– Да, но я больше, чем тот Том.
– Я не понимаю.
Том чуть поерзал, его спящее лицо оставалось спокойным.
– Я Божий Том.
Разнервничавшись, Стью едва не выронил записи Ника.
– По твоим словам, ты сделаешь то, что мы хотим.
– Да.
– Но ты… ты думаешь, что сможешь вернуться?
– Мне не дано увидеть это или сказать. Куда я пойду?
– На запад, Том.
Том застонал. От этого звука волосы на загривке Стью встали дыбом. Куда мы его посылаем? И возможно, он знал. Возможно, он побывал там сам, только в Вермонте, в лабиринте коридоров, где эхо казалось шагами, которые преследовали тебя, все приближаясь.
– На запад, – повторил Том. – На запад, да.
– Мы посылаем тебя посмотреть, Том. Посмотреть и увидеть. А потом вернуться.
– Вернуться и рассказать.
– Сможешь ли ты это сделать?
– Да. Если только они не поймают и не убьют меня.
Стью дернулся; они все дернулись.
– Ты пойдешь один, Том. Всегда на запад. Ты сможешь найти запад?
– Где заходит солнце.
– Да. И если кто-нибудь спросит, почему ты здесь, ты на это ответишь: «Они вывезли меня из Свободной зоны…»
– Вывезли меня. Вывезли Тома. Оставили на дороге.
– …потому что ты слабоумный…
– Они вывезли Тома, потому что Том слабоумный.
– …и потому что ты мог поиметь женщину, и у этой женщины могли родиться дети-идиоты.
– Дети-идиоты, как Том.
К горлу Стью подкатывала тошнота. Голова напоминала утюг, который научился потеть. Казалось, он мучился сильнейшим похмельем.
– Теперь повтори, что ты скажешь, если кто-нибудь спросит, почему ты оказался на западе.
– Они вывезли Тома, потому что он слабоумный. Родные мои, да. Они боялись, что я могу поиметь женщину, как их имеют членом в постели. Обрюхатить ее идиотами.
– Это правильно, Том. Это…
– Вывезли меня, – повторил Том тихим, печальным голосом. – Вывезли Тома из его уютного дома и оставили на дороге.
Стью провел по лбу трясущейся рукой. Посмотрел на Ника. Ник двоился, нет, троился у него перед глазами.
– Ник, я не знаю, сумею ли закончить.
Ник посмотрел на Ральфа. Ральф, белый как полотно, смог только покачать головой.
– Заканчивайте, – неожиданно произнес Том. – Не оставляйте меня здесь, в темноте.
Собрав волю в кулак, Стью продолжил:
– Том, ты знаешь, как выглядит полная луна?
– Да… большая и круглая.
– Не половинка луны, даже не большая часть луны.
– Да.
– Когда ты увидишь эту большую круглую луну, ты пойдешь на восток. Обратно к нам. Обратно к своему дому, Том.
– Да, когда я увижу ее, я вернусь, – согласился Том. – Я вернусь домой.
– И на обратном пути ты будешь идти ночью и спать днем.
– Идти ночью, спать днем.
– Точно. И, если удастся, ты никому не позволишь увидеть тебя.
– Да.
– Но, Том, кто-то может увидеть тебя.
– Да, кто-то может.
– Если тебя увидит один человек, Том, убей его.
– Убей его! – В голосе Тома слышалось сомнение.
– Если больше одного, беги.
– Беги, – более уверенно повторил Том.
– Но постарайся, чтобы тебя вообще не увидели. Сможешь все это повторить?
– Да. Возвращаться назад, когда будет полная луна. Не половинка, не месяц. Идти ночью, спать днем. Никому не позволять увидеть меня. Если меня увидит один человек, убить его. Если больше, бежать от них. Но постараться, чтобы никто меня не увидел.
– Очень хорошо. Я разбужу тебя через несколько секунд. Хорошо?
– Хорошо.
– Когда я спрошу тебя о слоне, ты проснешься, хорошо?
– Хорошо.
Стью откинулся на спинку стула и глубоко, со всхлипом вдохнул.
– Слава Богу, все.
Ник согласно кивнул.
– Ник, ты знал, что такое может случиться?
Ник покачал головой.
– Откуда ему все это известно? – пробормотал Стью.
Ник указал на свой блокнот. Стью отдал его, радуясь, что наконец-то от него избавился. От пота страница, исписанная Ником, стала почти прозрачной. Ник что-то написал и отдал блокнот Ральфу. Тот прочитал, шевеля губами, и протянул блокнот Стью.
История человечества знает людей, которые считались безумными или умственно отсталыми, но на самом деле обладали пророческим даром. Я не думаю, что он сказал нам что-то практически полезное для нас, но знаю, что напугал меня до полусмерти. Магия, сказал он. Как воевать с магией?
– Это выше моего понимания, вот и все, – пробормотал Ральф. – То, что он говорил о матушке Абагейл, я не хочу даже думать об этом. Разбуди его, Стью, и давай уберемся отсюда как можно быстрее. – Ральф чуть не плакал.
Стью вновь наклонился вперед.
– Том?
– Да.
– Ты хотел бы увидеть слона?
Глаза Тома тут же открылись, он оглядел всех троих.
– Я говорил вам, что не сработает. Родные мои, нет. Тому не хочется спать ясным днем.
Ник протянул листок Стью, который взглянул на него, а потом обратился к Тому:
– Ник говорит, что ты все сделал очень даже хорошо.
– Правда? Я стоял на голове, как и раньше?
«Нет, – со стыдом подумал Ник, – на этот раз ты показал трюки получше».
– Нет, – ответил Стью. – Том, мы пришли, чтобы спросить – не сможешь ли ты нам помочь?
– Я? Помочь? Конечно. Я люблю помогать!
– Это опасно, Том. Мы хотим, чтобы ты пошел на запад, а потом вернулся и рассказал нам, что ты там увидел.
– Хорошо, конечно, – без малейшего колебания ответил Том, но Стью показалось, что он заметил тень, промелькнувшую по лицу Тома и спрятавшуюся за его бесхитростными синими глазами. – Когда?
Стью положил руку Тому на плечо и спросил себя, а что он вообще здесь делает. Как можно идти на такое, если ты – не матушка Абагейл и у тебя нет прямого контакта с небесами?
– Скоро, – мягко ответил он. – Очень скоро.
Когда Стью вернулся домой, Фрэнни готовила ужин.
– Заходил Гарольд, – сообщила она. – Я предложила ему остаться и поесть с нами, но он отказался.
– Угу.
Она пристально всмотрелась в него.
– Стюарт Редман, какая собака тебя укусила?
– Наверное, по имени Том Каллен. – И он рассказал ей все.
Они сели за стол.
– И что это значит? – спросила Фрэн. Она побледнела и почти не ела, а просто возила еду по тарелке.
– Если бы я знал, – вздохнул Стью. – Это… наверное, откровение. Я не понимаю, почему мы должны отвергать идею, что Том Каллен, находясь в трансе, может видеть недоступное другим. Мы сами многого навидались по пути в Боулдер. Если это были не откровения, то не знаю, как их еще называть.
