— Какой ужас… — прошептала Мэри-Линетт. Прибавило ли ей счастья то, что она узнала все это? — Выходит, что парень, которого я считала хорошим, просто должен периодически есть как можно больше парной печени.
— Мэри-Линетт, ты не должна его осуждать. Как же тебе это объяснить? Ну, примерно так: оборотни — это не люди, которые иногда превращаются в волков. Это волки, которые иногда выглядят как люди.
— Но все же они убивают.
— Да, но только животных. Закон в этом отношении очень строг. Иначе люди тут же обо всем догадаются. Вампиры умеют скрывать свою работу, маскировать ее, представляя все так, будто жертве кто-то перерезал горло. Но когда убивает оборотень, это сразу видно.
— Так-так. Замечательно.
«Наверное, меня это должно было успокоить и обрадовать, — подумала Мэри-Линетт. — Но как я могла так слепо доверять человеку, который на самом деле волк? Им можно восхищаться, как восхищаются хитрым и красивым хищником, но доверять ему… нет!»
— Сейчас, когда мы вернемся, у нас могут возникнуть трудности, — предупредила Ровена. — Если Джереми поймет, что ты по кольцу узнала, кто он, он может догадаться, что мы рассказали тебе о… ну, ты понимаешь… — Она огляделась вокруг и понизила голос: — О Царстве Ночи.
— О боже…
— А это означает, что он будет обязан всех нас выдать. Или убить сам.
— Господи!
— Но я думаю, он этого не сделает. Ты ему нравишься, Мэри-Линетт. Очень. Вряд ли он сможет причинить тебе зло.
Мэри-Линетт почувствовала, как краснеет.
— Но тогда неприятности могут быть у него?
— Могут, если об этом узнает кто-нибудь еще. Давай-ка лучше вернемся и посмотрим, как там все. Может, он ни о чем не догадался. Может, Кестрель и Эшу удалось сбить его с толку.
Они быстро шли назад к заправочной станции, почти касаясь друг друга плечами. Близость Ровены, ее уравновешенность успокаивали Мэри-Линетт. Прежде у нее никогда не было подруги, с которой она была бы совершенно на равных, которая с одинаковой легкостью могла как заботиться о людях, так и принимать от них помощь.
Добравшись до бензоколонки, они увидели, что все столпились вокруг автомобиля Мэри-Линетт. Подняв капот, Джереми возился с мотором. Сзади, держась за руки, стояли Марк и Джейд, но Тигги нигде не было видно. Кестрель прислонилась к бензоколонке, а Эш что-то рассказывал Джереми.
— …В общем, оборотень входит в кабинет второго врача и говорит: «Док, кажется, у меня бешенство. А доктор ему…»
«Ничего себе заливает», — подумала Мэри-Линетт.
Закрыв глаза и втянув голову в плечи, Ровена остановила его:
— Эш, это вовсе не смешно.
А затем, открыв глаза, обратилась к Джереми:
— Извини. Он не подумал, прежде чем сказать.
— Он подумал, но это неважно. Я слыхивал и похуже. — Джереми опять склонился над мотором. Затем аккуратно закрутил крышку бензобака и взглянул на Мэри-Линетт.
Она не знала, что и сказать. Какие тут могут быть приличия, если ты только что обнаружил, что человек, стоящий рядом с тобой, — оборотень и что долг велит ему тебя съесть?
Ее глаза наполнились слезами. Сегодня она вообще не могла держать себя в руках.
Джереми глядел вдаль. Он медленно покачал головой, с горечью сжав губы.
— Так я и думал. Я знал, что ты так прореагируешь. Иначе я бы сам сказал тебе об этом давным-давно.
— Ты бы сказал? — у Мэри-Линетт мгновенно высохли слезы. — Но… тогда у тебя могли быть неприятности. Ведь так?
Джереми слегка улыбнулся.
— Ну, мы здесь не так уж рьяно защищаем законы Царства Ночи.
Он произнес это совершенно обыденно. Эш и сестры машинально огляделись вокруг.
— Кто это мы? — спросила Мэри-Линетт.
— Моя семья. Сначала мы поселились здесь, потому что место это было заброшенное, такое, где мы никого не беспокоили бы и где никто не беспокоил бы нас. Теперь семьи уже нет. Остался только я.
В его словах не чувствовалось никакой жалости к себе, но Мэри-Линетт придвинулась ближе.
— Мне жаль…
Джейд придвинулась к Джереми с другой стороны, широко раскрыв серебристо-зеленые глаза.
— Но и мы пришли сюда по той же причине! Чтобы никто нас не беспокоил. Мы тоже не любим Царство Ночи.
Джереми еще раз слегка улыбнулся — одними глазами.
— Я знаю, — сказал он Джейд. — Вы родственники миссис Бердок, да?
— Она была нашей тетей, — ответила Кестрель, не спуская с Джереми немигающего взгляда золотистых глаз.
Выражение его лица чуть изменилось. Обернувшись, он в упор взглянул на Кестрель:
— Была?
— Да, она наткнулась на небольшую случайность в виде кола, — сказал Эш. — Забавно… Случается же такое.
Джереми снова изменился в лице. Будто ища опору, он прислонился к автомобилю.
— Кто это сделал? — Он бросил взгляд на Эша, и Мэри-Линетт увидела, как блеснули его зубы. — Погоди… ты думаешь, что это сделал я. Да?
— Эта мысль приходила нам в голову, — сказал Эш. — И похоже, она там прочно застряла. И все ходит и ходит, взад-вперед, взад-вперед. Наверное, пора нам соорудить там подземный переход.
— Заткнись, Эш! — разозлилась Мэри-Линетт.
— Значит, ты говоришь, что не делал этого, — сказал Марк, и одновременно с этим прозвучали слова Ровены:
— На самом деле Кестрель считает, что это был охотник на вампиров.
Она произнесла это тихо, но все еще раз оглянулись. Улица была по-прежнему пустынной.
— Здесь нет охотников на вампиров, — уверенно заявил Джереми.
— Значит, здесь есть вампир, — взволнованно прошептала Джейд. — Он должен здесь быть, судя по тому, как была убита тетя Опал. И коза.
— Коза?.. Ну, это уж слишком. С меня хватит. — Джереми захлопнул капот автомобиля и сказал Мэри-Линетт: — Все нормально. Просто иногда нужно менять масло. — А затем обернулся к Ровене:
— Мне жаль вашу тетю. Но если здесь и есть вампир, то он прячется. Очень хорошо прячется. Так же, как если б он был охотником на вампиров.
— Мы уже поняли это, — сказала Кестрель.
Мэри-Линетт ожидала, что Эш поддержит разговор, но тот явно не собирался вступать в беседу. Засунув руки в карманы, погруженный в свои мысли, он пристально глядел на другую сторону улицы.
— Ты не знаешь ничего, что могло бы дать хоть какую-то подсказку? — обратилась Мэри-Линетт к Джереми. — Мы собирались осмотреть город.
Он встретил ее взгляд, не отводя глаз.
— Если бы я знал, я бы сказал тебе. — Джереми произнес это с едва заметным ударением на последнем слове. — Я помогу тебе, если смогу.
— Ну, тогда давай прокатимся. Можешь высунуть свою башку из окна, разрешаю, — сказал Эш, очнувшись.
