– Это он сам сказал тебе, что живет в слепуне?
– Он сам, - снова соврал Игорь.
– И чего теперь?
– Я хочу пойти к слепуну. Я хочу попытаться вой-,ти в него.
– Войти в слепун? - Бейлис изумленно округлил глаза. - Да как же такое быть-то может? Ты ведь историк - скажи-ка мне, удавалось ли кому когда в слепун войти?
– Никому и никогда, - очень серьезно произнес Игорь. - Это научный факт. Но ведь и не выходил из слепуна никто и никогда. А теперь вышел. Иштархаддон вышел, мой двойник. Шастает туда-сюда. И это дает мне уверенность, что и для меня граница слепуна будет открыта.
– И на кой же тебе это надо - в слепун идти?
– Я объясню. - Игорь вскочил на ноги, взволнованный важностью момента. Зашагал по комнате по журавлиной своей привычке. - Вы, Иван Аронович, должны понять всю мою ответственность, нет, нашу ответственность перед всем человечеством! Там, в Слепых землях, живут люди - столь похожие и столь непохожие на нас! В течение тысячелетий они были оторваны от большей части мира и развивались собственным, уникальным путем! Они должны знать и помнить многое о наших общих корнях. Древних корнях! О том, что было навсегда утеряно для нас, представителей современной цивилизации. Нам впервые предоставляется возможность контакта. Уникального контакта, научное значение которого трудно переоценить! И мы с вами должны сделать эти шаги к непознанному.
– С нами? Почему же с нами? - спросил Бейлис. Похоже, грандиозность происходящего не радовала его - скорее угнетала. - При чем тут мы? Ты маленько не по адресу обратился. Слушай, Игорь, ты же ученый, вот и делай все как положено - созывай толпу своих мудрых мужей, веди их к слепуну и входи в него под рукоплескание оваций. Туда-сюда. Вот он я, смотрите, перед слепуном, вот, опа, фокус-покус, меня нету, а вот он я снова! Будешь первооткрывателем. Глядишь, и памятник тебе поставят. Со временем.
– Если я без вас туда сунусь, то мне не памятник, мне даже камень надгробный не поставят. Потому что негде будет его ставить. Куда я поведу толпу ученых? В болото, в бомжиный край? Да они шагу туда не ступят! Им надо, чтобы все принесли на блюдечке - факты, подтвержденные документально. И только после этого они важно выпятят губы и начнут объяснять, какая антинаучная чушь все эти факты, не укладывающиеся в их фундаментальные замшелые теории. Да, действительно, я хочу выступить в качестве первооткрывателя. Только первооткрыватели не путешествовали в компании кабинетных профессоров. Они вели с собой людей, способных сражаться.
– Это кто же способен сражаться? - озадаченно пробормотал Бейлис. - Это я, что ли, способен? Слово-то какое - «сражаться», это ж надо… Ну да, способен я кое на что. Приходилось мне делать кое-что в своей жизни. Спецподготовка и все такое. Только с кем там сражаться? С дикарями? Да и мало меня одного там будет. Надо будет прихватить батальон меченосцев и роту арбалетчиков. А ещё миссионеров - православного попа, муллу и чисто за компанию одного еврейского раввина. Нехай эти древние дикари сами выбирают, в какую религию им теперь переходить…
– Не валяйте дурака, Иван Аронович! - строго сказал Игорь. - То, с чем я к вам обращаюсь, - это ваши прямые обязанности, сфера деятельности, лежащая в области иррационального и в то же время требующая вмешательства силовых структур. К тому же все это имеет прямое отношение к государственной безопасности Российской Федерации. Вы прекрасно знаете, Иван Аронович, что нужно делать в таких случаях. Я думаю, что вам сегодня же нужно доложить о сложившейся ситуации своему непосредственному начальству, получить разрешение на проведение операции и привлечь меня в качестве главного научного консультанта.
Согласовать силы и средства, необходимые для проведения операции, сформировать вооруженную и хорошо подготовленную группу. И разумеется, позаботиться о надлежащем техническом оснащении для документального фиксирования каждого шага…
– Э, парень, подожди! - Бейлис махнул рукой. - Умный ты больно. В генералы метишь? Скажи-ка мне лучше, когда ты собираешься идти в свой слепун?
– Завтра. Или, в крайнем случае, послезавтра.
– А какой сегодня день недели, знаешь?
– Пятница.
– Так вот, слушай сюда, торопыга ты мой золотой, кузнечик-поскакунчик членистоногий. Сейчас пятница, восемь вечера. Все мои начальники уже приняли свои первые полстакана, один только я трезв как хрустальное стекло по причине общей своей непьющести. Я, конечно, могу набраться страшной наглости и позвонить сейчас на дачу своему любимому генералу. Сообщить ему, что он обязан немедленно бросить все и заняться организацией военно-научной экспедиции к слепуну. Только знаешь, если даже он проникнется важностью задачи и решит курировать это твое дело, то на организацию его уйдет, как минимум, неделя. Хорошо, если не месяц. Бумажки, рапорта, обоснование, то да се… Ты думаешь, в одной только вашей науке бюрократия? Везде она. Тебе это надо?
– И что же делать? - растерянно спросил Игорь. - Одному идти? Страшно. Пропадет моя бедная голова.
– Знаю я, что делать. - Иван Аронович хитро блеснул глазками. - Есть у меня информация, что ребятки из ОБНОНа - то бишь из отряда по борьбе с наркотиками - регулярно ездят на периметр слепуна, на болото. Без особых результатов, скорее по разнарядке, но вот год назад, помнится, одну хатенку, где наркоту гнали, они накрыли. Сейчас я им звякну.
Бейлис позвонил по телефону, и выяснился весьма приятный для Игоря факт. На следующий день намечался плановый рейд ОБНОНа к слепуну. Через две минуты переговоров вопрос был решен. Маслова и Бейлиса брали завтра с собой. Неофициально.
– Это славно, - сказал Бейлис. - Ребятки вооружены, прикроют наши с тобой задницы, если нападут какие-нибудь неправильные местные жулики. Я возьму камеру и буду все снимать. А уж ты, брильянт мой серебряный, не обессудь - особо кочевряжиться завтра не будешь. Мы с тобой только на предварительную разведку едем. На слепун вблизи посмотреть, рукой его потрогать и, самое главное, узнать, можешь ли ты в слепун проходить или совсем нет. Если нет - тогда с чего весь сыр-бор? Если да - то опять же спешить нельзя. Заснимем все как следует на видео, дадим эти материалы моему начальнику - зашевелится он тогда как миленький, мамой клянусь! Вот так-то. Устраивает тебя такой расклад?
– Устраивает, - сказал Игорь.
***
Они шагали и шагали в молчаливой холодной белизне. Лес расступился, превратился в редкий кустарник, перемежаемый одиночными деревьями - болезненными и кривыми. Слепун, до которого оставалось чуть больше километра, полностью открылся взору. Сотни раз Игорь смотрел на Слепую землю сверху, но сегодня впервые в жизни подходил к ней так близко. Как обычно, он ожидал увидеть контуры древнего города, проступающие сквозь туман. Увидеть их вблизи, рассмотреть во всех подробностях. Но единственное, что он видел сейчас, - это пустота. Стена пустоты поднималась из болота и возвышалась до самого неба, теряясь в облаках. Невидимый барьер казался то ослепительно белым, то черным, как беззвездный космос. На самом деле не было видно ничего. Просто ничего.
