— Пожалуйста, — сделала я приглашающий жест. Без радости, чисто формальная вежливость.
— Вода, вода! — по-дурацки вскричал коротко стриженый, и бросился к источнику. Я испугалась, как бы он в своем порыве что-нибудь не разрушил. Но обошлось.
Второй к фонтанчику припала блондинка. Ее предполагаемый брат сначала умылся, а затем стал глотать воду с хлюпаньем. Делал он это довольно долго. Его спутники терпеливо ждали, а когда он закончил, все трое растерянно огляделись, не зная, что делать дальше.
— Вы не могли бы провести нам экскур…
Блондинка не договорила. Она пошатнулась, голова ее дернулась назад, ноги подкосились… и она мягко осела на камни, в конце концов повалившись на бок.
Парни глядели ошеломленно. Я — с неожиданным для себя любопытством. Я уже готова была спросить, что это с ней, как то же самое сперва произошло с коротко стриженым, а следом и длинноволосый, побледнев, неуклюже шмякнулся у стены.
— Упс, — произнесла я, чувствуя себя полной дурой. Я стояла над тремя неподвижными телами и не знала, что делать, но при этом мне не было страшно.
Осторожно переступая, чтобы кого-нибудь не коснуться, я подошла к фонтанчику и потрогала пальцем тугую струю. Поколебавшись, слизнула каплю. Подождала минуту.
Ничего не произошло.
Но сделать пару-тройку глотков я все-таки не решилась. Хотя в контракте стоял запрет на применение наркотических средств, и тем более — на причинение физического вреда, в этом мире от руководства Монастыря зависело далеко не все.
Дальше события разворачивались стремительно и абсолютно мимо моей воли — как во сне. В маленький двор разом повалили люди, как будто они давно наблюдали за нами и только ждали серьезного повода, чтоб появиться. Никто ничего не спрашивал, но все столпились вокруг лежащих, а на меня не смотрели. Я не могла уйти, потому что тогда оказалась бы единственной из пятнадцати подопытных, кто сюда не явился.
А ведь я напоила гостей, которые после того, как приложились к источнику, упали тут замертво. Но разве я знала? Я и сама отсюда недавно пила! Впрочем, никто не торопился меня обвинять.
Толпа расступилась перед монахами. Сосредоточенные, даже, пожалуй, суровые, они тоже ничего не сказали, только жестами показали, что упавших надо поднять. Сами они занялись коротко стриженым, длинноволосый достался Косте и Лаури, а за девушку взялись Роман и Джей. Узким, едва заметным коридором шестеро уволокли троих, а остальные остались у фонтанчика, который бил и журчал, как ни в чем не бывало. Остались все — кроме меня. Я — не знаю, почему — растерянно побрела за монахами.
Мы очутились в незнакомом квадратном дворе, где не было ни одной травинки, одни серые камни. Широкие ступени посередине вели вниз, в темноту, точно в подземный переход. На меня по-прежнему не обращали внимания, так что я тоже стала спускаться. Когда естественный свет перестал до нас доходить, по бокам — на стенах — вспыхнули лампы. Создавалось впечатление, будто они зажглись от звука наших шагов.
Мы добрались до небольшой платформы под низким потолком — здесь могли бы уместиться человек тридцать, и в два раза меньше был способен принять темно-красный, с желтой горизонтальной полосой на боку, вагон, чьи двери разъехались автоматически при нашем появлении. Монахи втащили туда коротко стриженого и бережно уложили на диван. Затем Джей и Роман внесли девушку, посадили ее, прислонили к стенке, и, придерживая, сели рядом. Костя и Лаури устроили длинноволосого, а затем, как монахи, встали, держась за поручни. Последней вошла я. Происходящее меня злило, но я ничего не могла поделать. Двери бесшумно закрылись, вагон двинулся в темный туннель.
— Они живы, — сказала Джей. Как я подумала, для того, чтобы меня поддержать.
— По крайней мере, я не чувствовал, как он дышит, — довольно резко произнес Лаури.
— Может, пощупать пульс? — предложил Костя.
— Успокойтесь, — сказал старший Монах. — Вы все равно ничего не сможете изменить.
Это звучало, скорее, загадочно, чем с обреченностью. Мы задумались. Вагон немного качало, и движение сопровождалось негромким гудением. Я опустилась на свободное место в углу. Красивое лицо Лаури в неровном свете выглядело лицом отрицательного героя. Роман сидел, немного нагнувшись вперед и сплетя пальцы между колен. События последних двадцати минут его явно интересовали, но он не намеревался расспрашивать, а спокойно ждал продолжения. Костя смотрелся как на похоронах в своем черном. Джей повернулась к стеклу и глядела то ли во тьму, то ли на свое смутное отражение. Я все еще злилась, поскольку не знала, что меня ждет. Угораздило же эту неприятную троицу забрести в Монастырь!
Остановка вагона, два десятка широких и низких ступеней вверх, огороженная площадка у отвесной скалы, вагончик канатной дороги, куда мы набились, как сельди в бочку. Слабый запах пота, ткани, мужских волос. Когда мы прибыли к тому же зданию со входом-ртом, куда мы путешествовали на днях с Денисом, я очень удивилась, что не заметила раньше второй канатки. Потом вдруг пришло в голову, что их может быть пять, восемь, десять, но они показываются по мере необходимости. Снова захлестнуло ощущением сна. Я поддерживала голову блондинки, открывала двери, возникающие по пути. В конце концов, мы оказались в зале с высоченными потолками, большими окнами с видом на пасмурное небо и лес, белыми стенами, железными койками с белым бельем и белыми ширмами. Натертые полы блестели, отражая наши силуэты. Похоже, это была больница.
Мы сняли обувь с неподвижных людей и уложили их на кровати — по указанию монахов, довольно далеко друг от друга. Затем еще и разгородили их ширмами. Младший монах взял снятые кроссовки и унес. Пока мы провожали его взглядом, Старший тоже куда-то исчез. Джей повела плечами, освобождаясь от невидимой тяжести.
— Что теперь? Мы больше не нужны?
— Я знаю, как отсюда выбраться. Вернуться в Монастырь, — сказала я.
— А зачем? — Джей потянулась, напомнив большую довольную кошку. — Давайте останемся здесь. Спальных мест хватает, еду добудем…
Роман улыбнулся ей. Как будто ничего особенного не произошло. Как будто они не волокли только что девушку в бессознательном состоянии. Я посмотрела на лежащего ближе всех коротко стриженого. Его рот приоткрылся. Кажется, так иногда бывает у трупов.
Костя, Лаури, Джей и Роман образовали некую группку, словно им было приятно оказаться здесь вместе и пообщаться. Я начала от них отходить, отходить, медленно рассматривая зал-палату, лепку под потолком. Никто на меня не оглядывался. Когда же я оказалась в нескольких шагах от распахнутой двери, то развернулась и быстро вышла. Взлетела по какой-то лестнице, остановилась на площадке перед полукруглым окном. Сердце билось часто-часто. Но я чувствовала облегчение.
