— Сдачу принести? — шутливо бросила она.
— Если останется.
Джессика довольно быстро наложила макияж, немного «поработав» и над причёской, а затем направилась к выходу. Провожая её, Сандерс отметил, что она одела не слишком вызывающее, и в то же время сексуальное платье. Она производила впечатление именно такой девушки, каковой и являлась — сдержанной, но не зажатой.
— Когда примерно вернёшься? — спросил Сандерс.
— Не знаю. К утру — точно, — улыбнулась она. — А, если честно, то к полуночи или чуть попозже. Я тоже долго не могу находиться в «таких» местах. Мне взять ключи?
— Нет, не стоит. Я сова.
— Тогда пока, — девушка ещё раз бросила на себя придирчивый взгляд в зеркало и открыла входную дверь.
— Отдохни, как следует, — сказал Марк ей вслед.
* * *
Джессика завела машину и открыла «бардачок». Взяв лежащий там кошелёк, она пересчитала банкноты — пятьсот пятьдесят пять долларов.
— Это как погулять надо, чтобы сдачу не принести? — усмехнулась она.
* * *
Вернувшись к компьютеру, Сандерс задумчиво задержал взгляд на окне, за которым быстро воцарялась тьма. Кое-что его тревожило.
Джейн.
В ТОТ вечер она так же беззаботно покинула дом и отправилась на дискотеку. Чем всё это кончилось, известно. Конечно, такое бывает не каждый день (по крайней мере, в таких не крупных городах, как Гринсборо), но всё-таки случается. Он по праву волновался за Джессику, потому что прекрасно знал её характер — такие девушки привлекают всяких ублюдков в первую очередь. Слава Богу, она не пешком, а на машине. Если б она не попросила, Марк сам бы предложил ей взять «Шеви».
«Расслабься, старина, — подумал Сандерс, — всё будет отлично».
* * *
«Шевроле Каприс Классик», плавно покачиваясь, завернул на заправку. Джессика вздохнула — здесь было самообслуживание.
«Ну да ладно — не впервой», — здраво рассудила она, останавливая машину и отсчитывая деньги. Разобравшись с этой арифметической задачей, девушка покинула уютный салон (единственное, что немного напрягало — устойчивый запах машинного масла и бензина, осевший в «Шеви», видимо, во время вчерашнего посещения мастерской). У входа в светящееся огнями одноэтажное здание громко смеялись и болтали трое явно поддатых парней, у каждого из которых была в руке бутылка пива. Они проводили прошедшую мимо девушку чертовски неприятными для неё взглядами, на миг прекратив разговаривать.
Заправка была по совместительству ещё и магазином, так что Джессика решила приобрести освежитель воздуха — небольшой женский вклад во благо тех, кто рано или поздно будет ездить в автомобиле её брата. Заплатив за бензин, она вышла наружу и, не смотря по сторонам, направилась к «Шевроле». Открыв из салона лючок бензобака, она с некоторым нежеланием отвернула немного запачканную топливом пробку и вставила в жаждущее отверстие «Каприса» заправочный пистолет.
— Смотри-ка, а она знает, как это делается. Точно знает! — раздалось за спиной.
— Странно, а я решил, что это баба.
— Это и есть баба. Я просто имел в виду, что она знакома с процессом извне, так сказать.
Джессика вздохнула, всем своим видом выражая скуку, однако в груди неприятно заворочался страх. Он был ей очень знаком, как и каждой красивой девушке, оказавшейся в непосредственной близости от сомнительных типов.
— Как думаешь, может, ей помочь?
— В смысле, её тоже надо заправить, да?
— А то! Причём, не единожды и не в одну «горловину».
— А как у тебя со шлангом?
Джессика мысленно подгоняла насос, перекачивающий бензин в бак «Шевроле». Ей было откровенно неприятно находиться рядом с таким отребьем, как эти придурки. Учитывая, что за жизнь она повидала подобных кретинов достаточно, её никак нельзя было винить в том, что она мечтала, но не могла сделать. А именно: сесть в эту самую машину, развернуться и сбить отморозков к такой-то матери. Опять-таки, без раздумий и сожалений. Но это всего лишь мысли — вроде тех изощрённых планов мести, что бесплодно вынашивают «козлы отпущения».
Наконец, процесс «кормёжки» «Каприса» подошёл к концу, и девушка повесила заправочный пистолет обратно на колонку. Закрутив пробку (она так торопилась и — что ж поделаешь — волновалась, что сломала ноготь на указательном пальце), Джессика шмыгнула в гостеприимный салон.
Отъехав от злосчастной заправки на пару сотен ярдов, она повесила на зеркало заднего обзора освежитель в виде сосны (с соответствующим ароматом) и расслабленно откинулась на мягкую спинку кресла, придерживая лёгкий руль одной рукой.
Марк сидел в кресле перед компьютером, глядя на меняющиеся через равные промежутки времени (7 секунд) картинки на мониторе: животные, природа и, конечно, автомобили. Он не притрагивался к клавиатуре уже достаточно давно — вдохновение плавно растаяло, уступив место гнетущей тоске. Собственно, поводов для подобного состояния не имелось, но Сандерс уже давно понял, что оно приходит и уходит беспричинно.
В такие моменты он всегда сравнивал себя с отбегавшим своё старым автомобилем, доживающим век в разукомплектованном состоянии где-нибудь под мостом и предающимся приятным воспоминаниям о былых днях, когда ветер дул в решетку радиатора, из-за которой раздавался мощный басовитый рык восьмицилиндрового двигателя, новенькие шины уверенно катили по ровному, как паркет, шоссе, солнце ласкало свежую краску, покрытую мастикой, и впереди была вся жизнь!
Странно, конечно, учитывая, что Марк был ещё молод, но ведь правду говорят, что возраст — это состояние души.
К тому же, возвращаясь к аналогии с автомобилями, невольно задумаешься о превратностях судьбы: выпущенные в один день и абсолютно одинаковые машины ждёт, как правило, совершенно разная жизнь. Один «Плимут Фьюри» 1958 года продали с аукциона за 167000 долларов, а другой валяется на помойке и на хрен никому не нужен. А ведь когда-то их возможности были равными!
Марк, неотрывно глядя на монитор, потянулся к радиотелефону и выбрал из короткого списка номер «мисс Бертон», как он был озаглавлен.
Через четыре гудка раздался голос, который, казалось, излучал тепло прямо из трубки:
— Алло?
— Джейн, привет.
— Привет, Марк, — с откровенной радостью сказала она (удивляться нечему — она тоже знала об одиночестве не понаслышке). — Скучаешь?
— Ага. Неужто такой тусклый голос?
— Да нет. Просто я тебя знаю уже настолько хорошо…
Эта фраза немного подняла настроение им обоим.
— Значит, ты тоже не веселишься? — спросил он.
— Пытаюсь читать. Не очень успешно.
— А что именно?
— Да ерунда какая-то про любовь. Неубедительная и приторная до тошноты.
— Думал, тебе нравятся такие вещи.
— Видимо, попался неудачный экземпляр.
— Поболтаем?
— Конечно. О чём?
— Не знаю. А так важно определиться с темой?
— В общем, нет. Можно и помолчать, — «серьёзно» ответила она, и они оба рассмеялись.
* * *
— Можно вас угостить? — спросил невесть откуда взявшийся парень.
Джессика ничего не ответила, продолжая вяло постукивать по стойке бара в такт немудрёной мелодии.
— Так как? — допытывался незнакомец.
Девушка жутко устала от всех этих типов, видящих в женщине лишь одно отличие от резиновой куклы — способность говорить — но ради приличия обратила-таки на подошедшего (или лучше сказать — подрулившего?) парня внимание, пожав плечами и буркнув:
— Мне всё равно.
— Это следует понимать, как «да»?
— Как хотите, так и понимайте.
— Ладно, — он подозвал бармена и уже хотел заказать «два пива», как девушка невозмутимо поведала:
— Я не употребляю алкогольные напитки.
— Ладно, — повторил незнакомец. — Тогда колу?
— «Ладно», — передразнила она его.
Через полминуты на стойке «материализовались» два стакана с абсолютно противоположными по конечным результатам напитками.
— Меня зовут Алан.
— Джессика, — безразлично обронила она.
— Вы здесь одна?
— Нет, с Каспером. Неужто не видно?
Парень рассмеялся:
— Ценю девушек с чувством юмора.
— Польщена.
— Выходит, вы одна. Ничего, если я посижу рядом?
— Валяй, — бросила она, фривольно перейдя на «ты».
— Чудесный вечер, да?
— Ага.
— И погодка на славу.
— Точно.
— Люблю коротать время в барах.
— Ну-ну.
— Знаете, я здесь частый гость.
— Несомненно.
— Но никогда ещё не видел такой красивой посетительницы, честное слово.
— Угу.
— Вы не местная?
— Да.
— Я это сразу понял. В противном случае, уже давно вас заметил бы.
— Уверена в этом.
— А почему вы такая хмурая?
— Потому что, Алан, я пришла сюда не для того, чтобы ко мне клеились.
