Но дальше их становится гуще — да будь оно все неладно — надо бежать сейчас…
Под огнем?
Не добежим, с подсветкой такой мы как на витрине.
Сидеть здесь?
Обратно в автобус залезть и затихариться?
Черт, черт, черт…
Все никуда не годится!
Плохо, совсем плохо и еще хуже!
Неожиданно из верхнего лестничного оконца нашего заветного подъезда начинает стучать одиночными какой-то стрелок. Наши невидимые противники сперва отвечают ему весьма бойко, так что вокруг этого оконца метра на три сыпь попаданий, потом что-то их огонь стихает, и начинается пальба не пойми куда.
Ну, это точно наш шанс.
Тимур схватывает на лету идею — мужик тяжело обвисает у него на спине, и смешно перебирая ногами — от тяжести походка у спешащего парня получается комичной — смесь японской гейши и черта из "Вечеров на хуторе близ Диканьки", когда на горемыке кузнец Вакула катался — парень дергает к подъезду. Я от автобуса ловко попадаю двум пересекающим курс Тимура зомби в головы, мимолетно восхищаюсь своей крутостью, тут же мажу дважды в третьего — тощую бабку и, наконец, свалив ее, галопом бегу вдогонку.
Я не знаю — то ли безмерное везенье, то ли прикрывающий наш отход стрелок сверху — но мы добежали без потерь. Успеваю возопить: "Не стреляй, свои!", дергаю дверь, вваливаюсь в тамбур, следом за носильщиком — при отсветах горящей уже в полный мах буханки вижу полулежащего на лестничной площадке раненого. В нас он не целится. Лежит расслабленно, автомат — рядом.
Затаскиваем и своего стонущего туда же.
Тут же в двери появляется еще несколько светлых точек, что-то с взвизгом чертит полоску на стенке. Нет, нам тут не отсидеться.
Дверь в угловую квартиру приоткрыта. Грязная дверь, старая. Деревянная, лихо обшарпанная. И вроде как оттуда ацетончиком тянет. И падалью. Но так и на улице пахло, особенно когда зомби поперлись.
Так, надо быстро.
А там темно.
А мои фонарики где?
А нету, в оружейке лежат.
От я — молодец!
По стенке вжикает еще раз.
Сверху опять начинает бахать стрелок, в ответ у самой двери подъезда зубодробительно рвется еще одна граната. Дверь перекашивается, сыплются шурша по фасаду стекла соседних окон…
Еще сейчас нам гранатку — и приходи кума любоваться.
— Все, идем квартиру чистить! Прикрывай со спины — рычу Тимуру.
И прижав к автомату брелок с ключами, дергаю в квартиру. Света от брелка — чуть, но что есть. Все ж не полная темнота. В квартире вроде пусто — бедная обстановка, характерные для хрущевки малюсенькие комнаты, грязища — то ли тут алкаши жили, то ли нарки — на кухне сразу и не поймешь, засрано все многолетне, слоями.
Тимур просто как-то по-девчачьи взвизгивает, не успеваю повернуться, как в меня вцепляются две лапы, вырваться не удается никак, хотя делаю, как учили — резко присел, потом так же резко вскочил. Вскочить мне не удается, тот, кто меня держит, тут же наваливается на меня сверху и вместо того, чтоб вскочить валюсь на спину. А эта гадость давит сверху, неотвратимо, как бетонная плита. А я только и могу, что пытаться подставить под зубы каску. Не выдраться — цепко держит, как железо лапы. Автомат бесполезно зажат между нами, пистолет в кобуре оказался где-то на заднице и сейчас всей пользы от него — в крестец впился.
Туша на мне все активнее.
Вертит гад мордой, клацает зубами и отжимает и отжимает мне голову, шея не выдержит, откину голову — и все.
Вцепится в лицо — конец.
Становится чуть полегче — я пытаюсь спихнуть тушу, но не получается, а тут чувствую, что кто-то топчется рядом — и туша чуть легче становится. Догадываюсь — парнишка пытается с меня зомби стянуть. Вот дурак, ага, в потягушки играть будем — только результат убогий, зомбак повыносливее нас обоих будет.
— Стреляй! Стреляй черт тебя дери! Стреляй! — хриплю остатками воздуха.
— Куда? На тебя же все польется!
— Черт с ним. А так не удержу, скорее же, твою поперечину вдоль об косяк!
Еще хуже становится — туша наваливается тяжелее, чем раньше и разгибает мне шею, сволочь вонючая. Что там этот чертов Тимур делает?
Века проходят, а он все возится с чем-то.
Наконец рядом почему-то на полу практически бахает выстрел, но туше хоть бы хны.
— Ты… сво… лочь… ско… ро?
Скашиваю глаза в сторону выстрела. Из окон от разгоревшейся в полную мощь санитарной буханки падает чуток красно-оранжевого света и этот свет бликует на ТТ, который напарничек видимо просто уронил на пол. Оттого тот и бахнул.
— Сейчас, сейчас! В голову стрелять?
— Дааа…
Тушу дергает вбок, почти спихнув с меня. Грохает несколько выстрелов, на третьем или четвертом зомби странно мякнет, словно его тело превращается в жижу. Только выбираться мне из-под него очень непросто, хотя взъерошенный Тимур и помогает как умеет, стараясь на замазаться щедро разбрызганной из разбитой башки мертвеца мерзотной грязью.
Очень хочется блевануть. Я уже практически начинаю это делать, но как-то очень не вовремя вспоминаю, что пока я тут буду эгоистично развлекаться, может произойти куча событий. Во-первых, стрельба не смолкла, стала слабее, но не смолкла. Во-вторых, еще одна граната бабахнула неподалеку. В-третьих, на лестнице лежат двое необработанных раненых. И черт меня дери пополам — в-четвертых, на меня добротно брызнуло, вылилось, вывалилось и всяко разно еще попало трупного материала от висевшего надо мной зомбака. И если эта ихорозная жижа попадет на свежую царапину или на слизистые, да с микротрещинкой, а у меня их на лице как-то сразу много, этих самых слизистых оболочек, то как бы самое время заскулить.
Так, блевать отставить, аж глотку перехватило от страха. Что делать? Вот вопросец!
Автомат долой, сумку долой, лифчик долой, куртку долой, каску долой, перчатки? Перчатки пока оставим, сейчас из сумки дезраствор достать… Стоп, стоп, лезть грязными перчатками в чистую сумку — это дикость и хамство.
Ага, вот топчется субъект с чистыми руками!
— Тимур, открой сумку, достань…
Э, а что достань? Есть йод. Не катит. Есть спирт. Есть зеленка. Зеленки мало. И как-то оно не того потом будет, хоть дохлому с зеленой мордой, хоть живому… Решено, спирт. И вату! Эх, жаль, перекиси водорода нет — она то тут была бы в самый раз, да мне как-то влом показалось таскать, голова садовая.
Парень мнется, потом брезгливо какой-то валяющейся на полу не то шариковой ручкой не то еще чем-то — вижу плоховато в темноте — откидывает крышку. Несколько активнее — благо я на него рычу злобно, тянет флакон со спиртом, отрывает пласт ваты от рулона.
Получаю холодящий ладони мокрый шмат ваты, гоню парня втащить в квартиру раненых и тру лицо, но аккуратно тру — не хватает только для полного счастья самому поранить кожу и втереть туда гажу. Так. Вроде ощущения были брызг на подбородке, выше — на каску полетело. Теперь вату сложить — и еще раз. Где флакон? Ага, вот из сумки горлышко торчит, поблескивает… Рот прополоскать и… Что он там орет? Блинский деготь — так стрельба-то у дверей, туды ему качель! Автомат тереть не успею. А, он все равно ниже был, не должно бы попасть, считать условно стерильным!
