Что за глупые шутки? К тому же я сделала еще одно, неприятно поразившее меня открытие: длинные, кудрявые волосы куклы вовсе не были синтетическими, это были самые настоящие человеческие волосы…
Это оказалось последней каплей. Все, с меня достаточно! Чертово гнездо. Больше я не останусь здесь ни минуты. Я никогда не интересовалась колдовством, да и не верила во всю эту чушь, но даже моих скудных познаний хватило на то, чтобы понять, что именно я держала в руках. С отвращением глядя на куклу, я быстро завернула ее в полотенце, бросила в ямку и торопливо присыпала землей. Потом утрамбовала землю ногами и сложила сверху садовый инвентарь. Теперь я действовала очень быстро. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь помешал мне покинуть этот дом. Выскочив из садового домика, я первым делом бросилась к воротам. Я опасалась, что они открываются только при помощи пульта дистанционного управления, тогда я не смогла бы без посторонней помощи выехать отсюда на машине. Не то, чтобы это мен остановило, я убежала бы и пешком, но машину бросать се же не хотелось. Мне несказанно повезло, на кирпичном столбе возле ворот я обнаружила черную коробочку с двумя большими кнопками. Нажала на красную – и ворота разъехались. Оставив их открытыми, я помчалась в дом, взбежала по лестнице на второй этаж, потом в свою комнату. Вытащив из– под кровати сумку, я покидала туда свои вещи и, не снижая скорости, вылетела из дома.
Кибиткин, уезжая, забыл запереть гараж и я, благодаря бога за его забывчивость, бросилась к своей машине. Я все время боялась опоздать, но сегодня удача была на моей стороне и я благополучно выбралась за ворота. Только на трассе я вздохнула свободнее, у меня было ощущение, что я избежала чего-то страшного, но теперь все закончилось. Как оказалось впоследствии, я глубоко заблуждалась.
Мое решение не возвращаться больше в дом к Кибиткину вовсе не означало, что я совсем брошу это дело. В субботу, отоспавшись, я направилась в центр города, где проживала, согласно полученным мной в агентстве «Элит» сведениям, девушка по имени Ирина Сметанина.
Дом, где жила бывшая секретарша Кибиткина, хоть и был расположен в самом центре, но выглядел весьма плачевно. Шлепая по грязному проулку, расположенному всего в двух шагах от шумной, оживленной улицы, заполненной многочисленными бутиками и дорогими магазинами, я не переставала удивляться этому контрасту с того самого момента, как нырнула в неприметную подворотню и оказалась на этих задворках, которые не только на блестящую Москву не были похожи, но имели мало общего даже просто с приличным провинциальным городом. Старательно обходя многочисленные выбоины в асфальте, который в силу возраста недалеко ушел от булыжников, которыми вымощена Красная площадь, я кое-как доковыляла до слегка покосившегося особнячка, построенного не меньше ста лет назад. Когда-то домик выглядел хорошеньким как картинка – аккуратненький, в два этажа, с красивой лепниной и ажурным крылечком. Сейчас он представлял собой жалкое зрелище, облупившаяся от времени штукатурка напоминала пигментные пятна на коже стареющей красавицы, безобразные разводы от протекающей ржавой крыши – потекший макияж, а сама крыша – съехавший на бок, неряшливый головной убор. Этот дом был похож на состарившуюся женщину, которая изо всех сил старается удержать былую красоту, но от этих стараний выглядит еще более жалко.
В подъезде пахло сыростью. Когда-то красивая, мраморная лестница оказалась загаженной и грязной, дубовые перила сохранились только на втором этаже, на первом же угрожающе щетинился чугунный остов. Я поднялась на второй этаж, слушая как гулко отдается под высокими, пятиметровыми сводами звук моих шагов, и остановилась перед обитой коричневым дерматином дверью. Когда-то и эта дверь выглядела величественно: высокая, двустворчатая, резная. Последнее отнюдь не являлось моими домыслами, просто дерматин был весь изодран, свисал большими клоками, а сквозь клочья пожелтевшего поролона проглядывала эта самая резьба, изуродованная толстым слоем отвратительной желто-коричневой краски. Звонка не было, насколько я могла понять. Не слишком уверенная в том, что поступаю правильно, я попробовала постучать. Как нарочно, дерматин в верхней части двери сохранился в целости и сохранности, он прекрасно поглощал звук, но это не вполне соответствовало моим намерениям достучаться до хозяев. Естественно, мне никто не ответил, должно быть, сами хозяева поступали как-то иначе. Еще раз осмотрев дверь, я решила поступить по другому и пару раз пнула дверь носком ботика в том самом месте, где имелась особенно большая дыра. Оказалось, что это именно то, что требовалось, так как я сразу услышала бодрые шаги внутри квартиры и одна створка двери без лишних вопросов распахнулась.
– Здрасьте. Вам кого? – Не особенно удивившись, спросил мальчишка лет четырнадцати в застиранной футболке и синих трениках с огромными пузырями на коленках.
– Мне Иру. – Честно ответила я.
– А Ирки нет. – Ответил мальчишка и зевнул, продемонстрировав розовую, как у котенка пасть с мелкими белыми зубами.
Сказал он это совершенно спокойно, и я почувствовала облегчение: если бы с девушкой что-то случилось, то он говорил бы иначе. Похоже, с Ирой все в порядке и волновалась я совершенно напрасно.
Уже больше для проформы я се же спросила:
– А когда она будет? Мне нужно ей кое-что передать.
– Не знаю. – Пожал плечами парень. – Она в Питер уехала, когда вернется не сказала. Может, передать чего? Хотя вряд ли, Ирка не звонит, только пишет.
Я насторожилась.
– Давно она уехала?
– Давно. Недели три или четыре назад, кажется. Работу там нашла хорошую.
– Она ведь у писателя в последнее время работала?
– Ага. – Кивнул головой мальчишка. – Но он платил мало, сеструха жаловалась, а тут как раз это место подвернулось – она и рванула. Даже вещи брать не стала, написала, что потом заберет, когда устроится.
– И забрала?
– Да нет пока. Видать, обходится. – Мальчишка вытащил ногу из разношенной вельветовой тапки и почесал одной босой ногой другую, глянув на меня с нетерпением. Из глубины квартиры неслась какая-то забойная музыка, слышались молодые голоса, чей-то смех, и ему, очевидно, не терпелось отделаться от приставучей тетки.
Внезапно его осенило, лицо осветилось довольной улыбкой.
– Хотите, я вам ее адрес дам, в Питере? – Спросил он.
– А у тебя есть?
– Ну да, она же открытку прислала.
Последнюю фразу мальчишка крикнул уже из глубины коридора, уносясь в дальнюю комнату, очевидно, на поиски той самой открытки. Вернулся он довольно быстро, сжимая в руке пестрый кусок глянцевого картона, который тут же протянул мне. Предусмотрительный товарищ, во избежание возможных задержек приволок вдобавок ручку и литок бумаги, вырванный из тетради в клеточку, видимо, на тот случай, если у меня не найдется, на чем писать.
