– А ну, гаденыши, убирайтесь отсюда сию секунду, иначе я руки-ноги вам переломаю!
Мальчишки удивленно оглянулись, увидели ее. Было им лет по десять-одиннадцать, не больше.
– Ты чего, тетка, с ума, что ли, сошла? – вяло осведомился один из них. – Да мы тебе самой сейчас морду набьем!
– А это мы еще посмотрим! – Даша налетела на него и изо всей силы ударила в бок палкой.
Мальчишка жалобно взвыл, отскочил в сторону и заблажил:
– Ты что, совсем сдурела?! Ребенка бьешь!
– Это ты-то – ребенок? – Даша вновь замахнулась на него палкой. – Я тебе сейчас вообще все кости переломаю!
– Тикаем, пацаны! – закричал второй подросток. – Она ненормальная! Вон как глаза горят!
Малолетних садистов как ветром сдуло.
Даша подошла к карусели и стала отвязывать собаку. Псина сперва зарычала на нее, но вскоре немного успокоилась и повернулась боком, чтобы Даше было удобнее.
В ту же минуту распахнулось окно второго этажа, высунулась женская голова в розовых бигуди. Щеки дамочки пылали румянцем праведного возмущения.
– Ты кто такая?! – завопила незнакомка. – Ты как смеешь деток обижать?! Вот я сейчас милицию вызову! Детки гуляют себе, отдыхают, а ты на них с палкой!
– Вызывай, – отозвалась Даша, развязывая узел. – А я им расскажу, что эти детки тут делали! Между прочим, это статья – издевательство над животными!
– Мой Коленька – хороший мальчик! – огрызнулась женщина в окне. – И он несовершеннолетний! Он за себя не отвечает!
– Значит, ты за него ответишь! – крикнула Даша, отвязав наконец собаку. – Как животное мучить, так он вполне совершеннолетний!
Окошко с треском захлопнулось.
Собака благодарно лизнула Дашину руку.
– Кто же тебя здесь привязал? – проговорила Даша, оглядываясь по сторонам. – У кого хватило совести?
Собака пошла вперед, оглядываясь на Дашу, словно приглашая девушку следовать за ней.
Даша на мгновение замешкалась и пошла вперед – все равно у нее не было никаких определенных планов и намерений.
Собака направилась куда-то в конец переулка.
Издали Даше казалось, что там тупик, что жилой дом вплотную смыкается с фабричным корпусом, но, подойдя ближе, она увидела узкий проход между домами. Сюда-то и направлялась белая собака.
Перед проходом Даша остановилась в растерянности, но собака вновь оглянулась на нее и тихонько заворчала, словно приглашая ее идти дальше.
– Ну, раз уж ты так настаиваешь… – пробормотала Даша и пошла следом за псиной.
В следующую секунду она пожалела о своем решении – в тесном проходе между домами на нее вдруг словно навалилась какая-то тяжесть, стало трудно дышать. Однако Даша преодолела себя и прибавила шагу, чтобы скорее миновать это скверное место.
Пройдя между домами, она оказалась на широкой улице, где было много магазинов и кафе. Из-за обилия сияющих витрин, рекламных огней улица казалась оживленной, но людей здесь почти не было, хотя час был вовсе не поздний. Это сочетание безлюдных тротуаров и ярко освещенных витрин производило странное впечатление, словно город внезапно вымер из-за какой-то страшной болезни населения или все жители покинули его.
Белая собака уверенно шла вперед, и Даша следовала за ней как привязанная.
Наконец собака остановилась перед дверью магазина.
Над дверью висела странная вывеска.
На этой вывеске непривычными старинными буквами, с применением правил дореволюционной орфографии, было выведено:
«Колониальные товары. Армистъ и сыновья».
Собака встала на задние лапы, нажала всем телом на дверь, внутри мелодично звякнул колокольчик, и дверь отворилась.
– Ты тут живешь? – догадалась Даша и на прощание погладила собаку, собираясь уйти.
Собака, однако, имела на нее другие планы. Боком придерживая дверь, чтобы не дать ей закрыться, она зубами мягко прихватила Дашу за рукав и потянула ее в лавку.
– Ты хочешь, чтобы я зашла? – спросила Даша. – Но мне туда не нужно, да и твоему хозяину это может не понравиться!
Но собака явно не собиралась сдаваться. Она сильно потянула за рукав, и Даша волей-неволей переступила через высокий порог и оказалась внутри.
Дверь за ней захлопнулась.
В лавке было полутемно, в первый момент Даша ничего не разглядела, но зато на нее разом обрушились сотни запахов.
Это были ароматы кофе и какао, запах тонкого дорогого табака и экзотических фруктов, горьковатый запах апельсиновой цедры, ванили, гвоздики и других пряностей, названия которых Даша не могла вспомнить, запах сандалового дерева и палисандра.
Глаза ее наконец привыкли к полутьме, и она увидела полки, заставленные коробками, ящиками и банками, бутылками с яркими наклейками и старинными жестянками.
И наконец, в глубине лавки она увидела пожилого человека в старомодной шелковой домашней куртке, с ярким шейным платком. Хозяин лавки (а это, несомненно, был он) сидел в черном кресле с высокой резной деревянной спинкой и резными подлокотниками, украшенными львиными головами.
Как уже было сказано, в лавке царил полумрак, и Даша не разглядела лица хозяина, увидела только его глаза, блестевшие в темноте, и крупные морщинистые руки, лежавшие на коленях.
Перед ним стоял низкий столик красного дерева, на нем горела единственная свеча в массивном серебряном подсвечнике и стояла раскрытая шахматная доска. Шахматы были, как и следовало ожидать, старинные: король – статуэтка в короне и пышной мантии, ферзь – королева в роскошном одеянии, слоны – в виде настоящих слонов, с погонщиками на спине, кони – фигурки лихих всадников. Даже пешки изображали пехотинцев с мечами и щитами. Белые фигуры были выточены из слоновой кости, черные – из темного стекла или из какого-то полупрозрачного темного камня.
Хозяин поднял голову и первым заметил собаку.
– А, это ты, Сапсан! – проговорил он неожиданно сильным, выразительным голосом. – Где ты пропадал?
Пес негромко взлаял, как будто ответил хозяину, и тот повернул голову к Даше. Казалось, он только теперь заметил ее.
– А у нас гостья! – проговорил он удивленно. – Здравствуйте, милая барышня! Проходите, будьте как дома! Сапсан о вас хорошо отзывается, а он неплохо разбирается в людях!
– Его кто-то привязал, – проговорила Даша раздраженно. – Мальчишки кидали в него камни. Не стоило вам отпускать его одного…
– Ну, знаете, мне не всегда удается его удержать! – старик улыбнулся одними уголками губ. – Но все же проходите, посидите со мной.
Он указал ей на второе кресло – не такое массивное, как его собственное, с круглой ажурной спинкой. Даша опустилась в него, взглянула на шахматную доску.
В детстве дед научил Дашу играть в шахматы, и сейчас она узнала позицию на доске. Это была хорошо известная партия: хозяин лавки играл белыми против черных, которые разыгрывали классическую староиндийскую защиту.
