Когда ее запах коснулся его ноздрей, не осталось уже сомнений в том, что она — на грани превращения.
Может, похитить ее прямо сейчас?
Рэт осмотрелся. Хватать ее возле полицейского участка, да еще на глазах проклятого копа, — глупо.
Нет, он умыкнет ее из дома, ближе к рассвету. И, если потребуется, пристегнет к батарее в доме у Дариуса. Выбирать не приходится: либо он сделает это, либо ей конец.
— Почему, черт возьми, ты мне соврал! — закричала она. — Ты не мог знать моего отца.
— Знал.
— Лжец! — зашипела она. — Ты убийца и лжец.
— Ну что ж, относительно первого ты не ошиблась.
Ее глаза расширились, лицо исказилось от ужаса.
— Звездочки… у тебя в карманах. Это ты убил Мэри?
Он нахмурился.
— Я не убивал никаких женщин.
— Значит, и второе — лжец — тоже правда.
Рэт кинул взгляд на копа, который все еще находился в положении «вне игры», но уже приходил в себя.
«Черт возьми! — подумал он. — А что, если Бэт недотянет до рассвета? Спрячется куда-нибудь, и мне будет не найти?»
Он понизил голос:
— Скажи: в последнее время ты чувствуешь постоянный голод?
Она отпрянула.
— Что?
— Много ешь, но не толстеешь. Умираешь от усталости. Глаза жжет, особенно днем. Это так? — Он наклонился вперед. — Посматриваешь на сырое мясо и хочешь его отведать. И зубы, верхние резцы, побаливают. Суставы ломит, кожу тянет: кажется, еще чуть — и она лопнет.
Она застыла, разинув рот.
За спиной зашевелился коп. Пошатываясь, он поднялся было на ноги, но, потеряв равновесие, опять прилег отдохнуть. Рэт заговорил быстрее:
— Ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Как будто все вокруг тебя тормозят и шевелятся еле-еле. Считаешь себя ненормальной, одинокой, отверженной. Тревожишься по пустякам. Чувствуешь, что подходит решающий момент и его не остановить. Лежишь, не смыкая глаз, боишься своих снов, теряешься в привычной обстановке. — Он сделал паузу. — Ты практически не чувствуешь влечения, но мужчины считают тебя очень сексуальной. Оргазмы, которые ты испытала прошлой ночью, были первыми в твоей жизни.
Это все, что он смог вспомнить о жизни в мире людей до собственного превращения.
Онемев от изумления, Бэт хлопала глазами.
— Черт, если хочешь узнать, что происходит, идем прямо сейчас. Скоро тебя совсем скрутит, а я единственный, кто может помочь.
Бэт сделала шаг назад. Оглянулась на копа, который наконец оценил преимущества лежачего положения.
Рэт повернул руки ладонями кверху.
— Я не причиню тебе вреда, обещаю. Поверь: если бы я хотел тебя убить, я мог бы это сделать минувшей ночью десятью разными способами.
Она снова повернулась к нему. Рэт закрыл глаза, ощутив, как она погрузилась в воспоминания о том, что именно он делал с ней прошлой ночью. Запах ее желания наполнил его ноздри сладким ароматом и тотчас резко пропал.
— Ты хотел убить Буча.
Это было не совсем так. Достойный противник — диковинка в наше время.
— Не убил же.
— Но собирался.
— Толку ли вспоминать? Ведь он дышит.
— Только потому, что я вовремя подоспела.
Рэт зарычал: в запасе остался последний козырь.
— Я покажу тебе дом твоего отца.
Глаза распахнулись от изумления, а затем — прищурились с подозрением.
Она опять взглянула на копа. Тот уже стоял на ногах, опираясь рукой о стену, с поникшей, как непосильная ноша, головой.
— Отца, говоришь?
В голосе слышалось недоверие, разбавленное любопытством. Рыбка заглотила-таки крючок.
— У нас мало времени, Бэт.
Наступила долгая пауза.
Коп поднял голову и посмотрел в переулок. Через минуту-две паренек попытается снова его арестовать. Рэт чувствовал его решимость.
— Я ухожу. Сейчас, — сказал Рэт. — Ты со мной?
Бэт прижала к груди сумочку.
— Если честно, я тебе не доверяю.
Он кивнул:
— Правильно. Чего ради мне доверять?
— И те оргазмы были не первыми.
— Тогда почему же они тебя так удивили? — мягко поинтересовался он.
— Пошли скорее, — пробормотала она, отворачиваясь от полицейского. — Мы поймаем такси на Трейд-стрит.
Того, на котором я приехала, давно след простыл.
Бэт еле поспевала за ним, осознавая, что ввязалась в рискованную игру, в которой на кон поставлена ее жизнь. Она стала пешкой в чужих руках. В руках убийцы.
Как он узнал о ее переживаниях?
Прежде чем повернуть за угол, она оглянулась и в последний раз посмотрела на Буча. Полицейский отчаянно махал ей рукой, выражения же лица его было не разглядеть. Похоже, он был не прочь сократить разделявшее их пространство. Она чуть замешкалась и сбилась с шага.
Рэт подхватил ее за локоть.
— Не отставай!
С богом! — и они побежали дальше.
Выскочив на Трейд-стрит, Бэт окликнула проезжающее такси. Слава богу, машина тотчас остановилась, и они запрыгнули внутрь. Рэт назвал адрес на Уоллес-авеню, в нескольких кварталах от дома 816.
«Запутывает следы, — подумала она. — Опытный конспиратор».
Когда такси тронулось, Бэт ощутила на себе тяжелый взгляд.
— Этот коп, у вас с ним серьезно?
С отсутствующим видом она достала из сумочки мобильник и набрала номер полицейского участка.
— Я задал вопрос. — Голос стал резким.
— Катись к черту.
В трубке послышался голос Рики; Бэт сделала глубокий вдох.
— Хосе на месте?
Дежурному потребовалось меньше минуты, чтобы соединить ее с детективом, и, когда Бэт отключала трубку, тот уже выбегал на улицу искать Буча. Хосе не задавал лишних вопросов, но она знала, что потом ей так легко не отделаться. Как объяснить, почему она сбежала с подозреваемым?
И… что? И стала соучастницей преступления?
Бэт убрала телефон. Руки дрожали, в голове было пусто. И хотя в такси на полную катушку работал кондиционер, ей было не отдышаться.
Когда она опустила стекло, в лицо ударила струя влажного теплого воздуха, мигом растрепав волосы.
Господи, надо же так влипнуть! Сотворить такое со своим телом прошлой ночью и со своей жизнью — минуту назад?
А потом? Пуститься в бега, спалить за собой мосты?
Сама мысль о том, что ею манипулируют, была отвратительна. Провели, как ребенка, ударив в самую слабую точку. Этот хладнокровный и расчетливый убийца хорошо знал свое дело. Сначала он парализовал ее страхом, потом околдовал поцелуями. Но самым унизительным было то, что он сказал ей в лицо: «Те оргазмы были первыми в твоей жизни».
— Это здесь.
Машина остановилась.
Бэт расплатилась с водителем, радуясь, что у нее нашлось двадцать долларов. Сумасшедшие деньжищи Рэта валялись на заднем дворе. Так что он был временно неплатежеспособен.
