— Да. Но я этого не делал. Ты веришь мне?
Лхатен пожал плечами.
— Какая разница? Наверняка он был очень плохой человек.
Кристофер нахмурился.
— Нет, Лхатен, он не был таким. И разница есть. Это был доктор Кормак. Он был здесь прошлым вечером. Ты помнишь?
Это ошеломило Лхатена. Он знал доктор Кормака. И несколько раз был его пациентом. Доктор ему нравился.
— Не волнуйтесь, сахиб. Я выведу вас отсюда. Но куда вы пойдете?
Кристофер заколебался. Он не был уверен, что мальчику можно доверять. Но сейчас он остался один. В Лондоне никто не станет за него поручаться. В Дели никто не станет вмешиваться. Ему очень нужна была помощь мальчика.
— Лхатен, — начал он, зная, что рискует. — Я хочу покинуть Калимпонг. Мне нужно выбраться из Индии.
— Конечно, вы не можете оставаться в Индии. Куда вы хотите отправиться?
Кристофер снова заколебался. Если полиция допросит мальчика...
— Вы можете доверять мне, сахиб.
Что ему предложить? Деньги?
— Если тебе нужны деньги...
— Пожалуйста! — по лицу мальчика скользнула гримаса боли. — Мне не нужны деньги. Я хочу помочь вам, это все. Куда вы хотите отправиться?
Кристофер осознал, что теряет время. Полиция могла в любой момент вернуться в комнату, чтобы еще раз порыться в его вещах. Он решил, что именно полиция обыскала комнату накануне его появления.
— Я хочу пройти через перевал Себу-Ла, — тихо ответил он. — Мне нужно попасть в Тибет. Я хочу уйти сегодня вечером, если это возможно.
Лхатен с недоверием посмотрел на него. У него был такой вид, словно Кристофер выразил желание отправиться на Луну.
— Наверное, вы хотели сказать Натху-Ла, сахиб. Перевал Себу-Ла закрыт. И будет закрыт всю зиму. А если погода изменится, закроется даже Натху-Ла и другие перевалы.
— Нет, я имел в виду Себу-Ла. Я хотел пройти по долине Тиста мимо Лачена, а затем через перевалы. Мне нужен проводник. Человек, который знает этот маршрут.
— Наверное, вы плохо чувствуете себя, сахиб. Этот удар, который вы получили вчера вечером... И сегодня...
— Черт побери, я знаю, что говорю! — рявкнул Кристофер.
— Да. Извините, сахиб.
— Все в порядке. Извини, что накричал на тебя, Лхатен. Должно быть, мои слова звучали несколько сумасшедше, да?
Мальчик ухмыльнулся:
— Думаю, что да.
— Хорошо, ты знаешь кого-нибудь, кто оказался бы настолько глуп, чтобы провести меня этим маршрутом? Мне не нужно, чтобы он шел со мной дальше. Мне нужно только, чтобы он довел меня до Себу-Ла. Я хорошо заплачу.
— Да, знаю.
— Прекрасно. Ты сможешь привести его сюда, чтобы никто не заметил?
Лхатен снова ухмыльнулся.
— С легкостью.
Кристофер встал. У него закружилась голова.
— Тогда иди.
— В этом нет необходимости, сахиб, ваш гид уже здесь. Я могу довести вас до Себу-Ла. Наверное, я тоже немного сумасшедший.
Кристофер снова сел. Он чувствовал, что мальчик раздражает его, хотя и знал, что неправ.
— Черт побери, ты неправ. Я иду не на пикник. Я пытаюсь добраться до Тибета, и мне не надо, чтобы меня искали в Гималаях. Главная цель путешествия — добраться туда целым и невредимым. Мне нужен настоящий проводник, а не гостиничная прислуга.
На лице Лхатена появилось такое выражение, словно Кристофер дал ему пощечину.
— Извини, если... — начал было Кристофер, но Лхатен оборвал его.
— Я не прислуга. Мне восемнадцать лет. И я настоящий проводник. Мои родители — шерпы. Мы знаем горы так же хорошо, как крестьяне знают свои поля. Я много раз проходил через Себу-Ла вместе с отцом.
— Зимой?
Мальчик опустил голову.
— Нет, — ответил он. — Не зимой. Никто не ходит через этот перевал зимой. Никто.
— Я собираюсь пройти через него зимой, Лхатен.
— Без моей помощи, сахиб, вы даже не дойдете до первого перевала.
Лхатен был прав. В такую погоду Кристоферу нужно было нечто большее, чем везение и его собственный ограниченный опыт, для того чтобы отыскать Себу-Ла и преодолеть его. Сейчас он даже не задумывался над тем, что будет делать, когда окажется на перевале. Одно он знал наверняка: он не мог идти через долину Чумби к перевалы, которыми пользовались остальные. Там повсюду были часовые. Все караваны и отдельные путешественники останавливались и строго досматривались. В случае везения его бы просто отправили обратно. Но, скорее всего, навещавший его монах и его люди будут ждать его там — и монах не скрывал, что его друзья способны причинить ему вред.
— Зачем тебе рисковать собственной шкурой и отправляться в такое путешествие, Лхатен? — поинтересовался Кристофер.
Мальчик пожал плечами.
— Это моя третья зима в этой гостинице, сахиб. По-вашему, сколько зим вы могли бы здесь провести?
Кристофер оглядел комнату, убогую обстановку, спящую на стене ящерицу.
— Ты не боишься отправляться в путешествие в такую погоду?
Лхатен ухмыльнулся, а затем лицо его приняло необычайно серьезное выражение.
— Очень боюсь.
Это решило дело. Кристофер решил взять мальчика с собой. В этом путешествии ему совсем не нужен был проводник, который не знаком с чувством страха.
Они сбились с пути. Вот уже два дня они сражались со снегом и ветром, но не могли найти чортен, который, по словам Тобчена, показывал вход в долину Гхаролинг. Они потеряли пони. Днем раньше пони упал в глубокую расщелину, унося с собой остатки их провизии. Он не мог забыть звуки, издаваемые умирающим животным, оказавшимся в ловушке, из которой не было выхода, кричащим от боли; в царившей тишине звуки эти преследовали их даже на большом расстоянии.
Старик слабел на глазах. Он терял не только физические, но и душевные силы. Сила воли его ослабла, и мальчик знал, что он готов сдаться. Несколько раз ему пришлось расталкивать Тобчена, чтобы вывести его из забытья или сна, откуда он не хотел возвращаться. Иногда они поднимались так высоко, что оказывались среди замерзших облаков, где все было окутано всепоглощающей белизной. Он чувствовал, что старик хочет войти в облако и исчезнуть, и поэтому он крепко держал его за руку и усилием воли заставлял идти вперед. Без старика ему было не выбраться.
— Тобчен, а госпожа Чиндамани придет в Гхаролинг? — спросил он.
Старик вздохнул.
— Не думаю, мой повелитель. Пема Чиндамани должна оставаться в Дорже-Ла. Ее место там.
— Но она сказала, что мы встретимся снова.
— Если она так сказала, то так и будет.
— Но не в Гхаролинге?
— Не знаю, повелитель.
И старик поплелся дальше в метель, бормоча слова мантры «Ом мани падме хум», напоминая старуху, идущую за плугом. Да, именно так. Он очень напоминал идущую за плугом старуху.
