— А таинственное «небесное явление»? Это тоже секрет?
— Я просто не хотел говорить, пока вы сами не убедитесь в изменениях. Само по себе это явление вполне заурядно и случается двенадцать — тринадцать раз в год — это новолуние.
Надя облизнула губы.
— Новолуние? А когда оно наступило?
— Вчера вечером. Ровно в 8.42.
Лунные фазы. Они определяют многие биоритмы на нашей планете. Новолуние — это время, когда на землю не льется лунный свет, самая темная ночь месяца.
По ее телу пробежал озноб.
— Я бы хотел, чтобы вы начали работу немедленно, — сказал доктор Монне. — Нам нельзя терять время. В следующий раз носитель «локи» может быть для нас уже недоступен, и мы навсегда утратим возможность разгадать эту загадку.
— Может быть, прибегнуть к посторонней помощи? Ну, раз у нас только двадцать девять дней в запасе...
Доктор Монне энергично затряс головой:
— Нет. Абсолютно исключено. «Локи» не должна покидать эту лабораторию. По-моему, я достаточно ясно дал это понять.
— Да, но...
— Никаких но и никаких консультаций на стороне.
Монне побледнел, но был ли это гнев или страх, Надя не поняла.
Но он не должен перекладывать всю ответственность на начинающего исследователя.
— Надеюсь, вы мне поможете, — жалобно сказала Надя.
— Конечно. Чтобы сэкономить время. Покажу вам все тупики, в которые я уже упирался. А дальше вы будете двигаться самостоятельно.
— Но вряд ли вы так уж можете рассчитывать... — неуверенно начала Надя.
Монне протестующе поднял руку:
— Я не говорил вам, но, прежде чем взять вас на работу, я позвонил доктору Петрилло.
Надя застыла. Ее научный руководитель в ординатуре, царь и бог в мире анаболических стероидов.
— Что же он сказал?
— Чего он только не наговорил. Я никак не мог его остановить. Он был очень рад, что вы занялись исследовательской работой, а не зарываете свой талант во врачебную практику. Вы недооцениваете себя, Надя. Я же, наоборот, отдаю вам должное. Но у вас будет и дополнительный стимул: если вы сумеете стабилизировать молекулу в течение ближайших четырех недель, вы получите премию.
— Но в этом нет необходимости.
Он улыбнулся:
— Не торопитесь, пока не узнаете сумму. Что вы скажете о миллионе долларов?
Надя онемела. Она открыла рот, но слова застряли в горле.
— Вы... вы сказали?..
— Да. Круглая сумма в один миллион долларов. Вы можете...
Раздался стук в дверь, и в лабораторию заглянула седоватая женщина. Это была Пат, работавшая в компании техником.
— Извините, доктор Монне, но вас просит к телефону мистер Гаррисон, — сообщила она.
— Передайте, что я ему перезвоню, — раздраженно отозвался Монне.
— Он говорит, что это срочно. «Непредвиденные обстоятельства», так он выразился.
— Ну хорошо. — Монне повернулся к Наде: — Я скоро вернусь. Сейчас нет ничего важнее нашей работы.
Еще бы, подумала Надя. Миллион долларов... миллион!
Цифра эта все время вертелась у нее в голове, пока она сидела и мечтала, на что потратит эту сумму. Они с Дагом смогут сразу пожениться, купить дом, раскрутить его компанию, решить все проблемы и начать жить.
Прошло десять минут, а Монне все не появлялся. Надя выглянула за дверь.
— Где доктор Монне? — спросила она Пат.
Та показала на дверь.
— Он поговорил с мистером Гаррисоном и побежал наверх.
«Сейчас нет ничего важнее нашей работы». Она усмехнулась. Значит, все же есть. Будем надеяться, что «непредвиденные обстоятельства» не окажутся слишком серьезными.
Подойдя к установке, она стала вращать трехмерное изображение, стараясь привыкнуть к его несуразному виду.
Я тебя доконаю, думала она, глядя на молекулу. И вовсе не из-за денег... Ты мне бросила вызов, но победа все равно будет за мной.
Но и от премии отказываться не стоит. Ни за что.
— В нашу компьютерную сеть залез хакер! — сообщил Кент Гаррисон, как только Люк запер за собой дверь.
Раскрасневшийся Кент стоял у стола, сняв пиджак. На голубой рубашке темнели пятна пота.
— Не совсем так, — поправил его Эдвардс. Одетый в безукоризненно сшитый синий костюм, он сгорбился за столом, положив изящные руки на темно-коричневую поверхность. — Похоже, кто-то пытался взломать защиту, но уверенности пока нет.
Ошеломленный Люк опустился в кресло.
— Что? Каким образом? Я считал, что у нас лучшая в мире зашита.
— Видимо, нет, — процедил сквозь зубы Кент, бросив мрачный взгляд в сторону Брэда, который отвечал за компьютерную сеть.
Когда рядом не было Драговича, Кент вел себя очень агрессивно.
— Меня уверили, что защита у нас самая современная, — оправдывался Брэд. Его всегда тщательно уложенные волосы были в беспорядке, словно он все время запускал в них руки. — Но это было в прошлом году. Хакеры тоже не стоят на месте.
— А почему нет уверенности? — спросил Люк.
— Они обнаружили, что коды временно менялись, что само по себе еще ничего не значит, — ответил Брэд, проведя рукой по губам. — Честно говоря, я в этом не слишком разбираюсь.
Кент никак не мог успокоиться и все вышагивал вокруг стола.
— Если это четырнадцатилетний балбес, которому нечем заняться, то черт с ним. Даже если он что-нибудь и откопает, то вряд ли сообразит, что это значит.
— А если это не ребенок? — засомневался Люк. — Если кто-то намеренно копает под нас?
— Кто, например?
— Кто-то из конкурентов. Мы ведь играем в серьезные игры. Может быть, Драгович кого-то нанял. Или еще хуже — какой-нибудь корпоративный шпион ищет информацию, чтобы потом на нас наехать.
Наконец Кент уселся и начал тереть глаза.
— О господи, — пробормотал он.
Люк повернулся к Брэду:
— Какие меры мы приняли?
Брэд оживился:
— Программисты собираются подключиться к нашей системе и держать ее под контролем. Если кто-нибудь взломает защиту, они его вычислят.
— И что потом?
— Впаяем ему по полной, — отрезал Кент. — Если только это не наш приятель Милош. Его мы просто вежливо попросим больше так не делать, чтобы не трепать нам нервы.
— А что, если хакер узнает, что мы делаем с деньгами, которые якобы идут на научные разработки?
За столом воцарилась тишина. Такое разоблачение повлечет за собой аудиторскую проверку, которая неизбежно приведет к «локи», а это значит, что все они угодят за решетку, и очень надолго.
Брэд Эдвардс издал громкий мучительный стон и замотал головой.
— Сил больше нет все это терпеть. Я вовсе не собирался становиться преступником. Все так хорошо начиналось. У нас был честный, прозрачный бизнес...
