– Пипец! – облегчённо вздохнула Жива, – ещё бы секунда, и от тебя мокрого места бы не осталось.
– Это точно, – кивнула Майя и тут же с тревогой спросила, – а ты этого Нага видела?
По лицу её было заметно, что рассказ о Наге напугал её больше, чем умчавшийся поезд.
– Нет, – покачала головой Жива, – да мне это и не грозит. Я ведь уже не девственница. – Она почему-то вздохнула.
Тем временем, экскурсионная группа, опережая девушек на пятнадцать минут, подошла к Главному входу на Лысую.
– А знаете, почему эту гору назвали Девичьей? – неожиданно спросил гид.
– Почему? – сразу же заинтересовалась женская половина группы.
– Потому что здесь с давних пор девушки исчезают.
– Как это, исчезают? – опешила Ида.
– А вот так, бесследно, – ответил гид. – Как утверждают ведьмы, постоянно бывающие здесь, их умыкает некая тварь, которую они называют Наг.
– Наг? – переспросила Ида.
– Наг, – подтвердил гид. – Когда он замечает на горе красивую девушку, то всегда причмокивает от удовольствия. Вот так, – трижды произнёс он характерный отрывистый звук. – При этом появляется он перед жертвой не совсем в обычном виде, чем её и пугает.
– Как же он выглядит?
– Выглядит он так, – со знанием дела ответил гид, – до пояса, вернее, до колен, – это голый мужик…
– Совсем голый? – удивилась женщина в очках.
– Ага, до колен. А вот затем ноги его плавно перетекают в два змеиных хвоста, на которых он и передвигается.
– Да ну вас! – отмахнулась Ида. – Что вы такое выдумываете?
– Ничего я не выдумываю. Вот посмотрите.
Гид вытащил из кожаной сумки планшет, включил его и показал всем несколько снимков из музея Пергамон в Берлине, изображавших горельефы алтаря Зевса, созданного во втором веке до нашей эры. На каждом из снимков отчётливо были видны скульптуры змееногих мужчин.
– Ну, что скажете на это? Кстати, первые люди на Земле тоже были нагами. Помните, что говорится в библии об Адаме и Еве, когда они съели плоды с древа познания: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги.»
– Да всё это сказки!
– Сказки – не сказки, а девушки-то ведь пропадают. Вернее, девственницы. Два раза в год, на хеллоуин и в Вальпургиеву ночь Наг выбирает себе девственницу из числа пришедших на гору и в качестве жертвенной дани утаскивает её в свою нору.
– А что, он… и сегодня будет себе девственницу выбирать? – с тревогой спросила Ида.
– А что, разве… – передразнивая её, спросил гид, – среди вас есть девственницы?
Вся женская половина группы, за исключением Иды, отрицательно покачала головой. Ида застенчиво промолчала, но по её смущённому выражению лица всё было понятно и без слов.
– А вы хоть сами этого Нага видели? – настороженно спросила она.
– Нет, – покачал головой гид, – вживую его видит только слепая ведьма. И, скорей всего, его видела дочка Лысогора, которая нарисована на стене. Но она уже никому ничего не расскажет.
Мультики оказались настолько реальными, что Димон-А даже заметил, что зрачки в глазах сатиров были не круглыми как у людей, и не вертикальными, как у змей, а почему-то горизонтальными.
– Ой, что-то не то. Бежим!
Они ринулись вверх по дороге. Козлорогие, стуча копытами, помчались вслед за ними. Дикий ужас охватил Димонов, и стометровку они преодолели со спринтерской скоростью за десять секунд. Фиксировали забег два молодых человека в камуфляже, стоявшие за финишной ленточкой шлагбаума.
– Чего это с ними? – удивился один из них.
– Козлы! – с перекошенным ртом прокричал ему О`Димон, первым пересёкший финишную черту и тут же отброшенный назад металлической полосатой трубой.
– Кто козлы? – не понял другой.
– Там козлы! – показал большим пальцем за спину догнавший приятеля Димон-А.
– Нет там никаких козлов, – удивлённо пожал плечами первый.
– Как это нет? – оглянулись собратья назад и тут же увидели рогатые морды белых козлов, стоявших позади них на задних копытах.
Димоны в ужасе нырнули под шлагбаум и мигом спрятались за широкими спинами молодых людей в камуфляже. Правда, через секунду они поняли, что попали из огня в полымя, заметив на пятнистых комбинезонах бойцов спецподразделения чёрные нашивки с белой надписью «барс», а на рукавах у них – шевроны с оскаленными красными мордами.
Подняв глаза, Димоны обнаружили точно такие же, только реальные кошачьи морды и на плечах милиционеров. Содрогнувшись от ужаса, они отпрянули от «барсов» и в панике кинулись бежать в разные стороны.
Определив по обезумевшему виду парней, что те уже поймали тему, «барсы» тут же погнались за ними. Догнав их, бойцы спецподразделения мгновенно провели захват, завели им руки за спину и бесцеремонно прогнули парней к земле.
– Куда? – обозлились милиционеры. – Вы чё, травы обкурились, торчки?
– А чё, сразу торчки? – возмутился худой, как цапля, наркоман, уже не раз бывавший в милицейском участке на Печерске и зарегистрированный там, как Дмитрий Торчин.
Младший сержант не стал откладывать дело в долгий ящик и тут же стал допрашивать его:
– Колись, траву курил?
– Колюсь, не курил, – привычно ответил О`Димон.
– Значит, не куришь, а колешься? – злорадно произнёс барсоголовый.
Тем временем, старший сержант, с трудом удерживая своего увальня, принудил его резкими ударами по голени, чтобы тот, как можно шире, раздвинул ноги. После того, как Димон-А, действительно, стал похож на букву А, старший «барс» безрезультатно обыскал его, а затем кивнул младшему:
– А теперь обыщи своего.
– Сними рюкзак! Живо! Руки на голову! – приказал младший «барс» О`Димону и также обыскал его.
Не найдя ничего подозрительного в карманах, младший сержант вытряхнул содержимое рюкзака на землю. На земле оказались фонарик, компас и двухлитровая бутылка кока-колы.
– А это что? Кокаин в разведённом виде? – пристебалась к нему красная морда.
– Да какой ещё кокаин? – вновь возмутился О`Димон.
Младший сержант прощупал рюкзак и в боковом карманчике нашёл белый аптекарский футлярчик.
– А вот и статья! – обрадовался он.
Но рано обрадовался. Воспользовавшись тем, что старший сержант отвлёкся, Димон-А незаметно вытащил из-под пиратской банданы две разноцветные таблетки и тут же их проглотил.
– А вот и нет статьи! – обрадованно произнёс он.
– Ничего, – пообещал ему старший «барс», – был бы наркоман, а статья всегда найдётся. В кутузку их!
О’Димон живо сложил все свои пожитки в рюкзак, закинул его себе за спину, после чего красные морды повели обоих наркоманов в кутузку, в небольшую пристройку к полуразрушенной гауптвахте.
