— Не знаю, — отвернулся вампир.
— Вот именно, Эгун, — я потянула его за шиворот, заставляя встать, — не знаешь. А это опасно. Если тебя увидят ребята из Консолии, то позовут обратно. Если охотники за головами — ты снова умрешь. На этот раз без права воскреснуть. И это самое малое, что может случиться.
Подождав, пока Жадан окончательно приведет себя в порядок, мы пошли наверх. Я специально выждала, пока таверна опустеет. Незачем кому-то глазеть на меня и моих спутников. Особенно на Жадана. Слишком у него возраст примечательный. Подростки в тавернах не редкость, но не такие, как он. Жадан не оборванец. Видно, что его растила не улица. Про Эгуна я вообще молчу. Ридайцы красивый народ, запоминающийся. В первую очередь, своими волосами разных рыжих оттенков. А для вампира лучше быть незаметным.
В зале сидело всего десять человек. Они тихонько переговаривались, обсуждая мелкие бандитские делишки. Я на всякий случай прислушалась. Но ничего интересного не узнала.
— Ярун, — окликнула я хозяина таверны, подходя к столу-стойке.
Старик вышел из двери, ведущей на кухню. Вид у него был неважный. Круги вокруг глаз стали как будто бы темнее, а лицо посерело. Я нахмурилась, но от вопроса удержалась. Не при посторонних.
— Сможешь накормить мальчишку? — я указала на оробевшего Жадана. — Он нормально неделю не ел. Да и человеческое общество ему на пользу, — тихо, чтобы лишние не услышали, произнесла я. — Два вампира в спутниках для обыкновенного человека — перебор.
Ярун кивнул.
— А ты куда? — спросил сунжэ, недоверчиво поглядывая то на меня, то на Яруна.
— Мы с Эгуном прогуляемся, — ответила я, — Недолго. Не переживай.
С трудом удержавшись от того, чтобы не потрепать Жадана по коротким волосам, я сделала знак Эгуну следовать за мной. Тот без особого удовольствия поплелся следом.
На улице было свежо. Не прохладно, а именно хорошо. Цветами, конечно, не пахло. Зато легкий ветерок едва-едва колыхал полы плаща.
Новолунье.
Прекрасная ночь для темных делишек. Свет давали только редкие фонари и далекие звезды. Добропорядочные люди старались не выходить в такие ночи из своих пусть и плохоньких, но привычных домов. Искусители удачи, наоборот, предпочитали проворачивать большую часть дел в новолунье. Вампиры тоже любили это время.
— Твоя задача напасть на меня неожиданно, — сказала я застывшему неподалеку Эгуну, как только мы оказались за пределами густо населенной улицы Руинного квартала.
— Разве это возможно? — обиженно протянул вампир.
— Пока ты стоишь и раздумываешь — нет. Делай, что хочешь, но коснись меня ладонью.
— Зачем это? — после минутной паузы осведомился вампир. Он явно искал подвох. Небезосновательно. Мне было скучно и грустно. Сейчас я планировала за раз сделать несколько действий. Во-первых, развеять скуку. Пусть и чуточку. Во-вторых, узнать, на какую скорость и силу способно мое новое приобретение под названием Эгун. Конечно, я помнила, ему всего пять лет от перерождения. Самый удачный возраст для усвоения кое-каких знаний и взращивания кое-каких навыков.
Он неуверенно сделал пару шагов ко мне. Потом остановился и, перетаптываясь с ноги на ногу, промямлил:
— Я не могу на тебя напасть. Ты… — он снова замялся.
— Старая? — предположила я.
— Нет.
— Страшная?
Снова мимо.
— Женщина, — наконец, выдавил Эгун и замолчал.
Секунды текли, а он ничего не делал. Я тоже. Хотя нет. Я старалась не расхохотаться. Нашелся князь голубых кровей, вдруг вспомнивший об этикете.
— И что? — в итоге я не удержалась и рассмеялась в голос.
— Меня учили на женщин не нападать, — пробухтел уязвленный моим хохотом вампир.
— Нет, — отсмеявшись, я поправила съехавший пояс, — тебя правильно учили. Только я вампирша. Старая. Еще десяток ночей назад ты готов был меня убить, потому что этого хотела Консолия. А теперь? Ты не трусишь, дорогой мой?
— Да, — воскликнул Эгун. — И оправдываться не буду! — поняв, что ляпнул не то, он исправился. — В смысле, нет! То есть, я не трус, и да, соглашался с Консолией…
— Ой-ой, — я подошла к растерявшемуся парню. — Успокойся. Хорошо. Ты не трус.
Эгун смущенно вздохнул. Алые глаза он опустил, явно избегая пересекаться со мной взглядами.
— Что с тобой делать? — я уселась на небольшую кочку в метре от вампира. — Ты не мой птенец, я не обязана тебя чему-либо учить.
— Тогда зачем ты меня оставила, не убила, как остальных? — зло бросил Эгун, сжав кулаки. Он одинокой фигурой возвышался по центру грязного пустыря. Будь на небе луна, вампир стал бы отличной мишенью.
— Сядь, — велела я. — ты слишком заметен!
— А разве дерущаяся парочка вампиров не была бы заметнее? — ядовито выплюнул Эгун.
— В этом квартале обращают внимание именно на одиноко стоящих людей. Разбираться, кто ты там на самом деле, никто не станет.
Эгун сделал несколько шагов по сухой растрескавшейся земле. Опустился, подтянув к себе ноги.
— Новолунье. Темно, — неуверенно пробормотал он, зачем-то постучав по земле пяткой.
— Оглядись, — посоветовала я. — Ты-то видишь. Почему другие вампиры не могут?
Ветер крепчал. Нередко он зачерпывал в свои воздушные ладони пригоршню песка и разбрасывал его по пустырю. Вдали прошли трое мужчин, кутаясь в плащи по самые подбородки. Ветер их не обидел, сполна насыпав пыли в глаза. Только какая-то мелкая летучая мышь довольно скользила на тугих воздушных потоках. Я даже подумала, не Ноан ли. Но, мышь оказалась обыкновенной ночной тварью, по размерам уступающей моему братцу как минимум вдвое.
— Будь моя воля, — вдоволь насмотревшись на темно-медный затылок Эгуна, сказала я — ты бы никогда не стал вампиром. Продолжал бы сейчас пасти своих овец. Или еще кого.
Вампиреныш повернул ко мне голову.
— Ты не ответила, — он выдохнул, — почему оставила меня. Не убила.
— Младенец! Желторотый птенец! — я встала, потянулась до хруста в каждой косточке. — Тебе голову забили всякой чушью. Сам ты ничего еще не соображаешь. Но причина в том, что я заметила в тебе нечто такое, чего у молодняка сейчас и в полнолунье не отыщешь.
— Да? — Эгун заинтригованно распахнул глаза. — И что это?
Подойдя к нему, я засмеялась. Протянула руку.
— Вставай, любопытный!
Я думала, Эгун снова насупится и демонстративно проигнорирует меня. Нет. Он оперся о мою руку. Встал. Я тоже решила пойти навстречу, ответив.
— Это честность. Она есть в тебе. Это качество я ценю почти так же, как честь. Но, второй, увы, у тебя пока не наблюдаю. — Видя, что Эгун вот-вот обидется, я добавила. — Честь воспитывается на честности. Если ты не сдашься, то лет через триста-пятьсот я, возможно, начну тебя уважать.
