— Сюда! — крикнул Колька, подумав, что самое время сейчас съездить на остров и превратить в людей две тамошние елки. Витька и Митька тут же повернули к камышам, и через несколько минут Свирепый Вепрь забрался к ним в каноэ.
— На остров! — приказал он, и послушные гребцы стали выполнять его поручение.
Пока ехали, Колька поинтересовался насчет своего предыдущего приказа.
— Ее нет, — виновато вздохнул Митька, — мы объехали все озеро, но не нашли мертвой Жути!
— Может быть, она утонула? — предположил Витька.
Колька ничего не ответил, но подумал, что дело, возможно, в той пол-литровой банке, куда он прошлой ночью набирал волшебную воду из безымянной могилы и которую Духи требовали обязательно выбросить в озеро. Ведь Колька набрал в нее немного больше воды, чем следовало, и какие-то капли еще оставались в банке. Может быть, именно это и привело к тому, что туша Жути исчезла?
Когда причалили к берегу, Колька велел Витьке и Митьке оставаться у лодки, а сам пошел по тропинке, туда, где находились елки. Вот они: высокая, шестиметровая, и небольшая, всего около трех метров в высоту. Колька решил, что возвращать человеческий облик лучше обоим сразу…
После того как рассеялось зеленое облачко и на месте елей появились дядя Петя и Андрюшка с растопыренными, будто елочные ветви, руками, Колька тут же, пока они не очухались, забормотал:
— Вы здесь ничего не видели, поплыли отсюда на реку, пристали к берегу в километре от озера, отошли от берега, а лодка отвязалась и уплыла! Вы пошли пешком вокруг озера и заплутали!
Похоже, что бывшие деревья еще легче поддались Колькиному гипнозу, чем бывшие поросята. Когда «повелитель» указал им куда идти, они послушно двинулись следом.
Правда, в бухточке возникла новая проблема: прежде в каноэ ездило пятеро мальчишек (то есть те же, что сейчас, и Пашка), а теперь надо было вместо Пашки везти дядю Петю, который весил килограммов на пятьдесят больше. Но Колька и тут не растерялся. Он превратил каноэ в большую деревянную лодку с веслами, куда можно было и десять человек погрузить, а затем велел дяде Пете грести к берегу. И этот здоровенный дядька, которому Колька в сыновья годился, подчинился беспрекословно и даже не задав никаких вопросов. А когда лодка пришла в те самые камыши, где «индейцы» прятали свой челнок, и все высадились на берег, Колька переделал большую лодку обратно в каноэ и велел всем идти по домам. Сам он тоже пошел домой, потому что время было уже к обеду.
За обедом, как водится, бабушка и дедушка судачили о всяких чудесах, типа воскрешения из мертвых петуха и кур, унесенных орлом, возвращения «заплутавшихся в лесу» ребят и дяди Пети. Причем отмечали, что все они как бы «не в себе», то есть о том, что с ними было, почти не сообщают и лишь бормочут одни и те же фразы.
— Не иначе, Клаша, — со знанием дела произнес дед, — их всех инопланетяне похитили! Исследовали в них чего-то, а потом зазомбировали и отпустили. Я про такое в одной газете читал.
«Инопланетянин», который вместе с ними окрошку хлебал, с трудом старался серьезное лицо сохранять — уж больно забавно слушать, как твои собственные труды со стороны выглядят.
Правда, у бабушки было свое мнение. Именно она обратила внимание на то, что одновременно с возвращением мальчишек пропали три приблудных поросенка, которые взялись неведомо откуда. По ее разумению, все дело было в каких-то потусторонних силах. Дедушка, естественно, возражал, что если бы пропажа людей и появление поросят были как-то связаны, то появились бы не три поросенка, а четыре и еще один большой кабан вдобавок.
Тут Колька, конечно, не мог удержаться от смеха. Тем не менее его веселое настроение мало-помалу становилось тревожным. Ведь каждая минута приближала его к ночи, а там предстояло нечто вовсе не веселое. Поэтому, отправившись отдыхать в свою комнатку, Колька уже вполне серьезно стал задумываться над тем, что сегодня должно произойти. Однако голова вдруг стала тяжелой, мысли стали обрываться, глаза слипаться, и Колька почувствовал, что засыпает…
Сперва Колька ничего во сне не видел, а потом как-то неожиданно оказался в том самом лабиринте, где виделся с Хозяйкой озера. Так же, как и в прошлом сне, он шел по бесчисленным коридорам и лестницам, не в силах остановиться и повернуть назад. Правда, на сей раз это путешествие не заняло много времени, и очень скоро Колька оказался на той самой лестнице, где Хозяйка ему давала всякие наставления. Ну и сама Хозяйка, конечно, появилась, вся в черном, с молитвенно сложенными руками. И вновь принялась говорить, не открывая рта.
— Много ты сегодня доброго сотворил, отрок Николай, но до спасения своего еще далеко. От одного зла людей избавил, да другое им сотворил. Разума их лишил, а оттого родне ихней — горе да слезы предстоят. Хотя это дело поправимое. Иные же дела ты до обеда не сделал и коли не успеешь до полуночи исполнить — добра не жди. Тогда уж как Господь рассудит… Начала я тебе говорить вчера, что делать надобно, да не успела. Теперь же все по-иному делать придется, а сможешь ли ты — тут уж не моя воля. Перво-наперво — отнеси мяч в лес и преврати в ежа. После этого демоны лишат тебя тех сил, коими наделили, но тем самым к Богу ближе сделают. Затем сколоти крест и поставь взамен того, что сжег. Потом лопату возьми, да езжай на остров и выкопай череп с рогами, отвези на кладбище и зарой под крестом в ту же могилу безымянную. А за минуту до полуночи вылей на могилу такую же банку воды, что вылил на кострище. Просто из озера зачерпни да и вылей. И тем спасешься…
Сразу после этого Хозяйка исчезла, а Колька проснулся в своей комнате.
Первым делом он глянул на часы. Получалось, что проспал совсем немного — около часа. Как ни странно, но пробудился Колька уже без тени сомнения: да, надо делать все именно так, как велела Хозяйка! А потому он, вытащив из-под кровати мяч с эмблемами чемпионата мира 2002 года, взял его под мышку и вышел из комнаты.
Бабушка и дедушка все еще спали, а потому избавили Кольку от необходимости объяснять, откуда у него этот мяч взялся, ну и от необходимости врать соответственно. В общем, Колька заторопился в лес. Чем ближе он подходил к тому месту, где превратил ежа в футбольный мяч, тем жальче ему становилось расставаться с этим красивым, разрисованным шаром. И вспоминалось, как он мечтал похвастаться в Москве своим мячом. Но еще больше ему не хотелось расставаться с теми силами, которыми его наделили Духи, и признавать их злыми демонами ему ну никаких сил не было. Но все же погибнуть и угодить в ад ему тоже не улыбалось.
