При входе нас обоих остановил накачанный тип, поинтересовавшийся нашим возрастом. Публика в зале делилась на тех, кто был в обтягивающих джинсах и ковбойских сапогах, и тех, кто в коротких юбках и деловых пиджаках. Эти два класса появлялись и в смешанном виде — были женщины в коротких юбках и ковбойских сапогах. При деловых пиджаках иногда бывали джинсы. Здесь располагалась единственная алкогольная точка на двадцать миль вокруг, и еду тоже подавали. Куда же еще можно сходить в пятницу вечером? Я бы предпочла погулять при луне, но я ведь непьющая. Если на то пошло, я и не танцую, хотя Жан-Клод работает со мной в обоих этих направлениях. Развращает во всех смыслах.
Живой оркестр играл кантри так громко, что с тем же успехом мог бы лабать хард-рок. Дым сигарет клубился, как вечерний туман. Вход располагался на чуть приподнятой платформе, так что можно было оглядеться перед тем, как нырнуть в море тел. Шарлотта на пару дюймов ниже меня, так что я не пыталась ее высматривать — я стала искать Дэниела. Сколько может здесь быть шестифутовых смуглых ребят с волнистыми волосами до плеч? Оказывается, больше, чем можно было бы предположить.
Наконец я заметила его возле бара, потому что он махал мне рукой. И волосы он завязал в очень тугой пучок, вот почему не получилось его найти по волосам. Они были почти такие же, как у Ричарда, только еще темнее, цвета каштана, а кожа — с тем же смуглым оттенком, что и у брата. Те же широкие лепные скулы, темно-карие глаза, даже ямочка на подбородке. Ричард чуть пошире в плечах, более впечатляющего вида, но вообще-то фамильное сходство поразительно. И так выглядят все Зееманы. Двое старших обрезали волосы, один из них почти блондин, отец слегка седоватый, но пять мужчин-Зееманов в одной комнате — это пир тестостерона.
А матриархиня этой груды мужской красоты стояла футах в шести от своего сына. Короткие светлые волосы обрамляли лицо лет на десять моложе, чем полагалось ей по возрасту. Она была одета в желтый костюмный пиджак и брюки. И тыкала пальцем в грудь высокой блондинки.
Она выделялась гривой светлых курчавых волос, но я готова была ручаться, что ни цвет, ни кудрявость — не природные. Это наверняка та самая Бетти Шаффер, хотя имя ей не подходило. Ей бы лучше было зваться Фарра или Тиффани.
Я стала пробираться сквозь толпу, Джейсон рядом со мной. Толпа была настолько густой, что я скоро перестала извиняться и начала просто расталкивать народ.
Высокий мужчина в клетчатой рубашке остановил меня, положив руку на плечо.
— Позвольте вас угостить, маленькая леди?
Я взяла Джейсона за руку и подняла ее, чтобы было видно.
— Извините, он со мной.
Так что по нескольким причинам я в пятницу вечером взяла с собой в бар Джейсона.
Мужчина посмотрел сверху вниз, демонстрируя, какой он высокий.
— А не хочешь ли чего-нибудь чуть побольше?
— Я предпочитаю маленьких, — ответила я с очень серьезным лицом. — С ними оральный секс куда легче.
Мужик застыл, лишившись дара речи. Джейсон хохотал так, что еле мог устоять на ногах. Я потянула его за руку сквозь толпу. То, что мы держимся за руки, послужило достаточным знаком для всех крейсирующих мужчин.
Возле бара толпа расступилась, образовав полукруг около Шарлотты, Бетти и Дэниела. Он встал у матери за спиной и взял ее за плечи, стараясь оттянуть назад. Она стряхнула его руки и перестала обращать на сына внимание. Он ей это позволил.
Шарлотта смотрела в лицо своей противнице, до меня уже долетали отдельные слова:
— Лгунья... шлюха... моего сына... насильником...
Судя по этим обрывкам, Шарлотта на нее орала.
Бетти оказалась высокой, хотя только шпильки поднимали ее до шести футов. Джинсы прилегали как нарисованные, блузка обрывалась у талии, лифчика она не носила. С такими маленькими грудями Бетти могла обходиться без него, хотя это и было заметно — как и предполагалось. Выглядела она как шлюха, подцепляющая ковбоев. Ричард с ней встречался — мое мнение о нем ухудшилось.
У края толпы стояли двое здоровых мужиков в футболках точно как у того, что спрашивал у нас документы на входе. Похоже, они не знали, что делать с Шарлоттой. Хрупкая такая женщина, и никого пока не ударила. И вид у нее был вполне обычный, хотя и не скажешь, что она мать взрослого сына.
Чаша терпения Бетти переполнилась.
— А я говорю, он это сделал! Насильник и бандит!
Я отпустила руку Джейсона и встала рядом с женщинами. Они обе обернулись ко мне. Шарлотта удивилась невероятно. Ее большие, медового цвета глаза полезли из орбит.
— Анита! — сказала она, будто ей никто не говорил, что я в городе.
— Привет, Шарлотта! — улыбнулась я. — Можем поговорить на улице?
Мне пришлось приблизиться вплотную, чтобы она меня услышала.
Она замотала головой:
— Это та шлюха, что наврала про Ричарда!
— Я знаю, — кивнула я. — И все-таки давай поговорим на улице.
Шарлотта снова затрясла головой:
— Я не уйду, пока она не скажет правду! Ричард ее не насиловал!
Чтобы слышать друг друга, нам приходилось орать лицом к лицу.
— Конечно, нет! Вода мокрая, небо синее, а Ричард не насильник.
Шарлотта уставилась на меня:
— Ты ему веришь!
Я кивнула:
— Я его вытащила под залог. Он ждет тебя снаружи.
Она еще сильнее вытаращила глаза, потом улыбнулась, и это было прекрасно. Такая улыбка тебя согревает с головы до ног, и Шарлотта умела так улыбаться. Когда она была довольна, все вокруг знали, что она довольна. Когда она бывала недовольна... ну, это тоже проявлялось.
— Пойдем к Ричарду! — крикнула она мне в ухо.
Я повернулась, и у меня за спиной кто-то ахнул. Обернувшись, я увидела остатки пива, стекающего по лицу и одежде Бетти Шаффер.
Бетти размахнулась и дала Шарлотте пощечину. Шарлотта ответила на эту любезность, но уже кулаком. Бетти рухнула на задницу и заморгала. Вышибалы двинулись вперед, а Шарлотта рванулась заканчивать свою работу. Я перебросила ее через плечо. Она весила больше, чем можно было подумать с виду, и она отбивалась. Как многие женщины, она это хорошо умела. Я не хотела делать ей больно, но она не собиралась отвечать той же монетой. Когда она двинула мне ногой в колено, я сбросила ее на пол — сильно.
Она на секунду замерла, лишившись дыхания, глядя на меня сверху вниз. Дэниел двинулся ей помочь, но я уперлась ему рукой в грудь.
— Нет!
Оркестр замолчал, оставив за собой звон гитарной струны. В наступившей тишине мой голос прозвучал отчетливо и громко.
— Можешь выйти сама, Шарлотта, а могу я тебя вынести — без сознания. Выбирать тебе, но так или иначе ты отсюда уйдешь.
Я опустилась на колено — осторожно, потому что Шарлотта дралась не по-девчоночьи. Понизив голос так, чтобы только она меня слышала, я сказала:
