Одну минуточку. Она ведь ввела в память компьютера формулу и сделала распечатку. Надя вынула из сумки листок бумаги. На нем стояло С24Н34О4. Но ведь это не та формула. Та выглядела как С27Н40О3 Или атомов кислорода было шесть? Черт! Она не помнила точно. Раньше с ней такого не случалось.
Надя сравнила формулу с молекулой на распечатке. Они полностью совпадали.
Она почувствовала дурноту и зажмурила глаза. Этого не может быть. Просто чья-то шутка.
Кто-то залез к ней в сумку и поменял распечатки. Но кто? И когда? Она сделала их, уходя с работы, и с того времени не выпускала сумку из поля зрения. Да и кому понадобился весь этот спектакль?
И как объяснить эти провалы в памяти? Запомнить хотя бы одну из боковых цепей было совсем не сложно, но в голове у нее не осталось ничего.
Надя почувствовала странное волнение. Действительно, происходит что-то непонятное. Молекула «локи» ни на что не похожа. Да, сейчас она не в состоянии объяснить ее свойства, но это вовсе не значит, что их нельзя понять вообще. У нее есть все необходимое, чтобы разгадать эту тайну. Это будет настоящий прорыв в биологии. Надя представила, сколько докладов она напишет о «локи», сколько лекций прочтет. В свои тридцать она станет знаменитостью.
Среди молекулярных биологов, конечно.
Да к тому же ей будут платить за работу, которую она готова делать бесплатно.
Надя начала одеваться. Мысленно она уже была в лаборатории. Но сначала надо заглянуть в диабетическую клинику. Сделать быстрый обход, и скорее в ГЭМ.
Проходя через холл, увешанный портретами папы Иоанна Павла и сухими пальмовыми ветками, свернутыми в кольцо, она услышала мамин голос:
— Надя, я все слышала!
— Что ты слышала, мама? — спросила Надя на ходу.
— Как ты произносила имя Господа всуе. Ты не должна так делать. Это грех.
И когда это я успела, подумала Надя. Но времени на обсуждение уже не было.
— Извини, мама.
Даг прав. Пора переезжать к нему. И как можно скорее.
Даг откинулся на стул и потер глаза. Казалось, в них насыпали песок. Он всю ночь пытался прорвать оборону вокруг компьютерной сети ГЭМ. Кое в чем он преуспел — к примеру, откопал отчеты о расходах владельцев фирмы. Потерял массу времени, но не нашел в них ничего интересного.
Но финансирование фундаментальных исследований было спрятано за семью печатями. Он проследил, как деньги направляются в научно-исследовательский отдел, но дальше их след терялся. Данные о том, как и на что они используются, были заперты в электронном сейфе, ключ к которому он так и не смог подобрать.
Пока не смог. Несмотря ни на что, он продвигался вперед, хотя тропа и обледенела.
— Надо передохнуть, — пробормотал Даг, закрывая ноутбук.
Он походил по комнате, потягиваясь и разминая онемевшие члены. Еще повоюем. Он уже подобрался к секретным кодам ГЭМ. Их разрабатывал неглупый парень, но ведь и Даг был не промах в этих делах. В колледже он слыл компьютерным асом и просиживал ночи напролет, проникая в корпоративные и академические сети и оставляя хулиганские записки в электронных почтовых ящиках. Ничего серьезного, просто своего рода компьютерные граффити.
Даг взглянул на часы. Черт, уже почти восемь, а он еще должен сделать пару звонков и накормить завтраком медицинский персонал в Бэйшоре.
Так не хотелось прерываться, но, если он сейчас не поспит, весь день пойдет насмарку. Но с другой стороны, почему он должен беспокоиться о каких-то там деловых встречах и угощении для сестер и секретарш, если его комиссионные никак не зависят от продаж?
Хороший вопрос. Но не в его правилах отменять встречи. И, кроме того, в его распоряжении сегодняшний вечер и еще три выходных дня. Хватит, чтобы добить дело до конца.
Даг неохотно выключил компьютер и побрел в спальню. Поставив будильник на половину десятого, он рухнул на кровать. Простыни все еще сохраняли Надин запах. С улыбкой на губах он погрузился в сон.
— Посмотри-ка, — сказал Эйб, ткнув мокрым от сока пальцем в лежавшую на прилавке газету. — Ты только погляди на это!
— На что? — спросил Джек.
Он опять завтракал с Эйбом, сидя напротив него за прилавком. На этот раз Джек принес две папайи. Потягивая кофе, он наблюдал, как Эйб ловко разрезает их на части и очищает от семян своими толстыми корявыми пальцами.
— Да на эту заметку. Еще одно проявление людской агрессии. Здесь говорится, что преподаватель из Джексон-Хайтс выкинул двух студентов из окна второго этажа.
— Наверное, это была лекция по физике и он объяснял им закон всемирного тяготения.
— Один студент сломал руку, а другой ногу. Понадобилось четыре копа, чтобы утихомирить преподавателя. И знаешь, что он сказал, когда они его повязали? «Они болтали во время лекции! Все должны молчать, когда говорю я. В следующий раз они будут меня слушать!»
— Видимо, следующего раза уже не будет... Эй, что ты делаешь?
Эйб вытряхнул сердцевину с семечками прямо на раздел спортивных новостей в «Таймс».
— А что, я должен вывалить все это на чистый прилавок?
Прилавок с большой натяжкой можно было назвать чистым, но Джек не стал обсуждать эту тему.
— А как я теперь прочитаю про спорт?
— Подумаешь, какой фанат. Какое отношение ты имеешь к спорту?
— Я был нападающим в юношеской лиге. А если я хотел узнать, как сыграли «Никсы»?
— Они не играли.
— Ладно. Тогда как насчет «Нетс»?
— Они проиграли ребятам из «Джаза». 109:101.
Джек взглянул на Эйба. Ему можно верить. Эйб всегда слушал радио. За утро счет, наверное, успели передать раз десять. Но Джек не собирался сдавать позиции. Обычно он читал спортивные новости только во время чемпионата мира или игр за суперкубок, но здесь было дело принципа. Не важно какого.
— Но я люблю почитать про игру.
Эйб вычистил все семена и стал резать папайю на небольшие кусочки.
— Ты же знаешь счет. Что тебе еще нужно? Хочешь почитать, как какой-нибудь писака разводит бодягу насчет того, почему они выиграли или проиграли? Кому это интересно, кроме тренера? Команда А победила, команда Б проиграла — все, конец — когда следующая игра? — Эйб ткнул ножом в папайю. — Давай ешь.
Джек взял оранжевый кусочек и положил в рот. Вкусно. Когда он потянулся за следующим, Эйб показал на Парабеллума, внимательно изучавшего странную массу, лежащую на спортивных новостях. Попугай в нерешительности крутил головой: ему хотелось семечек, но что делать с остальным?
— Какая разборчивая птица, — с уважением произнес Эйб.
— Просто ты вывалил эту кашу прямо на статью Джорджа Вечи, и теперь он не может дочитать ее до конца.
