Тогда еще господин д'Энневаль-сын посмеялся: «Ну кто бы мог себе вообразить, что так высоко в горах могут быть топкие болота!»
Перед тем как уехать из Жеводана, господин д'Энневаль-старший тщательнейшим образом подсчитал свои расходы. Как оказалось, издержки миссии составили около 3600 ливров. Как мне признался сам господин д'Энневаль, деньги были потрачены впустую. И сегодня я понимаю, что он был прав. Как я уже говорил, Жеводан – край довольно суровый, вот почему жатва у нас начинается не ранее середины августа. В июле делать было особенно нечего, и я почти каждый вечер отправлялся за новостями, так как ощущал внутри себя какой-то странный зуд, не дававший мне покоя. В двадцатых числах июля, скорее всего 22-го, господин де Лафон вновь прибыл к нам из Манда, и примерно в то же время господин Антуан обосновался в замке Бессе, том самом, что высился в крохотной одноименной деревушке неподалеку от Бессера. Отныне там располагался генеральный штаб войска, объявившего Зверю войну. Всякий раз, когда сильные мира сего собирались на совет, предметом их пристального внимания становился Бессер. И всякий раз не без причины! В тот же день, то есть 22 июля, стало известно, что в Овере был растерзан ребенок. Тогда же и порешили, что будет устроена большая облава при участии в качестве загонщиков жителей шести приходов. Состоялась она 25 июля. Господин Антуан, гарцевавший на прекрасном скакуне, провалился в трясину, и его засосало так, что понадобились очень крепкие веревки, чтобы вытянуть его из зловонной жижи.
А в это время в Сервьере, как раз между Бессером и Грезом, на глазах у родителей Зверь схватил и утащил ребенка. По свидетельству очевидцев, чудище, не выпуская жертву из пасти, перепрыгнуло через три каменных изгороди высотой в три фута и бросило несчастного малыша, когда увидело приближающихся крестьян, вооруженных вилами и топорами. Зверь убежал... Ребенок был весь изранен, и, как говорили, раны оказались весьма серьезны. Но, к счастью, мальчик выжил, оправился от ран и дожил, надо сказать, до 1807 года. Это он построил тот дом в Грезе, что стоит на самом краю пропасти, по дну которой, вероятно, столько раз пробегал Зверь. Все жители края пребывали в великом волнении, вызванном тем, что знатные господа без конца разъезжали по Жеводану и наносили друг другу визиты. В начале августа граф де Турнон привёз на подмогу господину Антуану своего лучшего доезжачего, подарил три охотничьих рога, а также предоставил в его распоряжение свою свору собак из 18 прекрасных борзых, при коих неотлучно находились два псаря. Но что означало это объединение усилий властей Ланжака, самого могущественного человека в Веле и королевских охотников именно здесь, на землях Верхнего Жеводана?
И вот 9 августа под Сервьером собаки подняли Зверя с лежки и погнали вперед. Затрубили охотничьи рога, звонким лаем залились борзые. Но граф де Турнон внезапно приказал прекратить преследование и приостановил охоту, мотивируя свои действия тем, что он боится, что лишний шум испугает Зверя и тот уйдет очень далеко. Он предложил всем славно поохотиться на следующий день. Слово графа – закон!
Итак, все вернулись на ночлег в Бессе. В тот же вечер, чуть ли не под окнами замка была задушена и растерзана 20-летняя девушка, а намного дальше, у опушки леса, был найден 12-летний мальчик, коего постигла та же участьКороче говоря, господин Антуан де Ботерн и его сын оказались ничуть не удачливее господина д'Энневаля-старшего и господина д'Энневалямладшего...
Но однажды произошло настоящее чудо, заставившее всех на время позабыть о бесчисленных жертвах и бесконечных неудачах. На сей раз героиней стала двадцатилетняя девушка, обратившая Зверя в бегство. В подобных же обстоятельствах маленький Портефе и Жанна Шастан воодушевили жителей края в нужный момент, первый – в январе, как раз после неудач Дюамеля, а вторая – в марте, когда стало ясно, что и Д'Энневалям не везет. И вот наступил август. Господин Антуан де Ботерн так и не добился успеха, вернее, он вообще ничего не сделал, не убил Даже волчонка. Ах, как же нужно было чудо! И судьба нам улыбнулась, даровав именно чудо! Знаменательное событие произошло в Польяке, в разгар летнего дня, чуть ли не в самом центре деревни. Польяк находится как раз на половине пути между Бессером и Сен-Прива, километрах в четырех от нашего дома, так что у нас были лучшие места, если можно так выразиться, используя лексикон завсегдатаев театров. Новой героиней в борьбе со Зверем стала некая Мария-Жанна Вале, двадцати лет от роду, служанка господина кюре из Польяка. Они с моей бедной подружкой Маргаритой Мартен очень дружили. Итак, 11 августа Мария-Жанна шла из Польяка на ферму семейства Бруссо. Ей нужно было пересечь реку, которая в этом месте разделялась на два рукава и образовывала небольшой островок, связанный с берегами двумя небольшими мостиками.
Надо сказать, что островок, хоть и был невелик, представлял собой определенную опасность, ибо весь порос довольно густым лесом. И вот из этих-то густых зарослей и выскочил Зверь. Он бросился на Марию-Жанну, но девушка не растерялась, а сначала отступила на 3 – 4 шага, сжимая в руках насаженный на длинную палку нож. Чудовище встало на дыбы, собираясь обрушиться всем своим весом на молоденькую служанку и сбить ее с ног, но именно в эту минуту девушка, собрав все силы, и нанесла ему удар прямо в грудь.
Зверь издал душераздирающий вопль, поднёс переднюю лапу к ране (как делает человек, пытающийся унять кровь), а затем бросился в воду, несколько раз перекувырнулся, выскочил опять на берег, покатался по земле, воя от боли, и скрылся в чаще. Рассказ Марии-Жанны полностью подтвердила Тереза, ее шестнадцатилетняя сестра, шедшая вместе с ней на ферму. По словам девушек, случилось все это между 10 и 11 часами утра. Кстати, в тот день охотники устроили большую облаву, коей руководили господин Антуан, граф де Турнон и брат господина де Лафона. Разумеется, их известили о том, что храбрая девушка сумела отразить нападение Зверя, и они поспешили прибыть на место сражения, где им и было продемонстрировано лезвие ножа, окрашенное кровью на 3-4 дюйма. По настоянию господина Антуана о сем происшествии был составлен подробнейший протокол. Еще до наступления темноты обитатели всех деревень в округе узнали о победе человека над Зверем. Над нашим горным краем поплыл колокольный звон, но теперь это был не мрачный и тоскливый набат, который в течение целого года заставлял нас дрожать от страха, а радостный, веселый перезвон, коим бывают отмечены дни праздников. А в нашем доме бедняжка Жанна пришла в чрезвычайное волнение: она что-то мычит, пытается заговорить, машет ручонками, мотает головой, как будто хочет сказать «нет».
