Дымков мысленно улыбнулся, вспоминая, как несколько раз сам пользовался этим действенным средством, после чего все газеты Выборга пугали своих читателей появлением в пригородах волков. А Дольский вызывал его на ковер и грозился вообще запретить появляться в пределах города. Вспомнив Кима, оборотень недовольно наморщил нос. После их сегодняшней «милой беседы» ему бы тоже не помешало повыть, но делать это днем все-таки не стоит — еще перепугает до полусмерти кого-нибудь из грибников! Тем более, что двое из них как раз приближаются к его поляне.
Слегка округлые волчьи уши встали торчком и едва заметно зашевелились, заросший шерстью нос начал старательно втягивать в себя воздух. Ну да, так и есть, легкий ветерок принес Борису отчетливые запахи двух людей, мужчины и женщины, причем женщина пахла очень знакомыми ему дорогими духами. Борис вскочил на лапы и с минуту раздумывал, что лучше: превратиться в человека или спрятаться? Превращаться не хотелось совсем — до дороги слишком далеко, значит, потом, чтобы побыстрее выйти из леса, ему придется опять становиться волком, а потом вновь — человеком, то есть еще целых два раза испытывать довольно противные ощущения. Нет уж, если у него есть возможность этого избежать, он обязан ею воспользоваться!
Принюхавшись еще раз и почувствовав, что незванные гости уже совсем близко, Борис забрался в небольшую, заросшую пожелтевшим папоротником яму и свернулся в ней клубком, поджав под себя хвост. Люди не должны его увидеть, они так часто не замечают того, что находится у них под самым носом — даже удивительно, что оборотни иногда попадаются на глаза тем, кому не следует! Хотя даже если эти грибники его заметят, они, скорее всего, просто испугаются и убегут. Что, конечно, тоже очень нежелательно, потому что по городу опять поползут слухи о волках, а охотники за оборотнями будут рвать и метать, грозя перестрелять серебром всю стаю.
Однако теперь менять облик было уже поздно — два человека с пустыми корзинками в руках вышли на поляну и принялись оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь пня или поваленного дерева, на которые можно было бы присесть. Вернее сказать, человеком в этой паре был только мужчина. В девушке же Борис с удивлением узнал Илону Крижевскую, одетую в высокие резиновые сапоги и знакомый ему теплый спортивный костюм — у Бориса и у самого такой был, несколько лет назад Филипп увидел такие костюмы в одном магазине и уговорил всю стаю обзавестись подобной «униформой». Но даже в таком простом наряде Илона умудрялась выглядеть настоящей светской красавицей. Дымков узнал бы ее гораздо раньше, если бы не слишком терпкие духи, забивающие своим цветочным ароматом все остальные запахи. Вероятно, эти же духи помешали Крижевской самой учуять спрятавшегося в яме товарища по стае, потому что, выйдя на поляну, она не проявила никакого беспокойства или удивления — без всякого сомнения, она думала, что никого, кроме нее и ее спутника в этом месте нет. А возможно, причина была в том, что, оказавшись на более или менее открытом месте и усевшись на заросший мхом камень, эта парочка тут же начала целоваться, закрыв глаза и не замечая ничего вокруг.
Никогда еще Борис не оказывался в настолько глупом положении. Вылезти из ямы в волчьем облике он не мог — это означало не только перепугать друга Крижевской, но еще и стать жертвой ее праведного возмущения. Превратиться в человека без шума было невозможно в принципе, тем более, что этот процесс занимал хотя бы полминуты, а значит, кавалер Илоны мог стать свидетелем того, чего ему видеть совершенно не полагалось. Да и Илона разозлилась бы на Дымкова в любом случае, появись он перед ними на двух ногах или на четырех лапах. Но сидеть, затаившись, в яме и слушать страстные вздохи влюбленной парочки было совсем неудобно, а если они, чего доброго, решат перейти от поцелуев к дальнейшим действиям… Борис старательно зажмурил глаза и прижал уши, уверяя себя, что ничего плохого он не делает — в конце концов, он не нарочно оказался именно в том месте, куда Илоне приспичило привести своего любовника.
К счастью для него, звуки поцелуев на поляне неожиданно прекратились. А потом молодой человек шумно вздохнул и чиркнул зажигалкой. До Бориса донесся крепкий табачный запах и сердитый фыркающий звук — как и все вервольфы, Крижевская терпеть не могла сигаретный дым.
— Я же сдуваю в другую сторону, — извиняющимся голосом произнес ее приятель и вдруг быстро спросил. — Ну как твоя бабушка, нормально поживает?
— Болеет, — без запинки ответила Илона, у которой — Борис знал это совершенно точно — вообще не было родственников в Ленобласти. — Мне придется и дальше к ней ездить, хотя бы раз в месяц. Продукты отвозить и лекарства.
— Ты прямо как Красная Шапочка! — усмехнулся парень, и в его голосе Дымкову послышалась какая-то легкая нервозность. Илона расхохоталась:
— Ох, Марк, ты даже не представляешь, насколько сейчас ошибаешься!
— В смысле?
— Не важно, — девушка почувствовала, что едва не сболтнула лишнего и теперь тоже заволновалась. Однако Марк не придал ее словам никакого значения — его мысли, казалось, были заняты чем-то другим.
— Ты так часто к ней ездишь… — пробормотал он неуверенно. — И всегда такая усталая оттуда возвращаешься… Может, тебе ее в город забрать?
— Я же тебе объясняла, она не хочет, — раздраженно ответила Крижевская. — Она привыкла жить в деревне, и боится оттуда уезжать. И вообще, она очень капризная, если мы все время будем жить вместе, я уже через неделю сама из дома сбегу!
— Ты можешь переехать ко мне, — предложил Марк, и у Илоны от неожиданности вырвалось удивленное восклицание, но он не дал ей возразить и заговорил еще быстрее. — Мы знакомы почти три года, нам хорошо вдвоем, так почему бы не попробовать пожить вместе?
Вот теперь Илона разволновалась не на шутку — запах адреналина был таким сильным, что Борис едва удержался, чтобы не чихнуть.
— С чего это тебе такие мысли в голову лезут? — поинтересовалась девушка с наигранным равнодушием.
— Ну не собираемся же мы всю жизнь по подъездам да по лесам тискаться, — тоже волнуясь, а оттого сбиваясь на развязный тон, отозвался Марк. Илона вновь недовольно фыркнула:
— По лесам и подъездам? Можно подумать, мы никогда друг у друга дома не были!
— Это другое, — все еще нервничая, но явно не собираясь отступать, продолжил ее друг. — Я никогда не знаю, сколько ты у меня проживешь и когда решишь вернуться к себе… Это ты вроде как в гостях у меня, а я тебе предлагаю насовсем ко мне переехать. Навсегда.
Илона молчала. А Борис, проклиная все на свете, чутко прислушивался к каждому ее вздоху, гадая про себя, расскажет она Марку всю правду о себе или нет. Если расскажет сейчас, не поставив в известность Макеева, не оберется неприятностей — особенно, если Марк испугается и прекратит с ней все отношения, став потенциально опасным для стаи человеком. Такое уже случалось и не раз: жили в Выборге мужчины и женщины, когда-то познакомившиеся и подружившиеся с вервольфами, а потом, узнав о своих немного странноватых друзьях всю правду, приложивших все силы, чтобы навсегда о них забыть. И хотя обычно это удавалось им очень хорошо, и Филипп, и охотники считали, что они в любой момент могут проболтаться о существовании вервольфов другим людям. Это, пожалуй, был единственный случай, когда мнение оборотней и их врагов полностью совпадало.
