— Ну, тогда давай прокатимся. Можешь высунуть свою башку из окна, разрешаю, — сказал Эш, очнувшись.
Это было уж слишком. Мэри-Линетт шагнула к Эшу и, схватив его за руку, оглянулась на остальных.
— Извините нас.
Она дернула его за руку и потащила за бензоколонку.
— Ты, чучело!
— Но послушай…
— Заткнись! — Она ткнула пальцем ему в грудь. И неважно, что прикосновение к нему снова вызвало электрический разряд, — одной причиной больше, чтобы захотеть его убить. Продолжая кричать сквозь окутавшую ее розовую дымку, Мэри-Линетт вдруг подумала, что этот туман похож на облако гнева. — Ты хочешь быть в центре всех событий? Быть в центре внимания, выглядеть остроумным и всем затыкать рот?
— О! — только и успел вставить Эш.
— Даже если это задевает других людей? Даже если это задевает того, кому в жизни выпало мало шансов? Ну, так сейчас номер не пройдет! Ровена сказала, что вы считаете оборотней существами низшего сорта. А тебе известно, что это такое? У нас это называется шовинизмом. Среди людей такое тоже бывает, но это гадко, отвратительно. Мне стыдно даже стоять рядом с тобой, когда ты распускаешь свой хвост.
Мэри-Линетт вдруг поняла, что кричит. Она также заметила, что из-за угла бензоколонки выглядывают Марк и Джейд.
Эш прижался к окну, забитому доской, и поднял руки, показывая, что сдается. Он вконец растерялся и не смел сказать ни слова.
«Это замечательно», — подумала Мэри-Линетт.
— Ты долго будешь его шпынять? — осведомился Марк.
Мэри-Линетт заметила позади него Ровену и Кестрель. Все были взволнованы.
— Я неравнодушна к фанатикам, — заявила она. И дала Эшу еще один пинок, чтобы лучше дошло.
— Мы не фанатики, — быстро заверила ее Джейд. — Мы не обращаем внимания на эту дурацкую чепуху.
— Мы действительно не обращаем на это внимания, — подтвердила Ровена. — К тому же, Мэри-Линетт, наш отец всегда бранит Эша за то, что он общается с кем не надо во Внешнем Мире. Что он принадлежит к клубу, куда допускают оборотней, и имеет друзей среди них. Все Старейшины говорят, что он слишком либерален в этом отношении.
— Он выбрал забавный способ демонстрировать это.
— Я думала, что рассказывала тебе об этом, — добавила Ровена. — Ладно, не будем вам мешать. — И она направила всех назад, ко входу в здание станции.
Когда они с Мэри-Линетт опять остались одни, Эш спросил:
— Мне уже позволено удалиться?
Похоже, он был в очень плохом настроении.
Мэри-Линетт решила оставить его в покое. Она внезапно почувствовала себя уставшей… Уставшей и выжатой, как лимон. Слишком много всего случилось за последние несколько дней. И конца-края этому не было видно, и… в общем, она устала, вот и все.
— Чем скорее ты уедешь отсюда, тем будет лучше, — бросила она Эшу, отходя от него. В голове она чувствовала какую-то тяжесть.
— Мэри-Линетт… — В голосе Эша прозвучали нотки, которых она прежде не слышала. — Послушай… это зависит не только от меня. В понедельник здесь появится еще кое-кто из Царства Ночи. Его зовут Квин. И если все мы не вернемся назад вместе с ним, весь ваш городок попадет в беду. Если Квин сочтет, что здесь каким-то образом нарушены Законы… Ты даже не представляешь, на что способны обитатели Царства Ночи.
Мэри-Линетт отчетливо слышала, как стучит ее сердце. Она не в состоянии была обернуться и взглянуть на Эша.
— Они могут уничтожить весь Вересковый Ручей. Я говорю это серьезно. Они уже делали подобные вещи, чтобы сохранить тайну Царства Ночи. Это их единственная защита от людей.
— Но твои сестры не собираются уезжать, — Мэри-Линетт произнесла это убежденно, но без всякого вызова.
— Тогда всему городу грозит беда. Здесь находятся бродяга-оборотень, три изменницы-ламии и тайный убийца-вампир, не говоря уже о двух смертных, которые знают о Царстве Ночи. Это равносильно катастрофе.
Они долго молчали. В Мэри-Линетт все противилось тому, что говорил ей Эш. Наконец она спросила:
— Так чего же ты от меня хочешь?
— Я и сам точно не знаю… Почему бы нам всем не съесть по пицце и не посмотреть телевизор? — Его голос почти срывался на крик.
Но затем он добавил уже спокойным тоном:
— Понятия не имею, что делать. Поверь, я постоянно думаю об этом. Но единственное, к чему я пришел, — это то, что девочки должны вернуться со мной и что мы должны напропалую врать Квину.
Мэри-Линетт пыталась сосредоточиться, но в голове у нее все перемешалось.
— Есть еще одна возможность, — сказал Эш. Он произнес это почти шепотом, словно ему было безразлично, захочет ли она услышать его.
Мэри-Линетт чуть расслабилась, наблюдая, как через ее закрытые веки просвечивает желто-голубое солнце.
— Какая?
— Я знаю, что вы с девочками совершили обряд кровного родства. Закон этого не позволяет, но сейчас речь не об этом. Отчасти именно из-за вас с Марком они не хотят уезжать отсюда.
Мэри-Линетт открыла было рот, чтобы возразить: сестры не хотят уезжать отсюда, потому что жизнь в Царстве Ночи для них невыносима, но Эш поспешил продолжить:
— Но, может быть, если бы вы стали такими же, как мы, мы смогли бы что-то придумать. Я мог бы забрать девочек обратно на остров, а через несколько месяцев снова вытащить их оттуда. Мы отправимся в такое место, где нас никто не знает. Никто ничего о тебе не заподозрит. Девочки будут свободны, и ты будешь с ними… Тогда они будут счастливы. И твой брат тоже сможет приехать.
Мэри-Линетт медленно обернулась. Она разглядывала Эша. Солнечные лучи высветили в его волосах прежде незаметные тона, и теперь они мерцали теплым светом, как у Джейд или у Кестрель. Глаза его помрачнели, сделались почти темными. Стройный и элегантный, как всегда. Только вид у него был явно огорченный.
— Не хмурься, это тебе не идет, — сказала Мэри-Линетт.
— Какого черта! Я не нуждаюсь в твоей опеке! — заорал Эш.
Мэри-Линетт вздрогнула. «Что ж, хорошо, пусть так…»
— Я полагаю, — начала она осторожно, однако давая ему понять, что право на огорчение и досаду сейчас имеет только она, — что ты предлагаешь мне превратиться в вампира.
У Эша дрогнул уголок рта, он засунул руки в карманы и отвернулся.
— В общем, да.
— Чтобы твои сестры могли быть счастливы.
— Чтобы тебя не убил кто-нибудь вроде бдительного Квина.
— Но если ты изменишь меня, разве ночные люди не захотят убить меня точно так же?
— Только если они тебя найдут, — жестко сказал Эш. — В любом случае, если ты станешь вампиром, у тебя будет больше шансов остаться в живых.
— Итак, если я стану вампиром и откажусь от всего, что здесь люблю, твои сестры смогут быть счастливы.
