— Мы … мы хорошо поработали вместе на фестивале пива. Ты — профессионал. Уважаю таких.
— Держу пари, что ты это говоришь всем парням, которые склеивают тебе живот.
— Созови Совет, — снова попросила Гард. — Пошли вызов.
— У меня есть идея получше, — сказал я. — Скажи мне, где Марконе, я пойду, заберу его и привезу домой. И на том все и закончится.
Она начала зажимать следующий кусочек раны, пока я ждал с клеем.
— Так просто не получится. Я не знаю, где он.
Я уловил смысл.
— Но ты знаешь, кто его захватил.
— Да. Другие, подписавшие Соглашение, так же, как Марконе. У меня нет никакой власти бросить вызов их действиям. Но ты можешь. Ты можешь вытащить их на свет, организовать протест остальных членов Соглашения.
— О, безусловно, — сказал я, выдавливая больше клея. — Совет ужасно любит, когда один из самых молодых участников втягивает всю организацию в борьбу, которая не относится к основной работе.
— Ты бы знал, не так ли? — прохрипела Гард. — Это ведь не первый раз случилось.
Я скрепил рану клеем.
— Я не могу, — ответил я ровно.
Она дышала слишком быстро, слишком трудно. Но что я мог? Только держать рану закрытой.
— Неважно, что ты … хххх … говоришь. Потом … твоя задница все равно пострадает.
Я нахмурился и медленно убрал руки, удостоверяясь, что рана не разойдется. Мы заклеили последние несколько дюймов, и рана больше не зияла разверстыми краями.
— Не могу этого отрицать, — согласился я. Потом глянул на нее, прищурясь. — Кто это? — спросил я. — Кто из подписавших Соглашение захватил Марконе?
— Ты их уже встречал однажды, — сказала Гард.
Внезапно снизу закричал Томас.
— Гарри!
Я крутнулся к двери, и в это время окно позади меня взорвалось брызгами стекла. Осколки отскочили от моего защищенного колдовством кожаного плаща, но я почувствовал пару горячих жал, когда кусочки стекла порезали мне шею и ухо. Я попытался повернуться и ощутил, как что-то летит мне в лицо. Левой рукой я отбил нападение в сторону и неловко отпрыгнул назад от злоумышленника.
Тот приземлился на кровать, одной ногой прямо на раненый живот беспомощной Гард. Это было существо размером чуть больше ребенка, красно-черное, неопределенно-гуманоидное по форме, но покрытое хитином насекомого. Его фасеточные глаза были слишком большими для головы, а руки заканчивались зазубренными клешнями, как у богомола. Перепончатые крылья трепетали за спиной, производя низкое и невыносимое гудение.
И это было еще ничего.
Его глаза мерцали внутренним огнем, оранжево-красным жаром, а прямо над ними располагался другой набор глаз, они горели болезненно-зеленым светом, мигали и двигались независимо от первой пары. На хитине лба насекомого горел ангельский знак.
Я внезапно ужасно пожалел о том, что мой посох находится на расстоянии двадцати футов вниз по лестнице. В смысле пользы это все равно, что на Луне.
И только я об этом подумал, как Рыцарь Почерневшего Динария открыл свою инсектоидную пасть, издал вызывающий вопль гнева и бросился мне в лицо.
Однажды в моей жизни уже случалось, что меняющий форму одержимый демоном маньяк врывался в окно, пытаясь вырвать мне лицо. Он меня тогда сильно и неприятно удивил.
Но те времена уже прошли.
Я провел несколько лет на разных краях сверхъестественной войны между Белым Советом волшебников и Вампирской Коллегией. И за эти годы я здорово поднатаскался. Волшебники, которые идут на битву, не подготовившись, имеют склонность не возвращаться домой. Хуже того, люди, полагающиеся на их защиту, тоже сильно страдают.
Второе самое важное правило боевого колдовства: не позволяйте им дотронуться до вас.
Говорим ли мы о вампирах или людоедах или каких-то других чудовищах, большинство из них может сотворить с вами самые отвратительные вещи, если подпустить их достаточно близко для прикосновения. И это на моем носу прошлой ночью отлично продемонстрировал самый маленький член клана граффов.
Первое правило боевого колдовства также очень простое: подготовьтесь.
Чародеи, потенциально, обладают огромной властью над всем, что может явиться незваным. Но мы должны быть готовы воспользоваться этой властью. Проблема состоит в том, что те, кто являются незваными, тоже об этом знают, поэтому их основная тактика — внезапная засада. Волшебники могли бы жить долго, но не всегда выдерживают неожиданную проверку. Так что нужно думать заранее, чтобы действовать быстро, когда станет жарко.
Я научился быть готовым и учил молодых, менее опытных волшебников быть так же готовыми к любой ситуации. К такой, например, как эта.
Моток стальной цепи, который я держу в кармане плаща, вышел гладко, стоило только потянуть за него, потому что я много практиковался. Другим ее концом я хлестнул богомола по лицу.
Это существо, конечно, было быстрее меня. Они всегда быстрее. Его клешни зацепили конец цепи, челюсти перехватили, и существо выдернуло ее из моих рук рывком верхней части тела быстрее мысли.
И это было очень хорошо, нет, на самом деле. У богомола не было времени, чтобы заметить две важные детали: во-первых, цепь была полностью покрыта медью.
Во-вторых, к другому концу был присоединен стандартный электрический штепсель.
Я щелкнул пальцами у самой стены и рявкнул:
— Galvineus!
Штепсель рванулся и змеиным броском воткнулся в розетку.
Свет замерцал и стал тусклым. Динарианец резко прыгнул вверх и упал, безумно дергаясь, пораженный током. Электричество вынудило мускулы в челюстях и клешнях сокращаться, и существо не могло выпустить цепь. Вонючий дым повалил из щелей в его хитиновом панцире.
— Чародей! — крикнула Гард, задыхаясь, схватила деревянную ручку топора и слабо бросила его мне. Я услышал снизу крик и грохот выстрелов. Но все это я отметил мимоходом, незначительная информация. Все, что имело значение для меня, было на расстоянии вытянутой руки.
Топор подпрыгнул и ударился мне в ногу, только мой плащ не позволил ему меня ранить. Я поднял топор, — Христос, какой он тяжелый! — отступил назад и обрушил его вниз на динарианца, словно желая разрубить бревно.
Топор пробил грудную клетку динарианца и застрял в ней. Конвульсии существа вырвали оружие из моих рук и штепсель из розетки.
Голова богомола дернулась ко мне, он страшно кричал. Топор вывалился и, падая, ударил его по ногам.
— Пригнись! — прохрипела Гард.
Я бросился в сторону и на пол.
Раненая женщина разрядила свою винтовку в богомола, стреляя от бедра с расстояния приблизительно в три фута. Две или три секунды воющего грохота.
