— Слушай, Гер, я не знаю, что с тем парнем…
— Потом поговорим.
Тяжелый, теплый кот забрался мне на грудь, уминая лапами и пристально глядя в глаза.
— Я старался защитить его…
Косматая морда боднула в подбородок с одной стороны, с другой. А потом тяжелое, шелковое, горячее тело навалилось на грудь, шею, прижалось к уху, и громкое бархатное мурчание наполнило мою голову. «Хррр-тррр-трррр» зазвучало в ней на разные лады.
Сквозь него послышался голос Хэл, спрашивающий, все ли со мной будет в порядке, и благодушное утвердительное низкое ворчание Герарда.
Я хотел сказать им что-то еще, но провалился в глубокий, мягкий, сладостный, ни с чем не сравнимый сон. Который длился, длился и длился. В нем не было ни невидимых дэймосов, ни химер, ни мертвых ручьев-ловушек, ни меня самого…
Я проснулся в одиночестве, полежал некоторое время, собирая разбредающиеся мысли и воспоминания, поднялся, натянул брюки, накинул на плечи плед и, шатаясь, поплелся в гостиную, откуда слышались негромкие голоса. Там было уютно, горел камин, пахло свежезаваренным чаем. Лампа освещала небольшой круг стола. Хэл и Герард сидели друг напротив друга, увлеченные беседой. И судя по тому, как девушка подалась вперед, опустив локти на столешницу, тема разговора была захватывающей.
— Крадущие сны лишают человека возможности спать, — неторопливо рассказывал оракул, уютно позвякивая ложкой о стенки чашки, размешивая сахар. — Ламии — те, кто вызывают болезни, мороки — выматывают людей чудовищными снами. Черные гурии крадут силу через эротические сновидения. Танатосы, моры — убийцы.
Его голос звучал негромко, умиротворяюще, наполняя гостиную размеренным рокотом, напоминающим шум прибоя.
— Кто напал на Мэтта? — резкий вопрос Хэл разбил атмосферу покоя.
— Пока не знаю.
— И таким может стать любой из нас?
— Нет. Нужны определенные задатки. Это врожденное.
Аякс, растянувшийся во всю длину дивана, заметил меня первым, поднял голову и спросил участливо:
— Р-р-рр?
— Твоими стараниями, — ответил я, — спасибо. Я снова твой должник.
Двое за столом повернулись в нашу сторону. Хэл тут же вскочила.
— Мэтт, ты как?
— Бесподобно. — Я рухнул на диван рядом с котом и откинул голову на спинку.
— Чаю хочешь?
— Угу.
— Сахар положить?
— Клади что хочешь, только вопросов не задавай.
Герард тихо рассмеялся, а Хэл, хмыкнув, принесла мне полную чашку. Я выхлебал содержимое в несколько глотков, обжигаясь и не чувствуя вкуса. Протянул ей пустую посуду, прося повторить.
— Да, — многозначительно протянул оракул, наблюдая за мной, — крепко тебя прихватило.
Аякс, показывая свое расположение, перебрался поближе и прислонился к моей ноге горячим боком.
— Я даже не успел различить его истинный облик. Я вообще ничего не успел.
— Хорошо, что живым ушел.
— Он не хотел меня убивать. Просто насмехался. Играл… Обратись в Пятиглав, сообщи им о дэймосе. Пусть примут меры.
— Уже сделано. Они разбираются с ним прямо сейчас.
— Но зачем ему это было нужно? — Хэл, не глядя, сунула мне новую порцию чая. — Зачем они вообще мучают людей?
— Деньги, азарт, чувство вседозволенности, — веско произнес Герард. — Власть.
— Да что это за власть такая? Мучить беззащитного!
Оракул значительно посмотрел на меня. Похоже, ему понравился ход мыслей моей ученицы. Аякс приглушенно муркнул, высказывая по этому поводу собственное мнение, и снова вытянулся, пихнув меня задними лапами.
— И почему сновидящие не обезвреживают их? — продолжала эмоционально недоумевать Хэл, толкнув блюдо с печеньем на край стола, заметив, что я силюсь до него дотянуться.
— Один попытался, — друг многозначительно кивнул в мою сторону, — и видишь, что из этого получилось.
— Ну а этот ваш Пятиглав? Куда они смотрят?!
— Дэймоса сложно вычислить, — уклончиво ответил Герард, жадно глядя на чайную ложечку, которую Хэл стискивала в порыве возмущения. — Они появляются из ниоткуда и исчезают в никуда.
— Кстати, Гер, — отвлек я его от созерцания очередного трофея, — ты смог выжать что-нибудь из пластикового стакана Креона?
— Нет, — ответил он нехотя, отводя взгляд от пока недоступной добычи. — У меня закончилось Клоносское. А пока я гонял за новой бутылкой, ты как раз свалился в объятия дэймоса.
— Он оракул, — пояснил я недоумевающей Хэл и положил руку на теплого кота. — Древние традиции. Многотысячелетняя история. В доме провидца необходимо наличие выдержанного красного вина.
— Оно создает атмосферу должного вакхического восторга, который проявляется в музыкальном творчестве и пророческом экстазе, — строго заявил Герард, хотя в его глазах искрился смех.
Аякс глубоко вздохнул, видимо выражая свое отношение к традициям, его косматый бок под моей рукой поднялся и снова опустился.
— То есть у тебя дома происходят ежедневные попойки? — насмешливо уточнила Хэл, далекая от возвышенных церемоний и утонченных намеков.
— Если бы оракулы так серьезно относились к ритуалам, давно бы спились, — рассмеялся Герард. — Нет, вино — всего лишь символ. Достаточно аромата над чашей.
Девушка скептически приподняла брови, но не стала больше задавать вопросов.
— Ладно, — прорицатель поднялся, отодвигая стул. — Нам пора.
— А может, останетесь ночевать? — Хэл тоже стремительно встала. — Здесь есть еще одна свободная кровать. Дождитесь, пока запустят «Нот».
— Четыре сновидящих под одной крышей — многовато. — Герард подошел к дивану, наклонился. Аякс потянулся сначала передними лапами, выпуская когти, затем задними. Не спеша перелез на плечи друга и разлегся на своей удобной, широкой лежанке.
— Приятно было познакомиться с вами обоими. — Хэл подошла, аккуратно погладила кота по лапе, и он тихо ответил ей своим обычным доброжелательным «р-р-р». — Приезжайте еще.
— Непременно. — Герард по-дружески сжал ее ладонь и поцеловал в макушку. — Ну, удачного обучения, веди себя хорошо.
Хэл мотнула своей растрепанной прической, рассмеялась, но выглядела при этом довольной.
— Я провожу. — Я поднялся и вместе с оракулом вышел из гостиной.
В коридоре бросил на пол плед, натянул куртку и ботинки.
Мы с прорицателем молча прошли по тропинке мимо неподвижной сныти, цветы которой казались черными кляксами в темноте. Закрыли за собой калитку. У забора стояла темно-синяя машина Герарда. В черной реке отражались огни на противоположном высоком берегу. В круглом пятне единственного фонаря светлел кусок дороги и торчала жесткой щеткой трава на обочине.
