нести внутри себя боль, отчуждение, одиночество. Кто и зачем взвалил на его оплавленные плечи чужие страдания? Нет, он не роптал, он просто хотел спросить. Ночь сидел и ждал, когда чужая боль заставит его внять мольбам и войти в земные «круги ада». Спину начала холодить разросшаяся тёмная сфера. И когда на его руках умерла не только девушка, но и очередная надежа, Ночь почувствовал острый как нож, взгляд в спину. У него не было сил оборачиваться и приветствовать свидетеля его деяний. Укладывая мёртвое тело на землю, он ждал окриков, выстрелов, воя сирен, но ему дали спокойно уйти. Краем глаза он уловил радужное сияние чужой сферы, но сил на просыпающийся внутри него интерес уже не было. В памяти осталась улыбка девушки, которая окупала всё, пусть и не перед людьми. Ведь кто-то же есть там, наверху. Оставалось надеяться, что его сопроводят до дома и там арестуют. До самого рассвета чужой автомобиль стоял под его окнами. Так и не дождавшись активных действий, Ночь ушёл спать.
Накопившаяся в нём «чёрная желчь» никак не желала стать его частью. Ночь выгонял её из себя, принимая холодные ванны, вытесняя из тела большим количеством тёплой жидкости. Основной его задачей стала подготовка к следующему шагу, для чего были нужны хорошая физическая форма и спокойствие здорового тела. Свободное время Ночь проводил, ища способы быстро избавиться от чужого негатива. В перерывах рассматривал рисунки, определяя время и место следующего шага. Делал всё, чтобы не осознавать, что ему предстоит совершить. Казалось невозможным шагать от существующей боли к ещё большей, которая не делалась привычной, каждый раз была новой. Он добавлял к своей «коллекции» новые страх, боль, страдания и ужас. Разум отказывался понимать, зачем он делает этот шаг в обжигающее облако пара. Кого он спасал? Его дети и жена были в полной безопасности. Друзей, коллег? А им было до него какое-то дело после аварии? Ему дали денег, написали грамоту, оплатили лечение. Алекс и то не смог выпить с ним ни разу за всё время, что был возле его дома. Может, Ночь мазохист? Тогда лучше прервать эту игру, ведущуюся не по правилам людей. Пускай постучат в его дверь — он безропотно откроет, примет казнь как дар, как благо.
Под утро на рисунке поступили цифры. Тяжело вздохнув, он набрал номер Алекса и попросил заправить фургон до полных баков.
Вот он сидит и ждёт, когда чужая боль заставит его внять мольбам и войти в земные «круги ада». Вдруг почувствовал на себе внимание другого человека — оно было приятно ему, как снег — отшельнику в жаркой пустыне. Больше сосредотачиваясь на незнакомце, Ночь впитывал его внимание, такое дружественное, поддерживающее. Определив, откуда за ним наблюдают, он постарался рассмотреть ночного визитёра. Надежда расправила крылья — следившего за ним окружала радужная сфера. Пускай не такая интенсивная, как он себе представлял, но она была. И кого-то ему напоминала, он видел что-то похожее. Ким? Но его сфера была менее интенсивна и имела большее количество кусочков стекла неправильной формы. Механически отрезая от очищенного яблока дольки, Ночь закидывал их в рот и глотал, почти не жуя. Потом за спиной выросла тёмная сфера. Пора.
Когда он уложил девушку, ему хотелось услышать звук выстрела. Ким с его слабыми руками был не способен держать в руках нож, но выстрелить он мог. Так чего же тянет?
Ночь повернулся, закрыл глаза. Ким стоял на четвереньках, впиваясь всеми конечностями в асфальт. Открыв глаза, Ночь рассмотрел на его голове странные рожки. «Он что, изображает чёртика?», — пронеслась нелепая мысль. Опустив веки, он распознал на голове Кима металл, в нём темнело стекло. В голове всплыла картинка из далёких закутков памяти — «прибор ночного видения».
Значит, Ким видел всё. И на прошлом месте был, несомненно, тоже он. Так что его удерживало от звонка в полицию, шерифу, ФБР? Сам решил поиграть в сыщика? Прославиться, поймав серийного убийцу? Интересно, какое прозвище дадут маньяку, укладывающем девушек «спать» под открытым небом с портящим их красоту разрезом на горле. Чудовище? Уго Виллегас? Стендаль? Надо заказать племяннику тётушки Элизы, чтобы он купил газет.
К будничным заботам Ночи прибавились размышления о Киме. Почему тот следил за ним? Почему не сообщал полиции? Почему не шёл на разговор? Ночь был не против свидетелей, но пассивность наблюдателя? В чём интерес? Или у него какие-то заскоки по сексуальной части? Последнее вызвало у Ночи всплеск брезгливости. Как в том анекдоте: серебро-то мы наши, но осадочек остался. Если после следующего шага Ким не придёт на разговор, придётся Ночи самому ехать к нему. Грядущая встреча, к его удивлению, вызвала лёгкое возбуждение. Проведя анализ, Ночь вынужден был констатировать, что что-то человеческое в нём ещё осталось. И это что-то напоминало страх, волнение и беспокойство.
Шестое место. Ночь не готовился принять чужую боль, он старался об этом не думать, позволяя мыслям умчаться навстречу Киму. У него не вызывало сомнений, что любопытный друг и сегодня окажется рядом. Если считать, что планета Земля круглая и маленькая, то можно допустить, что их первая встреча была случайной. Но в прошлый раз Ночь разглядел на голове Кима прибор ночного видения (видел такие в кино), а с подобным оборудованием просто так по улице не ходят. Свою роль в играх с не отпустившим его миром Ночь воспринимал как данность, но какой интерес у Кима?
— Лёгок на помине. — Паркующийся невдалеке автомобиль не скрывал стеклянную сферу Кима. — Долго жить будет, если не измучает его икота.
Выйдя из кабины, Ночь подошёл к задней двери фургона, чтобы пополнить свой запас фруктов. Когда рука с яблоками опустилась в карман, она задела холодный нож. Тело будто пронзило электрическим разрядом, оно изогнулось, заставив голову откинуться назад. Капюшон слетел, а глаза не могли вместить все нависшие над ним звёзды. Принимая произошедшее как ответ на свой вопрос, Ночь начал высказывать всё эти безразличным к человеческим страданиям наблюдателям. Он не мог им простить ту боль, что переполняла каждую девушку, заставляя их выбирать холодное лезвие его ножа. Если силы Света были так немилосердны, то чего можно требовать от Тьмы? Тело Ночи свело судорогой. Его скрутило в комок, припечатывая к Земле. Прикладывая большие усилия, он сумел не упасть на колени, а в «благодарность» высказал все известные ему ругательства.
Одна сила скручивала его мышцы, притягивая тело к земле. Вторая не собираясь выпускать Ночь из своих объятий, тянула кости вверх. В памяти всплыл старый
