– Да, – глухо ответила журналистка. – Но как я попаду в…
– Смотри!
Старуха подняла над головой китайское зеркало, и в тот же миг солнечный луч пронизал его насквозь. На поверхности камня появился солнечный зайчик, становившийся с каждой секундой все больше и больше. Посмотрев на рисунок в пятне света, Мишель невольно ахнула от увиденного. Вместо лабиринта, который она ожидала увидеть, Мишель ясно разглядела площадь Пьяцца-дель-Пополо, одну из самых знаменитых площадей священного города, расположенную у подножия холма Пинчо. Посредине площади возвышался египетский обелиск, у подножия которого разместились четыре льва, низвергающие воду.
– Такого не может быть! Изображение на камне не соответствует изображению на обратной стороне зеркала! Как вам это удалось? В чем секрет?.. И почему эта площадь? – повернувшись к ведьме, завалила старуху вопросами журналистка.
– Эта площадь – ворота в древний город. На протяжении многих веков все путники входили в него именно в этом месте. К тому же долгое время она являлась местом публичных казней, – отозвалась Прагасса недовольным голосом, с беспокойством поглядывая на солнце. – Перестань задавать вопросы! Вставай сюда, немедленно!
Ведьма указала Мишель на одного из четырех львов и буквально втолкнула ее в солнечный луч.
– Закрой глаза и мысленно представь увиденную на камне картину! Ну же! – закричала на молодую женщину старуха.
– Muzita nama Bapa ny Fanahy Masina membuka tatau Infern! – с завыванием произнесла заклинание ведьма, потрясая в воздухе рукой.
Мишель как истинный журналист, разумеется, не смогла удержаться и, вопреки приказаниям Прагассы, приоткрыла глаза. Увиденное потрясло Маношу до глубины души. Со стороны могло показаться, что молодая женщина просто стоит в пятне света от солнечного луча, которое все увеличивается с каждой секундой. Но на самом деле перед глазами изумленной журналистки, а точнее, вокруг нее, проносились чередой события (правда, в обратном порядке), случившиеся за последние десятилетия. От быстрого мелькания и многочисленных звуков, какофонии из голосов людей и животных у Мишель закружилась голова, а тошнота подступила к горлу. Она зажала уши и зажмурилась, стараясь, таким образом, отгородиться от внешнего мира. Внезапно яркая вспышка света ударила по закрытым глазам, потом толчок, и…
– Сеньорита! – услышала Мишель сквозь шум в ушах мужской голос, говоривший по-итальянски. – Если вы сейчас же не слезете отсюда, то боюсь, бегущие сюда полицейские арестуют вас…
– Филипп, ну что будем делать? – выбравшись из палатки, спросила Аннет мужа, который стоял в нескольких шагах от нее и наблюдал за жителями деревни. – Мы не можем вернуться с пустыми руками.
– А что ты предлагаешь: тенью следовать за ней? Как ты думаешь, есть ли какая-нибудь вероятность того, что в этом убогом месте нам удастся сделать ЭТО незаметно. Да тут все просматривается на несколько миль вокруг.
– А остров?
– А ты сможешь найти смельчака в деревне, Аннет? – язвительным тоном спросил Филипп, недовольно взглянув на жену. – Да наш проводник сбежал тотчас же, узнав, КУДА мы хотим направиться. Нет места ужаснее для аборигенов, чем этот проклятый остров. Ну, жду твоих гениальных идей, моя радость!
– Твой сарказм вряд ли нам поможет, – парировала Аннет, поджав губы и с ненавистью посмотрев на мужа. – Я должна подумать.
– Ну-ну, думай, вот только мне хочется поскорее убраться из этой глуши, пока не стал вот таким же экспонатом пустыни.
Он жестом указал на высушенные кости какого-то животного, лежащие неподалеку…
– Прекрати меня запугивать! – содрогнувшись от неприятного зрелища, взвизгнула Аннет.
Она резко развернулась и вернулась к палатке. Немного постояла, обдумывая план дальнейших действий, и решительно шагнула вовнутрь, начав собирать рюкзак. Филиппу надоело наблюдать за бесцельными, на его взгляд, перемещениями жителей деревни, и он тоже пошел обратно, к палатке.
– Эй, ты что удумала? – увидев собирающуюся Аннет, воскликнул он. – Ты куда собралась? Ты бросишь меня ТУТ?
– Пойду, посмотрю, где Мишель. Вчера я видела, как она, их проводник, абориген и Жермен направились в сторону вон того холма.
Она махнула рукой в сторону дома Прагассы.
– Обратно вернулись только местные: ни Маноша, ни Кавелье не вернулись с ними.
– И что это значит?
– Когда мы уходили из деревни, я слышала краем уха, что они собираются посетить какую-то местную колдунью.
– И..?
– А ты сам подумай: если они не вернулись с остальными, значит, остались там. Это-то понятно?
Филипп с сомнением посмотрел на жену, но промолчал. Аннет продолжила собирать вещи, выбирая только самые необходимые.
– Слушай, а ты надолго? Давай я пойду с тобой, – наконец прервал молчание Филипп. – Вдруг что не так.
– И бросить машину, остальные вещи прямо здесь? Я поражаюсь твоей беспечности. Ты не в Париже, хотя и там сейчас неспокойно, а в Африке! Здесь произойти может все.
– Так давай на машине доедем туда, – предложил муж.
– Ты видишь там дорогу? – ехидно спросила Аннет. – Протри очки!
– Можно подумать, мы ехали по асфальту, добираясь в эту дыру к твоей чертовой подруге, которая даже спасибо не сказала за заботу о ней! И вообще, только и слышно всегда: Маноша сказала то, Маноша ответила се. Надоело!
Аннет молча вышла из палатки. Филипп последовал за ней.
– Милый, – повернувшись к нему, нарочито спокойно проговорила его жена, – я очень люблю тебя, обожаю наших детей, хорошо отношусь к твоей маме, несмотря на скаредность, принимаю твоего вечно создающего всем проблемы отца. Я держу себя в руках, видя размазанную по раковине зубную пасту или разбросанные по комнатам носки, но я не потерплю вмешательства в мои взаимоотношения с Мишель. Тем более, что ты не знаешь истинной причины нашего пребывания в Африке.
– Я думал, что тебя просила об этом мать Маноши, – пожал плечами Филипп.
– И не только она, – отозвалась Аннет, беря в руки рюкзак и забрасывая его на плечи. – Обедай без меня, если я задержусь.
– Меня уже тошнит от консервов, – буркнул себе под нос Филипп, засовывая руки в карманы. – Если бы ты знала, как мне не хватает душа, мягкой кровати и нормальной пищи!
– Знала бы, что ты будешь так скрипеть, оставила бы тебя дома с детьми.
– А с каких это пор ТЫ стала суперменом? – поинтересовался у нее муж.
– Мне некогда дискутировать с тобой, – сухо бросила через плечо Аннет и, не оглядываясь, пошла в сторону холма.
Но, не пройдя и трехсот метров, она заметила проводника Мишель и прямиком направилась к нему.
– Вы еще тут, мадам? – удивленно приподнял брови тот. – Значит, вы решили не уезжать?
