— Ну что коллега, скоро начинать?
— Минут через пять.
— А какие силы противника?
— Черт его знает. Погибло много, а сейчас ориентировочно около трехсот зомби в этом домике. Многие ведь разбежались сгоряча, умирали уже на улице. Вы тут катались. Наши пытались зачистить. Полста уложили после первого штурма. Вот и считайте. Морфов минимум двое.
— И что, так там и сидят? И не пытались вылезти?
— А зачем? Там тепло, жратвы полно. Еще не все догрызли. Попытки были — но стрельбы даже в воздух они опасаются — поумнели.
— Этак скоро и переговоры станут возможны?
— Не надо так шутить.
— Извините.
Бурш сопит носом.
Его окликают — что-то группка начальства разбирается в плане. Ну да, он же проводником будет. Несмотря на то, что настрой у него похоронный, все таки находит в себе силы выразить в звуке:
— Паки и паки пошли в кабак гуляки!
Трехэтажная громада госпиталя краснокирпична и мрачна. Голые черные деревья только усиливают макабрическое ощущение. А такое заслуженное здание! Поленов тут начал отечественную нейрохирургию. Исаев впервые на практике обеззаразил хлором воду. Да всех и не упомнишь, кто тут отличился. А сейчас — это клиника, где несколько отлично оборудованных отделений. Если удастся этот госпиталь оживить — система жизнеобеспечения города получит весьма ощутимое усиление.
Латники лязгают в ворота. За ними тянут всякие причандалы работяги, двигают саперы. Нам пока отмашку не дали, будем ждать.
— А вот пики свои они вразброд держат — критично замечает стоящий рядом со мной моряк.
— Тренировались на срабатывание мало — отвечаю.
— Это плохо.
Вот мудрый какой. Ясное дело, что плохо. Но все-таки в строю не крестьяне, сено-солома — пройденный этап. В ногу хотя бы ходить обучены, а мне так представляется, что это уже полдела. Хотя алебарды и впрямь торчат вкривь и вкось…
— А вот скажите Доктор, у меня дочка руку сломала, пока была в гипсе — научилась все делать левой рукой. Хотелось бы, чтоб переучилась опять на правую, как это сделать?
Вот ведь вопросец! И к месту очень, опять же. Хотя, наверное, я не прав — ему его дочка и ее проблемы куда как важны, а отправившиеся в Госпиталь чистильщики не производят впечатления священного отряда самоубийц — если у них не заладится сразу на первом этаже — откатятся. Тут оцепление прикроет надежно. Небезопасно конечно такую швейцариаду устраивать. Так сейчас все небезопасно.
— Знаете, вопрос сложный, с переучиванием. Во-первых, может быть левшой ей и не помеха? Она ведь до перелома вполне могла быть левшой, просто сейчас это вылезло, а до того приучали к праворукости. Во-вторых — не ломать же ребенку левую руку — некоторые вот рекомендуют вообще привязывать ручку, или затевать игры — на мелкую моторику — чтоб условием игры было именно работа реабилитируемой ручки — лепка скажем. А вообще это всегда было хлопотным делом — потому подумайте, так ли уж ей это надо?
Моряк начинает возражать, слушаю его вполуха.
***
Ирка удовлетворенно оглядела уже знакомое поле со стоящим посредине грузовиком.
Беглец описал почти полный круг, знали бы — сэкономили кучу сил и времени.
Рабы копошились около раскрытого фургона, опасливо уставились на подходящих, потом быстро попрятали глаза.
— Что с машиной?
— Машина все… Не починить пока. Можно ээээ… снять там разное, но починить без запчастей не получится, никак. Повреждена подвестка, передний…
— А трупы откуда?
— Эти из грузовика… А те — вчерашние…
Ирка оторопело пересчитала взглядом голые желто-восковые тела с синюшными пятнами, уложенные рядком.
— Ничего не понимаю — что в фургоне трупы везли?
— Ээээ… да, конечно, вот эти из фургона…
— И зачем?
— А ты не знала, Ирэн? А ну да, ты ж с ними мало пообщалась. Кино смотрела про бриллиант? Там его еще собака съела потом? Цыган еще там дрался…
Ирка непонимающе уставилась на напарницу.
— Слушай, ты бы попроще, а?
— Проще — здесь два десятка свинюшек. Три чистые. Их комбикормом кормят. Дальше продолжать?
— То есть ты хочешь сказать, что вместо комбикорма?
— Ага. Такое креативное решение. Как этот говорил-то… А, вот: "ради блага родной корпорации каждый должен отринуть личные мелкие прихоти и глупые принципы и быть готовым пожертвовать на благо корпорации все, что у него есть!"
— Вера, ты серьезно?
Вместо ответа Вера завопила заполошным голосом:
Мы одна семья
Порознь нам нельзя
Фирма — наш дом
Счастье мы несем!
Одна из женщин отвернулась и заплакала — тихо и жалко. Мужичок покривился лицом и неожиданно подхватил дребезжащим тенорком.
— Прекратите! Молчать!
Поющие заткнулись. Мужичок стал трудно и надрывно кашлять.
— Ну, ни хрена ж у вас забавы! — покрутила головой Ирка.
— Это еще не весь список — мрачно ответила Вера, перехватывая свое ружье поудобнее.
— Так, ладно. Вы разбираете вещи — и возвращаетесь в деревню. Тела оставите тут.
— Извините, а покушать сегодня дадут? Мы хорошо поработали.
Ирина глянула на говорившую это тетку, на кашляющего мужика, на плачущую сидя в снегу женщину. Подумала и ответила: "Дадут".
Потом кивком головы позвала за собой Верку.
— Долго мы еще за ним будем идти?
— Мне надо убедиться — есть у него ружье или нет.
— А если мы сами начнем падать раньше, чем он? Я себе этими валенками уже ноги намяла!
— Терпи, так уходить — тоже обидно. Давай, переобуйся, легче будет.
— Видно же, что он улепетывает отсюда!
— Вер, мы всего-ничего прошли. Не отвлекай. Ты вот что скажи — насколько этот мужик был мерзкий? Я понимаю, что вся эта креативная команда была отморозки, но вот этот — за которым мы идем?
Ирка остановилась, давая напарнице время подумать, да и отдохнуть — спеклась напарница, видно, что спеклась. Не привыкла по лесу ходить, по снегу. Потом Ирка себя одернула — жратва у Веры явно была последнее время не очень. Да и до Беды — наверное, диеты блюла всякие идиотские, что для самой Ирки было глупостью — она судила просто — приход калорий должен соответствовать расходу — потому можно вкусно кушать — но после этого пробежаться или хотя бы прогуляться.
Вера остановилась, перевела дух и выдало философское:
— Если б его родили в Спарте — то рожали б сразу над пропастью… Сама суди — его любимая фразочка: "Секрет успеха в жизни связан с честностью и порядочностью. Если у вас нет этих качеств — успех гарантирован!" Вот по такому девизу и действовал. А ты это к чему?
