— О Боже, — пробормотал Тайлер.
— Говядина, свинина, баранина, сосиски, пирожки. Все мясное с большей или меньшей вероятностью заражено, и всякий, кто употребляет в пищу зараженное мясо, будет инфицирован.
— А птица и рыба? — спросил Тайлер.
— На них это не распространяется. Корм, как я понимаю, производится в расчете лишь на крупных домашних животных.
— Мы видели околевшую скотину на ферме Стюарта Николса, — сказал Тайлер.
— Возможно, их, убила эта инфекция.
— А может быть, и некоторые люди инфицированы этим вирусом? — спросила Джо.
Харлей ответил не сразу.
— Пока я знаю лишь одно, — медленно проговорил он. — Инфицированы животные, которым давали ванденбургский корм. Они переносчики вируса. Всякий, кто ест мясо, рискует заразиться.
Тайлер устало вздохнул:
— Дэн, как, по-твоему, что это за болезнь? Каковы ее симптомы? Как она проявляется?
— Понятия не имею, — ответил Харлей. — Я всего лишь ветеринар.
Тайлер пристально взглянул на Харлея, отмечая бледность его лица и темные круги под глазами. Ветеринар прищурился, похоже, яркий свет был ему неприятен.
— Как вы себя чувствуете, Дэн? — спросил Тайлер.
— Прекрасно. А как я себя, по-вашему, должен чувствовать?
— Я просто так, поинтересовался... Можно мне позвонить?
Харлей передал ему телефон.
Тайлер набрал номер телефона Френка Терстона.
— Хэлло! Я хочу поговорить с Беном, он дома?
В трубке раздался стук, и Тайлер услыхал шаркающие шаги, удалявшиеся от телефона.
— Френк! — позвал он.
К нему подошла Джо.
— Кому-нибудь дозвонился? — спросила она.
Тайлер подал ей знак молчать.
Прошла минута, другая...
— Привет, Вик. Тебе нужна моя помощь?
Тайлер улыбнулся, узнав голос Терстона. Голос приветливый и веселый, как обычно.
— Бен, как ты себя чувствуешь? — спросил Тайлер.
— Я-то нормально. А вот мои мальчики не очень, — отвечал Терстон. — Оба выглядят точно покойники. Уже несколько дней. А врачам не дозвонишься, никто не отвечает.
Тайлер вздохнул.
— А ты как, Вик? Тебе что-нибудь нужно? — спросил Терстон.
Тайлер на секунду задумался и решил не говорить Терстону о вирусе.
— Нет, ничего, Бен, спасибо, у меня все в порядке.
— Тогда извини меня, Вик, но я пойду, все я сейчас делаю сам. — Он усмехнулся и повесил трубку.
— Так, — сказала Джо. — Значит, не каждый инфицирован.
— Не каждый.
Она потянулась к телефону.
— Куда ты собираешься звонить? — спросил он.
— Звоню в газету.
— Только не говори о вирусе, — сказал Тайлер.
— Почему, Вик? Люди в Вейкли нуждаются в помощи.
— Они ее не получат, если вокруг них будут виться репортеры.
Она взглянула на него с сожалением и отошла.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.
— Если ты расскажешь своим коллегам, что здесь происходит, об этом узнает вся Англия. Газетчики со всей страны съедутся в Вейкли.
— Люди имеют право знать, что происходит у них в стране. Особенно если виной этому «Ванденбург кемикалз». Ведь жизнь многих в опасности...
— Вот именно. А твои газетчики могут распространить эту инфекцию по всей стране.
— Черт возьми, Вик, не пытайся сделать по-своему. Все имеют право на информацию.
— Хорошо, — сдержанно кивнул он. — Звони в свой офис. — Он поднял трубку и подал ее Джо. Она набрала номер. Нахмурилась.
— Что случилось? — спросил он.
— Линию отключили. — Она надавила на рычаг и снова набрала номер. Так и ее дозвонившись, набрала номер своего домашнего телефона.
Не слышно было даже помех.
Джо надавила на рычаг.
— Подожди, — сказал Тайлер.
Взял у нее трубку, набрал 100 и подождал ответа оператора.
— Какой у тебя домашний номер? — спросил он.
Она назвала свой номер.
Тайлер попросил телефонистку соединить его. Несколько секунд трубка молчала, затем металлический голос произнес: «Я боюсь, что номер, который вы запрашиваете, отключен».
Джо вырвала у него трубку.
— Мне нужен Аркхэм 62671, — сказала она.
— Этого номера больше не существует.
Оставив Джо наедине с несговорчивой телефонисткой, Тайлер вернулся в кабинет ветеринара. Около Тайлера стояла Мэнди Поттер. Она улыбнулась фермеру. Джо появилась минутой позже. Она была сильно взволнована.
— Меня не хотят ни с кем соединять, — сказала она.
Мэнди взглянула на нее удивленно.
Тайлер посмотрел на часы. Было уже семь вечера.
— Может, узнаем, что-нибудь по местному каналу, — с надеждой сказал он.
Мэнди провела его в гостиную и включила телевизор. Приветливо вспыхнул голубой экран, и на нем засветились кроваво-красные буквы: «Произошло повреждение передач. Вскоре будет возобновлен нормальный режим работы». Мэнди переключила на другие каналы, но всюду было то же самое. Она побежала наверх за портативным телевизором.
— Где ближайшая радиостанция? — спросила Джо.
— В Дактонев, в трех милях отсюда, — сказал Тайлер.
Вернулась Мэнди.
— Везде одно и то же, — сказала она.
— Скажите, а с Дэном все в порядке? — спросил Тайлер, повернувшись к Мэнди.
— Он немного нездоров. Но к врачу идти не хочет, — она пожала плечами.
— Мы, пожалуй, пойдем, — сказал Тайлер.
Они вышли из дверей клиники и направились к машине.
Усталое солнце скрылось за горизонтом. На город опустились вечерние сумерки, вскоре превратившиеся в ночную тьму.
Кассета прокрутилась до конца, громко щелкнув напоследок.
— О черт, — проворчал Гордон Томпсон.
Рядом с ним постанывала Тина Филипс; ее белокурые волосы растрепались. Он хотел было подняться, но она притянула его к себе — прикосновение их обнаженных тел возбуждало ее, и она не хотела, чтобы он уходил.
— Останься, — прошептала она, перебирая пальцами его темные волосы.
Тина еще крепче прижалась к нему. Уста их слились. Она покусывала его губы, усмехаясь. Они разъединились, он перевернулся на спину, ее рука нашла его член... Она прижималась к нему бедром, и он почувствовал шелковистую влажность ее ароматной кожи.
Они жили вместе уже три месяца, и Гордону Томпсону казалось, что все это время они провели в постели. Нет, он не жаловался. Тине было двадцать, она была моложе его, и она всегда была готова. Сексуальность ее не знала границ. Прежде они не проводили столько времени вместе, их общение ограничивалось часами ленча и вечерами в гостях у друзей. Но теперь, в уединении собственного дома, они наверстывали упущенное.
Склонившись над ним, она снова его поцеловала, затем, чуть отстранившись, укусила его плечо. Он тихонько застонал — то был стон боли и блаженства. Сжимая в руке его член, она выпрямилась, стоя перед ним на коленях. Рука его скользнула по ее бедру, и его пальцы нырнули в ее влагалище; он слегка пошевелил ими, ощущая тепло и влагу. Тина вновь наклонилась, присосавшись к его груди. Острые ноготки впились в его мошонку, оставляя кровоточащие царапины. Она снова укусила его за плечо; Томпсон вскрикнул и тихонько застонал — теперь уже только от боли. Однако он промолчал, почувствовав у себя между ног ее ласкающую руку. Тина неожиданно выпрямилась, пристально глядя ему в лицо, и даже в полумраке комнаты он видел, как пылают ее глаза. Он хорошо знал ее страстную натуру, но никогда еще не видел ее такой неистовой и неутомимой, как сегодня.
