школу. Ей хотелось щелкнуть пальцами и заставить его исчезнуть в расцвете праведного огня.
* * *
Следующее утро было таким же: стук Лорел в дверь ее спальни, "Cure" в CD-плеере, мамин платок в кармане. Надпись УМРИ, УРОДЛИВАЯ СУЧКА еще не была стерта с дверцы ее шкафчика, но к ней не прибавилось никаких новых оскорблений. Она наполовину боялась, что Пол может что-то написать, но, видимо, он был не настолько сумасшедшим и решительным.
Просто достаточно сумасшедший, чтобы захотеть пойти со мной на свидание , подумала она и почувствовала укол грусти, который ни в коем случае не был виной.
В столовой во время обеда пахло, как в месте, где овощи отправляются умирать. Между зловонием и тесными сгустками детей, сидящих за своими священными раздельными столами, это было так близко к аду, как Сили никогда не надеялась. Обычно она вообще пропускала обед. Но сегодня ее немного подташнивало, и она надеялась, что пакет шоколадного молока успокоит ее желудок. Она стояла в очереди, чтобы заплатить за него, не обращая внимания на приторные колкости типа "Что такое, ты на диете?!", пробираясь мимо маминого платка, чтобы зачерпнуть горсть мелочи из кармана. Она уже почти дошла до кассы, когда услышала крики и обернулась.
Пол Киндер стоял перед двойными дверями кафетерия, загораживая их. Его сумка с книгами лежала у его ног, деформированная и скомканная. Сили потребовалось несколько секунд, чтобы распознать предмет в его руке: пистолет, черный и насекомообразный, похоже, способный выпустить множество пуль за очень короткое время. Миссис Амайя сегодня дежурила в кафетерии; крики доносились от нее. Все остальные в комнате замолчали, уставившись на Пола, ожидая, что он что-нибудь предпримет или скажет. Невероятно, но некоторые мальчики ухмылялись. Бедный противный Пол Киндер принес в школу пистолет. Это было непостижимо. Может она была неправа в отношении Пола — и он решительный?!
Она все еще пыталась осмыслить это, когда он выстрелил в лицо миссис Амайе.
Когда учительница упала, кровь хлынула из ее головы и растеклась по грязному полу, другие люди начали кричать. Пол посмотрел в сторону стола чирлидерш, которые производили много шума, затем повернул дуло пистолета в их сторону и выстрелил в центр группы. Одна из девушек опрокинулась назад на своем стуле; другая упала вперед на пол, ее длинные светлые волосы стали неожиданно рыжими. Остальные забрались под стол, как это уже начали делать остальные дети в кафетерии.
Сили осталась на месте, стоя в одиночестве возле линии подачи еды. Она испытывала странное, отстраненное чувство восторга. Пол наплевал на свою жизнь, решился пойти наперекор своей судьбе и бросить вызов обществу. Пусть это и было глупым и сиюминутным решением. Но смотреть, как эти чирлидерши бьются и умирают, спокойно стоя в центре ужаса других детей — это было... так приятно.
Она никогда не думала, что Пол может застрелить ее. Пока он этого не сделал.
Пуля пробила брюшную полость и ударила ее спиной о стену. Боли не было, только внезапная безвоздушность, как будто она попала в вакуум. Она с любопытством и укором посмотрела на Пола. Его лицо было потным и пустым. Неужели он сделал это из-за нее — из-за того, что она отказала ему? Она так не думала, даже не была уверена, что он знает, кто она такая. Он смотрел на нее еще секунду, затем повернулся к мальчику, который бежал к двери, и выстрелил ему в спину.
Мальчик взлетел вверх, выскочил из кроссовок, сделал в воздухе изящную дугу и опустился рядом с миссис Амайя. Две лужи крови смешались и образовали реку, которая потекла к Сили. Течение усилилось, образовав широкий поток, на берегу которого Сили стояла, размышляя, не упасть ли ей в него. Из потока поднялась голова чистого белого коня и заговорила с ней:
— Увы, юная королева, ты очень плохо себя чувствуешь. Если бы твоя мать узнала об этом, ее сердце разорвалось бы на две части.
Сили потянулась в карман и потрогала мамин платок. Он промок, три капли крови затерялись в море ее собственной. Она закрыла глаза и увидела сотни белых брызг в небе стального цвета. Да, это были гуси. Вытянув шеи, широко раскинув крылья, гуси летели прочь.
Где-то в глубине ее живота пульсировала сильная боль. Если бы она отпустила ее, то могла бы присоединиться к этим гусям. Может быть, они летели на запад, в Калифорнию. Туда где мама.
Сили расправила крылья и полетела.
