Олег думал о ее словах, когда поднимался по искрошенным ступенькам крыльца. Особняк делает что-то с людьми. Заставляет их забывать о его существовании, не видеть, не помнить… Наверное, так ему удалось остаться нетронутым все это время. Но зачем? Олег, естественно, не понимал логики этого места. Он чувствовал только зов. Словно его приглашали на что-то посмотреть.
Олег вошел через парадный вход, слыша, как вода капает с балок после недавнего дождя. Через прорехи в крыше вода попадала на второй этаж, а потом стекала на первый. Тишина. Только звук капель. У Олега все сжимается внутри, он понимает, что поступает неверное, но зову противиться не в состоянии. Может быть, так с ним говорят кости. Он стоит в холле и оглядывается по сторонам. Воспоминания очень четкие, словно изображение на новом, хорошо отрегулированном телевизоре.
Грязное и плохое место. Олег пытался представить себе, как тут было до начала эры запустения. Какие здесь жили люди, о чем они думали, и что им было дорого в жизни. Капли воды падают на пол, засыпанный штукатуркой и гипсом. Этот дом умер, но продолжает жить. Олег не хочет идти дальше, но что-то его тянет: посмотри, не закрывай глаза, я хочу тебе что-то показать… Голос костей и вправду был неотличим от голоса особняка. Дом знал, как можно обратиться к Олегу. Иди, я покажу тебе что-то. Олег одолел половину лестницы, ведущей наверх и остановился, пригвожденный к месту. На балке, обнажившейся после обрушения части потолка, висят три тела. Их ноги видны на фоне дверного проема, ведущего в бальный зал на втором этаже (бальный зал наверху? – странно). Олег видит, как трупы поворачиваются и раскачиваются от сквозняка. Опухшие, почти черные от прилива крови лица, вывернутые вверх и в сторону шеи. Полуприкрытые глаза навыкате. У женщины между губ торчит кончик языка. Он серо-черного цвета и покрыт грязью. Олег пятится, шагая спиной назад. Трупы раздеты до нижнего белья. Раздеты.
Прежде чем убежать, Олег бросает последний взгляд на ноги мертвецов. Расстояние между ними и полом… Слишком высоко, они не могли, не дотянулись бы… если только не воспользовались тумбочкой или стремянкой. Или только если им кто-то не помог.
Олег выбежал из особняка, помня – или внушив себе это – как женщина, висящая посередине, улыбается, а ее высохший гниющий язык торчит в щели между губами и шевелится.
Он видел это год назад. После того визита в дом Олег думал, что особняк нашел с костями общий язык. Им многое про него известно. Перед ними он уязвим. Ему было страшно.
Вернувшись домой с прогулки у озера, Олег выпил бутылку пива и лег спать. Но и во сне Наталья продолжала задавать вопросы. Даже обвиняла его, что он скрыл от нее правду. Олег не знал правды, ему было невыносимо знать о надвигающемся кошмаре и ничего не делать.
Пусть Наталья считает его вруном, все равно. Его дело – выполнять порученную работу. Раз так надо, он постарается. Особняк – не его забота.
Олег проснулся. В голове гудело, сквозь этот гул шорох костей прорывался словно обрывки радиограммы через фон помех. Олег знал, куда идти и что делать, его направляла невидимая сила. Стреляющая боль в висках не была помехой.
Он думал, что отчасти сам виноват в этом. Началось движение. Сейчас он увидит первого посланца из того мира, где существовали кости. Олег шел, выполняя заложенную в него программу. Колебаний не было, перед ним стояла конкретная задача, которая требовала решения. В семь часов вечера, когда уже собирался дождь, он вышел на крыльцо и задержался там на несколько секунд. Кости шептали, а Олег прислушивался к их настоятельным советам. В мочевом пузыре возникла грубая резь.
Обойти дом, пройти вдоль стены – там он и найдет то, что надо… Олег шагнул с крыльца на негнущихся ногах.
Он сам спровоцировал движение, связавшись с Натальей. Но был ли у него иной выход? «Я лишь свидетель, я могу только наблюдать! Это не я!» На этот раз кости выразили свое неудовольствие тем, что стали биться друг об друга, порождая звук, похожий на кастаньеты. Олег, обливаясь потом, прошел вдоль стены своего дома, смотрящей на лес, и упал на колени. Его окружали кусты. Тучи комаров тут же набросились на Олега, он даже не стал отгонять их, думая совсем о другом. Из земли прямо перед ним что-то торчало. Серо-белое. Олег ощутил новый укол боли в мочевом пузыре и согнулся. Надо быстрее с этим покончить! Он стал разгребать пальцами сырую землю вокруг серо-белого предмета. Земля была липкая, но Олег работал с одержимостью зомби.
Через несколько минут уже было ясно, что лежит в земле, у самой поверхности, что вышло из земли и позвало Олега извлечь его на свет. Утерев пот со лба предплечьем, тяжело дыша, Олег посмотрел на череп, обращенный к нему глазницами, забитыми землей. Человеческий череп, покрытый сетью микроскопических трещин, кое-где выщербленный от времени. Олег уставился на лобный шов, идущий от переносицы вверх, и задрожал. Ему надо было выкопать эту штуку, иначе… что? Наверное, не выполнив приказ костей, он умрет (на это они, по крайней мере, намекали). Снова за работу. Олег вонзал руки в землю, чувствуя подушечками пальцев мелкие камни и корни травы. За глазницами и лбом появились скулы, основание носа, верхние зубы. Череп имел нижнюю челюсть, что Олега удивило. Ему казалось почему-то, что она никогда не удерживается на месте. Впрочем, откуда ему знать? Кости он всегда видел сваленными в большую кучу, там не разберешь, что где находится. И вот – череп. Первый. Вестник из страшного мира, который Олег видел, чувствовал и слышал с шести лет.
Он очистил затылок, углубил ямку, стараясь действовать осторожно. Что будет, если там внизу не только череп, а весь скелет? На это не было никаких намеков. По крайней мере, сейчас ему приходится выкапывать только чью-то голову. Олег убил двух комаров у себя на щеке, оставив грязное пятно от пальцев. Пот лез в глаза, рубашка прилипла к спине, Олег чувствовал запах. Одержимый работой, он почти забыл о боли в мочевом пузыре, которая уже добралась до его пениса. Надо помочиться.
Прошло еще три минуты, прежде чем Олег смог подсунуть руки под череп и попытаться вынуть его из земли. Кажется, ничего под ним не было. Олег ожидал наткнуться на шейные позвонки, но ошибся. Ничего, кроме черепа. (пока). Олег поднял находку на уровень своих глаза и осмотрел. Нижняя челюсть, конечно, могла выпасть из пазов в любой момент, поэтому следовало обращаться с ней осторожно. Внутри черепной коробки, наверное, полно земли. Надо вымыть череп, вычистить его… Зачем это мне надо, подумал Олег. Я сделал свое дело.
Он встряхнул череп, из глазниц выпали небольшие комья грязи, а вместе с ними несколько маленьких червяков. Олег скривил губы, намереваясь выбросить свой трофей, но не смог. Поднявшись с колен, он посмотрел на яму в земле. Надо пойти в дом и вымыть череп. А потом спрятать. Спрятать! Олег дошагал, пошатываясь, до угла своего дома и выглянул во двор, прислушался. Тетя Ирина могла запросто зайти к нему, не спрашивая. Что если она внутри? Придется рискнуть – другим способом не проверить. Спрятав череп под мышкой, Олег побежал к крыльцу и влетел в дом. Он сразу почувствовал, что один. Хорошо. Ощущая себя вором – более того, сумасшедшим, – Олег заперся в крошечной ванной, включил воду и положил череп в раковину. Боль внизу живота заставила его застонать. Он отвернулся от черепа, лежащего под струей воды, и стал мочиться в ванну. Голос костей начал стихать, и по мере того, как в голове Олега восстанавливалась тишина, он чувствовал себя слабее. Через минуту, почти ничего не видя, он опустился на пол, упершись спиной в край ванны, и закрыл глаза. Обморок длился недолго. Очнувшись, Олег ощутил дрожь во всем теле. Слабость.
