Майкл закусил губу.
– Что, никогда не приходилось всю ночь торчать в полиции, потому что родители за тобой не приезжают?
Майкл молча помотал головой.
– Ну, ладно, может, и надо было ему сказать, – признал Джош. – Но мне осточертело, что меня все время донимают расспросами, понял? Так что не сердись, Майк, идет? – Он помолчал. – Давай лучше что-нибудь придумаем!
– Например? – устало спросил Майкл.
Джош подумал, а когда заговорил, то не отрывая глаз от дороги, и голос его звучал почти робко.
– Как ты думаешь, может твоя мама показать нам, что она там раскапывает?
– Ты это серьезно? – удивился Майкл. – Что, в самом деле хочешь увидеть археологический раскоп?
Джош покраснел.
– А почему нет? Что я, глупый, что ли?
Майкл засмеялся.
– Ну, иногда может так показаться. – Потом заметил телефонную будку на улице. – Притормози там.
Джош послушался.
– Так мы что, уже не друзья?
– Конечно, друзья, – уверил его Майкл. – Надо позвонить маме, чтобы встретила нас у ворот.
– У ворот? Каких ворот?
– Слышал когда-нибудь о парне по имени Такео Йошихара?
Джош раскрыл рот.
– Так твоя мама работает на него?
Майкл вскинул бровь:
– А что, большая шишка?
Джош кивнул.
– Здесь, в округе, – больше некуда. Никто его никогда не видит, и никто не знает, чем он занимается. И очень мало кто видел, где он живет.
– Тогда на старт, – сказал Майкл, выскакивая из машины. – Сейчас мы все и увидим.
Вряд ли, подумал Джош Малани. Ох, что-то не верится.
– Ну и ну, – пробормотал Джош, за джипом Роба Силвера выводя свой пикап из зарослей джунглей на парковые просторы поместья Такео Йошихары. – Ты погляди только! Ты только подумай, сколько это ему стоило!
Хотя мама и рассказывала ему про поместье, Майкл оказался почти так же не подготовлен к этому зрелищу, как Джош. Переводил глаза от пруда к водопадам и оттуда – к саду камней и чувствовал, что не может на чем-нибудь остановиться.
– Миллионов десять? – предположил он.
– Куда больше, – протянул Джош. – Только взгляни на здания. Они из дерева коа, парень, сечешь? Ему цены нет. – Из-за деревьев выплыл павлин-альбинос, картинно замер и развернул свой огромный хвост белым веером. – С ума сойти, – выдохнул Джош. – Как ты думаешь, сколько народу тут за всем присматривает?
– Может, устроимся на лето садовниками? – ухмыльнулся Майкл.
– Ага. Только, похоже, чтобы стричь здесь лужайки, надо иметь диплом ландшафтного архитектора.
Через минуту они выехали из поместья на ухабистую дорогу, по которой надо было трястись еще две мили.
* * *
Стивен Джеймсон смотрел незряче из окна своего кабинета, помещавшегося в длинном, приземистом здании в другом конце сада, подальше от резиденции патрона. Хотя глаза его машинально следили за продвижением джипа и древнего пикапа, минуту спустя после того, как они исчезли из виду, он не мог бы сказать с уверенностью, какого цвета были машины. Так занят он был обнаружившейся вдруг проблемой.
На его столе лежала копия отчета о вскрытии. Рядом стояла банка с образцом легочной ткани Киоки Сантойя. Он подумал, не распорядиться ли о доставке трупа в поместье, но решил, что это только привлечет к делу внимание, которого и без того больше, чем нужно. А потом, какой смысл? Причина смерти им, Джеймсоном, установлена достоверно. Он уже бегло взглянул на срез в свой микроскоп. Полный лабораторный анализ только подтвердит его выводы. В этом он был абсолютно уверен.
Вопрос состоял в том, каким образом Киоки подвергся воздействию. И, что столь же важно, подверглись ли воздействию еще три мальчика, упомянутые в отчете?
Стивен Джеймсон снял телефонную трубку, набрал четырехзначный номер и заговорил сразу, как только на том конце сняли трубку.
– Это доктор Джеймсон. У меня тут три имени: Джефф Кина, Джош Малани и Рик Пайпер. Все – примерно шестнадцати-семнадцати лет. Всех троих взять под наблюдение. И если с ними что-то случится – если вдруг заболеют – немедля доставить сюда. Ясно?
Человек на другом конце провода отчетливо повторил три имени. Стивен Джеймсон уже собирался повесить трубку, но передумал:
– Да, тут есть еще одно имя. Элвис Динкинс. Выехал из поместья пятнадцать минут назад. Будет лучше, если до Вайлуки он не доедет.
* * *
За те четверть мили, что они проехали, покинув поместье Йошихары, пикап Джоша дважды сносило в кювет, и второй раз Робу Силверу пришлось вытягивать его на буксире.
– Может, бросить твой лимузин здесь, а дальше отправиться в джипе? – предложил он, отвязывая от бампера буксирный трос.
– Доедем, – твердо сказал Джош. – Видали мы и похуже дорожки.
Вид при этом у него был такой, что Роб решил не настаивать. Бросил трос в багажник форда и двинул вперед, поглядывая в зеркальце заднего обзора, там ли еще Джошева развалюха.
Каким-то чудом пикап благополучно преодолел остаток пути и, дернувшись, затормозил на той поляне, где над столами с находками были натянуты навесы. Джош озирался, явно разочарованный видом каких-то несчастных камней.
– Это еще не раскопки, – сказала Катарина, выходя к мальчикам из-под навеса. – Нам сюда. Пошли.
Следуя за ней по крутой тропке в ущелье, Майкл снова ощутил в груди то странное чувство.
Не то чтобы боль.
Просто странное чувство, такое, будто он бежал и запыхался, хотя дышится вроде бы нормально.
Непонятно.
Решив не обращать внимания на эту ерунду, он спустился к выступу, на котором нашли скелет и кострище.
– Вот это да, – прошептал Джош, глядя на останки, лежащие точно в том положении, в каком Катарина их раскопала. – Что это? Шимпанзе?
– И не шимпанзе, и не горилла, – ответила Катарина, опустилась на колени и стала объяснять, в чем необычность скелета. Однако Майкл, едва увидев скелет, перестал ее слушать, потому что почувствовал вдруг что-то даже еще более странное, чем та, только что сдавившая грудь тяжесть.
Ледяной бег пальцев по позвоночнику.
Что-то вроде страха, но не совсем страх.
Он стоял, глядя на скелет, как завороженный, а потом с усилием отвел взгляд.
Огляделся.
Может, дело в том, что это место напоминает ему какое-то другое, где они с матерью были много лет назад, какой-нибудь другой раскоп, в Африке?
Но те места в Африке ни чуточки не походили на это. Там было знойно, пустынно, сухо, дождя выпадало так мало, что почти ничего не росло, а тут они в джунглях, деревья упираются кронами в небеса, стволы обвивают лианы, крутые стены ущелья украшены папоротником, всюду мох.
Ничего похожего на ту Африку, где он бывал, – и вообще ни на одно другое место.
Он снова посмотрел на скелет. Наклонился, потянулся рукой, положил ладонь на покатое надбровье черепа.
