Билл вновь отступил от окна. Беверли стояла рядом с ним, теперь держа «Яблочко» за рукоятку и за пяту, в любой момент готовая к выстрелу. Глаза контролировали весь подвал. Спустился Ричи, за ним Стэн и Майк. Бен позавидовал непринужденности, с которой они это проделали. Теперь они все стояли в подвале, где месяцем раньше побывали Билл и Ричи.
В помещении царил сумрак, но не темнота. Тусклый свет проникал сквозь грязные окна и расползался по земляному полу. Подвал показался Бену очень большим, даже слишком большим, словно он видел перед собой какую-то оптическую иллюзию. Пыльные балки пересекались над головой. Трубы, идущие от котла, заржавели. С водопроводных труб свисали какие-то белые тряпки. Запах оставался и в подвале. Отвратительно грязный запах. «Оно здесь, точно, — подумал Бен. — Да, здесь».
Билл направился к лестнице. Остальные двинулись за ним. Он остановился у первой ступеньки, глянул под нее. Сунул ногу и что-то вытолкнул. Все уставились на этот предмет. Белую клоунскую перчатку, теперь запачканную пылью и грязью.
— На-аверх.
Лестница вывела их в грязную кухню. Посередине, на покоробившемся линолеуме, стоял деревянный стул с прямой спинкой. Другой мебели не было. В углу лежали пустые бутылки. Бен заметил, что хватало их и в кладовой. Он ощущал запах спиртного, в основном вина, и давно выкуренных сигарет. Эти запахи преобладали, но чувствовался и другой запах. И он становился все сильнее.
Беверли подошла к шкафчикам на стене, открыла один. Пронзительно закричала, когда черно-коричневая амбарная крыса прыгнула ей чуть ли не в лицо. Крыса приземлилась на столешницу и оглядела их черными глазками. Все еще крича, Беверли подняла «Яблочко», растянула резинку.
— НЕТ! — проревел Билл.
Она повернулась к нему, на бледном лице читался ужас. Потом кивнула и расслабила руку — серебряный шарик по-прежнему был в пяте. Но Бен подумал, что до выстрела оставалось совсем ничего. Беверли попятилась, наткнулась спиной на Бена, подпрыгнула. Он обнял ее рукой, крепко.
Крыса пробежала всю столешницу, спрыгнула на пол, забежала в кладовую и исчезла.
— Оно хотело, чтобы я выстрелила, — говорила Беверли едва слышно. — Чтобы истратила половину нашего боезапаса на крысу.
— Да, — кивнул Билл. — Это ка-ак в тренировочном центре ФБР в К-К-Квантико, в ка-аком-то с-смысле. Они по-осылают те-ебя по этой бу-утафорской улице и по-одсовывают тебе цели. И ты те-еряешь ба-аллы, если с-стреляешь в добропорядочных граждан, а не в п-преступников.
— Я не смогу этого сделать. — Беверли чуть не плакала. — Только все испорчу. На, бери.
Она протянула ему «Яблочко», но Билл покачал головой:
— Т-ты до-олжна, Бе-е-еверли.
Из-за дверцы одного из столиков донесся писк. Ричи направился туда.
— Очень близко не подходи! — крикнул Стэн. — Оно может…
Ричи заглянул за дверцу, на лице отразилось отвращение. Дверцу он захлопнул со стуком, эхо которого разнеслось по всему дому.
— Крысеныши. — По голосу чувствовалось, что его мутит. — Никогда столько не видел… наверное, никто не видел. — Он потер губы тыльной стороной ладони. — Их там сотни. — Он оглядел всех, уголок рта дернулся. — Их хвосты… они все запутались, Билл, запутались в клубок, — Ричи скорчил гримасу, — как змеи.
Они посмотрели на дверцу шкафчика, из-за которой по-прежнему доносился писк. «Крысы, — подумал Бен, глядя на бледное лицо Билла и, за его плечом, посеревшее — Майка. — Все боятся крыс. Оно это тоже знает».
— По-ошли. Т-т-тут, на Ней-ей-ейболт-стрит, ве-еселье не прекращается.
Они двинулись в прихожую. Здесь неприятно перемешивались запахи гниющей штукатурки и мочи. Сквозь грязные стекла они видели улицу и велосипеды. Бев и Бен поставили свои на подставки, Билл — прислонил к корявому клену. Бен подумал, что велосипеды от него за тысячу миль, словно он смотрел на них с обратной стороны подзорной трубы. Пустынная улица с проплешинами асфальта на мостовой, выцветшее жаркое небо, мерный гул локомотива… все это казалось ему грезами, галлюцинациями. Что было реальным — так это грязная прихожая с ее вонью и тенями.
В одном углу лежала груда коричневого стекла — битые пивные бутылки.
В другом — напитавшийся влагой и разбухший эротический журнал формата «дайджест». На обложке женщина наклонилась над стулом. Ее юбка задралась, демонстрируя верхний обрез сетчатых чулок и черные трусики. Картинка не показалась Бену особенно сексуальной, и он не смутился, когда Беверли посмотрела на нее. От влаги кожа женщины стала желтой, а сама обложка сморщилась, отчего на лице женщины появились морщины. Ее сладострастная усмешка превратилось в похотливую гримасу мертвой шлюхи.
(Годы спустя, когда Бен вспоминал эту историю, Бев внезапно пронзительно вскрикнула, отчего все вздрогнули — они скорее не слушали историю, а заново переживали те события. «Это была она! — взвизгнула Бев. — Миссис Керш! Это была она!»)
И пока Бен смотрел, молодая/старая шлюха с обложки эротического журнала подмигнула ему. Завиляла задом в непристойном приглашении.
Похолодев, но весь в поту, Бен отвернулся.
Билл распахнул дверь слева от себя, и вслед за ним они вошли в комнату со сводчатым потолком, которая когда-то была гостиной. Мятые зеленые штаны свисали с люстры. Как и подвал, комната показалась Бену слишком большой, длинной, как товарный вагон. Гораздо более длинной, чем дом, каким он смотрелся снаружи…
«Так то снаружи, — заговорил в голове новый голос, шутливый, визгливый, и Бен внезапно осознал, отчего в душе все онемело — он слышал самого Пеннивайза. Клоун говорил с ним по какому-то неведомому внутреннему радио. — Снаружи все кажется меньше, чем на самом деле, верно, Бен?»
— Уходи, — прошептал он.
Ричи — бледный, напряженный — повернулся к нему:
— Ты что-то говоришь?
Бен покачал головой. Голос пропал. Бен посчитал, что это важно. Это хорошо. Но при этом
(снаружи)
он все понял. Дом этот — особое место, некий портал, возможно, один из многих, через который Оно находило путь во внешний мир. Этот вонючий, гниющий дом, где все было не так. Он не только казался очень большим; стены и потолок пересекались не под теми углами, перспектива нарушалась. Бен только миновал дверь из прихожей в гостиную, и от остальных его отделяло расстояние, чуть ли не большее, чем Бэсси-парк… но, удаляясь, они, казалось, увеличивались, вместо того чтобы становиться меньше. Пол стал наклонным и…
Майк обернулся.
