чтобы твою одежду хватали рабочие. Если хочешь, я сниму ее и сложу. Мне это совсем не трудно.
Я: Не беспокойся (я уже большая девочка, и сама могу сложить свои трусики, правда?). Я все сделаю сама. Чуть позже.
Х. МАНРО: Отлично. Полки привезут минут через двадцать. Просто, что б ты знала.
Я (нервно смеясь): Ох, ладно… Сейчас пойду, сниму.
Х. МАНРО: Огромное спасибо.
Я: Не за что, не за что, тебе спасибо.
Во время подобных стычек Локвуд и Джордж находились, как правило, где-то поблизости, добродушно улыбаясь, словно два папочки с трубками в зубах, наблюдающие за возней своих малышей в песочнице. Мне казалось, что я даже вижу, как они молча поздравляют друг друга с тем, как ловко выкручивается из любых ситуаций их новая ассистентка.
И она выкручивалась в конце концов. Каждый раз. Это было лишь делом времени.
Единственным, кто не разделял общих восторгов по поводу нашей новой ассистентки, был череп в банке. Холли было известно о его существовании — она довольно часто смахивала пыль вокруг банки — но при этом ей не сказали, что это призрак Третьего типа, и что он может общаться со мной.
Так вот, наш череп ее невзлюбил. Когда Холли заходила утром в офис, он каждый раз закатывал глаза и раздувал щеки за серебряным стеклом банки — именно так он приветствовал нашу ассистентку. Несколько раз я наблюдала, как призрак за спиной Холли строит ей жуткие (поверьте мне, действительно жуткие) рожи, а когда она оборачивалась, заговорщицки подмигивал мне.
— Что с тобой? — пробурчала я, в очередной раз заметив это. За окном стояло позднее утро, а передо мной на рабочем столе стояла миска с мюсли. — Ты должен сидеть тише мыши, забыл, что ли? Напомнить тебе правила? Минимум явлений, никаких злобных лиц, и абсолютно никаких разговоров.
Призрак сделал обиженное лицо и ответил.
— А я и не говорил ничего, разве не так? Ты что, вот это называешь разговором? Или это? — он показал мне целую галерею гримас, одна страшней другой.
Я прикрыла глаза, как козырьком, рукой, в которой у меня была ложка.
— Ты прекратишь или нет? У меня от твоих рож молоко в миске скиснет. Короче говоря, кончай дурачиться в моем присутствии, или запру тебя в кладовой, — я с новыми силами налегла на мюсли. — Ты пойми, череп, Холли Манро теперь одна из нашей команды, и ты должен относиться к ней с уважением.
— То есть, как ты? — ухмыльнулось мне зеленое лицо. Сегодня во рту у призрака красовались два ряда зубов, которые чередовались с провалами, отчего его челюсти напоминали застежку-молнию.
— У меня нет проблем с Холли, — ответила я, поднося ко рту полную ложку.
— Да что вы говорите, королева Фуфлогонка! Уж на что я сам когда-то любил заливать, но чтобы так!.. Ты же терпеть ее не можешь!
