— Через несколько минут Ричард сюда войдет посмотреть, что здесь творится. Если он окажется рядом с ней, местные копы отменят залог и снова его засадят.
Это было правдой лишь наполовину. По закону Ричард имел все права войти в этот бар, но вряд ли Шарлотта это знала. Законопослушные граждане мало смыслят в таких вопросах.
Шарлотта поглядела на меня еще секунду, потом протянула руку. Я помогла ей встать, все еще осторожно. Характер у нее был тот еще, и уж если она заводилась... надо признать, что завести ее было не просто, но когда это удавалось — спасайся, кто может.
Она позволила мне поднять ее, не пытаясь меня стукнуть. Уже лучше. Мы пробились сквозь толпу, Джейсон и Дэниел за нами. Никто не пытался к нам приблизиться. Смотрели все, но не лез никто.
Вышибала у двери сказал:
— Больше ее здесь не будет.
Шарлотта открыла было рот, но я стиснула ей плечо.
— Не волнуйтесь, не будет.
Он поглядел на Шарлотту с сомнением, но кивнул.
Я пропустила ее шага на три вперед, когда мы подходили к парковке. Можете считать, что это сработал инстинкт. Она резко развернулась — я думаю, хотела меня стукнуть, — но я стояла слишком далеко. Она лишь уперлась в меня этими огромными медовыми глазами, чуть побледневшими в свете галогеновых ламп.
— Никогда больше не трогай меня!
— Веди себя как мать Ричарда, а не его озверевшая подружка, и я не буду.
— Да как ты смеешь!
Она шагнула ко мне, и я отступила. Меньше всего я хотела затевать кулачную драку на автостоянке с матерью Ричарда.
— Уж если кто и будет выбивать бубну этой мисс Перекись, так это я.
Она остановилась как вкопанная. Выпрямилась, поглядела на меня — к ней уже возвращались проблески здравого рассудка.
— Но ты же больше с ним не встречаешься. Что тебе до этого?
— Вопрос на шестьдесят тысяч долларов? — спросила я.
Вдруг Шарлотта улыбнулась.
— Я знала, что ты не устоишь против моего мальчика. Никто не устоит.
— Если он будет бегать за всем, на что надевают юбки, вполне могу устоять.
Она помрачнела.
— Не могу поверить, что он встречался с этой вот...
Мы обе повернулись навстречу идущему к нам Ричарду. На лице у нас было одно и то же выражение. Мы не одобряли миз Шаффер. Решительно не одобряли.
Первые слова Шарлотты были таковы:
— Не могу поверить, что ты встречался с этой женщиной. Она же шлюха!
Ричард смутился так, как я никогда не видела.
— Я знаю, кто она такая.
— Ты с ней спал?
— Мама!
— Нечего на меня мамкать, Ричард Аларик Зееман!
— Аларик, — повторила я.
Ричард подарил мне гримасу и тут же повернулся к матери.
— Нет, я не спал с Бетти.
Он хотел сказать, что не имел с ней сношений. Шарлотта это воспримет так, что никакого секса не было — как и я. Я помнила слова Джемиля о других способах, но промолчала. И Шарлотту не хотела огорчать, и сама знать не хотела.
— Что ж, хоть капля здравомыслия в тебе осталась, — произнесла Шарлотта. Потом подошла к нему, поправила ему на груди футболку и наклонила голову. Я поняла, что она плачет.
Если бы она его стукнула, я бы удивилась куда меньше.
У Ричарда сделалось совершенно беспомощное лицо. Он посмотрел на меня, будто ждал от меня поддержки, но я ретировалась. Покачала головой. С плачущими женщинами я умела обращаться не лучше, чем он. Даже хуже, наверное.
Он притянул ее к себе, я услышала ее неразборчивые слова:
— Я так волновалась, когда ты был в этой ужасной тюрьме.
Я отошла, чтобы не слышать, и ко мне подошел Дэниел. К ним ему тоже, кажется, не хотелось. Впрочем, чтобы лишить Дэниела мужества, не нужно было слез Шарлотты.
— Спасибо, Анита, — сказал он.
Я повернулась к нему. Он был одет в такую же куртку, как у Ричарда. Насколько я могла понять, ту же самую. Смуглый, красивый и очень с виду взрослый.
— Ты решителен со всеми, кроме своих родителей. Почему?
Он пожал плечами:
— А разве не у всех так?
— Нет.
Джейсон встал рядом с нами и эхом повторил мое «нет». Потом засмеялся.
— Конечно, моя мать никогда бы не устроила драку в баре, что бы я ни делал. Она слишком... благовоспитанна.
— Благовоспитанна, — повторила я.
— Мой последний сосед по комнате держал на столе большой словарь.
— Ты снова начал читать книги, — сказала я.
Он опустил голову, изображая сокрушенный стыд, потом закатил глаза и ухмыльнулся. Такая смесь стыда и невероятной умилительности заставила меня засмеяться.
— Не могу я давать кровь и заниматься сексом двадцать четыре часа в сутки. А телевизора в Цирке Проклятых нет.
— А если бы был? — спросила я.
— Я бы все равно читал, но никому не говорил бы.
Я обняла его за плечи:
— Не волнуйся, я твою тайну не выдам.
Дэниел обнял его с другой стороны и добавил:
— Никому ни слова не шепну.
Мы пошли к джипу рука об руку.
— Вот если бы Анита была в середине, было бы куда лучше, — сказал Джейсон.
Дэниел остановился. Я отодвинулась от них.
— Джейсон, ты никогда не знаешь, где остановиться.
Он кивнул:
— Чего не знаю, того не знаю.
К нам подошел Ричард. Он попросил Дэниела подойти к матери, и Дэниел не стал спорить. Джейсона он послал к машине, и Джейсон тоже повиновался. Я осталась, глядя в его вдруг посерьезневшее лицо, гадая, что он прикажет мне, и готова была ручаться, что уж я-то спорить стану.
— Что случилось?
— Я должен поехать с Дэниелом и мамой, чтобы ее успокоить.
— Я слышу «но», — сказала я.
Он улыбнулся:
— Но сегодня ночью произойдет церемония представления моей лупы. Это обычай — когда две стаи вместе встречают полнолуние, они должны быть официально представлены.
— Насколько официально? — спросила я. — У меня нет с собой платья для приемов.
Он улыбнулся еще шире, той же чудесной улыбкой, что его мать. Заразительной улыбкой.
— Не в этом смысле официально, Анита. В смысле обрядов, которые необходимо соблюсти.
— Обрядов — каких? — Даже для меня мой голос прозвучал подозрительно.
Он обнял меня вдруг — непроизвольно, не как любовник любовницу, а жестом, который говорил: «До чего ж я рад тебя видеть!»
— Я скучал без тебя, Анита.
Я оттолкнулась от него.
— Я высказала подозрительное замечание, а ты в ответ говоришь, что без меня скучал. Не понимаю я тебя, Ричард.
— Я тебя всю люблю, Анита, даже твою подозрительность.
Я покачала головой:
— Ричард, давай к делу. Что за обряды?
Улыбка увяла, веселье исчезло из его глаз. Вдруг он стал грустен, и мне захотелось вернуть его улыбку, его веселье. Но я не стала этого делать. Мы уже не были вместе, и он встречался с этой мисс Шаффер, ковбойской шлюхой. Не понимаю я этого и не хочу понимать. Бетти озадачила меня еще больше, чем Люси.
