На миг привиделась Настя, звонко смеющаяся и протягивающая к нему свои нежные тёплые руки.
— Я так скучала, — проговорила она.
— Всё позади, — проговорил герой, притягивая её к себе в объятья, — всё позади…
Настя прильнула к нему, и Давид почувствовал, как ему на грудь капают её холодные слёзы.
— Не уходи, прошу тебя. Мне без тебя здесь так страшно и одиноко. — Прошептала она.
Вокруг, куда не кинь глазом, простилалась бескрайняя степь. Ни деревьев, ни травы, только потрескавшаяся от жары земля под ногами, совсем ничего… — беспредел. Герой поднял голову вверх и увидел небо, которое заволокло чёрными тучами, и не было просвета, только гром и молнии мелькали в небесах, освещая жуткие фигуры, рисованные его воображением. Прямо посреди степи стояли огромные кованые ворота, запертые на ржавый навесной замок.
— Что это? — Проговорил герой.
— Не покидай меня… мне здесь так одиноко и холодно… — Прошептала Настя.
Она повела его за руку в сторону ворот, но как бы они не старались приблизиться, у них ничего не получалось. Казалось будто кто-то великий и могущественный, сквозь злобный грохочущий смех грома отодвигает ворота на два шага, как только они делали шаг. С неба пошёл дождь поначалу тёплый и мелкий будто летний, но после он перешёл в настоящий холодный как лёд ливень. Рука Насти выскользнула из ладони Давида. До его ушей донеся её отчаянный крик:
— Ты обещал!
В его измучанные лёгкие с хрипом ворвался морозный воздух и сразу же после этого последовал жуткий холод, сковавший его тело. Свет будто бритвой полоснул по глазам. Сквозь пыль и слёзы, смог различить стоящую над собой мирскую фигуру с ведром в руках. До ушей донеся чей-то грубый голос, привыкший повелевать:
— Будет с него! Подох, так подох, с этим с самого начала всё было понятно. Зря только столько тащили. Надо было его там и бросить.
— Господин Унтер-офицер кажется этот живой. — Пролепетал второй, совсем детский голос.
Над героем навис мужчина в чёрной форме лицо, которого он рассматривал сквозь резь в глазах и слёзы.
— Живой голубчик! — Проговорил мужчина. — Сейчас ты мне всё и размажешь.
Наконец то зрение героя пришло в норму, и он смог в деталях рассмотреть людей, столпившихся вокруг него. Давид сидел, прислонившись спиной к холодным бетонным плитам. От его оружия и вещей след простыл. Сейчас на нём ничего кроме нательного белья не было, и то промокшее до нитки. Герой сидел посреди огромной лужи. По всей видимости, пока его привели в чувство, ему на голову вылили не одно ведро холодной воды. Рядом топтались какие-то военные, одетые в чёрную форму с красно чёрными флагами на груди и спине. Человек, который его допрашивал, выглядел несколько иначе. Форма его была заметно чище. Да и металлических значков, непонятного для героя значения, на его груди было более предостаточно, чтобы Давид смог убедится, что перед ним не кто иной, как командир этих людей. Лицо его было сухим и не чем не приметным разве что только надетой на голову фуражке с металлическим орлом вместо кокарды. На вид ему было не более тридцати, хотя всем его подчинённым едва ли перевалило за двадцать. Командир, по-видимому, был худ телосложением и высок ростом, но герой мог и ошибаться. Много ли разглядишь, полулёжа на холодной земле?
— Имя? — Потребовал командир.
С минуту герой колебался, но затем последовала звонкая пощёчина от офицера и он, не задумываясь, ответил:
— Моё?
— Моё мне известно! — Сорвавшись на крик проорал офицер. — Имя!
— Давид.
— Так ты ещё и жидяра.
Среди солдат послышались смешки. Герой помотал головой желая осмотреться, где он находится. Жуткая сырость и большое наличие комаров подсказали ему, что он находится возле водоёма. Всё вокруг было перекопано траншеями и заставлено зелёными деревянными ящиками. В пару десятков шагов от него возвышался сложенный из бетонных плит блиндаж, обтянутый зелёной тканью с гнёздами для хищно торчащих пулемётов.
— Где я нахожусь? — Проблеял герой.
— Здесь вопросы задаю я! — Парировал офицер, нанося удар сапогом в плечо.
По плечу стеганула дикая боль, только сейчас герой заметил, что раны его были перевязаны грязными тряпками. Обильно окрашенный кровью герой всё-таки перестал кровоточить, но от удара офицера рана открылась, обильно заливая плечо.
— Кому принадлежишь? Почему без шеврона? Откуда у тебя такое вооружение? Где твои люди? — Засыпал вопросами Давида офицер. На что тот отвечал, дескать:
— Ничего не знаю, ничего не помню.
Допрос прервал один из подчинённых, подбежав, к офицеру и прошептал ему, что-то на ухо. На что тот лишь только скривился и переспросил:
— Что так и сказал?
— Так точно Господин Унтер-офицер.
Унтер-офицер с некоторой нерешимостью посмотрел на героя и, развернувшись, зашагал к блиндажу.
— Что нам с этим делать? — Поинтересовался один из солдат указывая на Давида.
— В яму его к остальным. — Скомандовал офицер.
Героя грубо подхватили под руки и поволокли куда-то в сторону. Стараясь запомнить маршрут герой, озираясь, заметил в пару сотнях метров бурно бьющуюся об камни широкую речку. За это время он насчитал не меньше двух десятков бойцов. Все они были одеты в одинаковую чёрную форму. Большинство слонялось взад-вперёд, без дела таща за собой, будто непосильную ношу автоматы старого образца. Все здешние солдаты не выглядели старше двадцати, за исключением Унтер-офицера, и вели себя подобающе. Играли в карты, громко переругивались или же просто спали вповалку на укреплениях из мешков с песком.
Оба его конвоира были немногословны и на все его вопросы лишь натужно хрипели, таща его тело. Его бросили на землю, и он остался лежать без движения, как ему и было приказано. Повернув голову, он смог разглядеть ржавые двери бетонного подвала. Повеяло спёртым воздухом и сыростью. Спустя пару минут герой услышал скрип, отпирающегося замка и его тело покатилось по ступенькам вниз. Последний лучик дневного света погас вместе с закрытием дверей, и он очутился в полнейшей темноте.
Холодный бетонный пол приятно студил ноющее от боли тело. Звон в ушах утих, а его глаза привыкли к темноте, обрисовывая движущиеся силуэты. Из темноты послышались всхлипы и рыдания.
— Семёныч… — Прохрипел герой. — Семёныч ты здесь?
В нос ударил крепкий запах мужского пота и мочи. К нему, согнувшись, подбежала пара неизвестных мужчин, и без лишних прелюдий принялись его обыскивать.
— Еда! — Потребовал один из них.
— Жрать! — Прохрипел второй.
