Прочитав этот кусок, Виктор подумал об аморфах. Они тоже болтались между мирами. Заинтересовала его и «ангелов дурная стая». Он натыкался в некоторых книгах на «падших ангелов», эти сущности всегда занимали его, но четких ответов он не получал из рукописных источников. Как-то он спросил Идриса об этих странных ангелах, но вразумительного объяснения так и не получил. Судя по тексту Данте, «дурная стая» болталась вместе с неприкаянными душами, и Виктор даже решил, что это прилипалы.
Проводя время за книгами и много размышляя об интересующих его моментах текстов, Виктор забыл практически обо всем. Но только не о Лизе. И чем дольше он оставался в одиночестве, тем сильнее хотел ее увидеть. Это было непреодолимо. Виктор порывался позвонить ей, но усилием воли останавливал себя. Опасность исходила даже от мыслей об этой девушке, а уж встреча с ней довершила бы дело и закрепила эмоциональные цепи, которые уже приковали Виктора к ней. Необходимо было разорвать эту связь. Но пока ему это не удавалось. Он снова поставил ее портрет в спальне напротив кровати. Но, промучившись пару ночей и уже дойдя до того, что вскакивал и начинал целовать изображение девушки, Виктор запаковал портрет и засунул его за шкаф.
А на шестой день его заточения без приглашения явились Клод и Никос. С ними была какая-то неизвестная Виктору девица, худенькая, вертлявая, настоящая дуреха с длинной челкой и шальными глазами с постоянно расширенными зрачками. Ему позвонил охранник и сказал, что явились гости, парень по имени Клод и с ним две девушки, и они настойчиво рвутся на виллу. Виктор в этот момент находился на террасе, он пил кофе и предавался мыслям о Лизе. И ощутил приступ невыносимого волнения, решив, что одна из девушек может быть Лизой. Он велел охраннику пропустить нежданных посетителей.
– Ну ты тут и окопался! – весело заявил вошедший на террасу Клод. – Охрана – просто звери!
– Им хорошо платят! – ответил Виктор, заглядывая ему за спину.
Он ощутил разливающийся по телу жар. Но на террасе появились Никос и Николь. Именно так представил Клод подружку ребят. Девушка была одета практически как и андрогин. Они оба облачились в свободные хлопковые расписные балахоны в этническом стиле, явно из одной коллекции. Шея Николь была в каких-то цветных узорах, Виктор решил, что это замысловатые татуировки.
– Располагайтесь, – любезно предложил Виктор, испытывая жгучее разочарование, что не увидел Лизу. – Охранник принял Никоса за девушку, – добавил он.
– Я уже привык! – рассмеялся тот.
Виктор с трудом удержался от желания спросить о Лизе. И окончательно осознал, что увяз в своей симпатии к этой девушке дальше некуда.
«Я влюблен? – задавал он себе вопрос, пододвигая плетеные стулья к столику. – Я люблю?! О нет!»
Мучительная гримаса исказила его лицо, Клод внимательно на него глянул и заметил, что Виктор – первоклассная модель и он хочет писать его портрет.
– Не горю желанием, – сухо ответил Виктор. – К тому же во мне нет ничего необыкновенного.
– У тебя тонкая нервная организация! – заметил Клод. – От этого у тебя такое выразительное лицо. На нем все легко читается.
– Вот как… – задумчиво проговорил Виктор.
«Надо быть начеку! – сказал он себе. – Я распустился, расслабился. Посторонние люди видят отраженные эмоции, а это никуда не годится, если любой человек может прочитать все на моем лице. Дело в Лизе! Знакомство с ней сильно на меня влияет, и я теряю контроль над собой».
– Ты клевый! – неожиданно встряла Николь.
Виктор ничего не ответил на это замечание и покинул террасу. Для начала он заглянул в ванную и пару минут постоял у зеркала, стараясь придать своему лицу спокойное выражение. Но горькие складки, залегшие у его губ, морщинки, появившиеся между бровями, заставили задуматься.
«За несколько дней я разительно изменился, – размышлял он. – Мой беспечный вид богатого бездельника, эта спасительная маска, улетучился. У меня и правда все написано на лице! Я люблю? Лиза, милая…»
Неожиданные слезы подступили и обожгли глаза, горечь заполнила сердце, он готов был разрыдаться и в который раз испугался силы чувств, которые у него вызывала эта девушка. Виктор подумал, что, возможно, выбранная им тактика полного игнорирования в корне неверна. И это лишь подстегнуло его чувство. Симпатия, смешанная с интересом, переросла в нечто большее.
«Я просто дурак! – ругал он себя. – Надо было встречаться с ней, заниматься сексом, много общаться. Возможно, это уже охладило бы меня».
Виктор вернулся на террасу, неся поднос с кофейным сервизом и вазочкой, заполненной домашним печеньем. Увидев обнаженную Николь, стоящую в эффектной позе возле перил, он чуть не выронил поднос. Все ее тело было расписано диковинными яркими цветами. Никос фотографировал ее на планшет, Клод сидел в напряженной позе и делал быстрые наброски карандашом.
– Ребята, вы, вижу, не стесняетесь! – сказал Виктор, поставил поднос на столик и поднял с пола платье-балахон девушки.
– Я приехал на Лидо пописать море, сегодня чудесный солнечный день, тихий и ясный, словно улыбка ребенка, – пробормотал Клод, не отрываясь от рисунка. – И случайно встретил на берегу ребят.
– Тесен мир! – рассмеялся Никос. – Мы участвовали в фотосессии в стиле боди-арт. Но у меня было расписано только лицо, а Николь покрывали узоры с ног до головы, как ты видишь. Мы стояли обнявшись, олицетворяли собой как бы двуполое существо… Так нам объяснил фотограф.
– А ведь это сам Микеланджело ди Баттиста! – с гордостью добавила Николь.
– Мне это ни о чем не говорит, – равнодушно ответил Виктор, изучая худощавую фигуру девушки, ее кожу, расписанную как картина.
– Это известный фэшн-фотограф, – пояснила она, – его снимки регулярно публикуются в Harper’s Bazaar, Vogue и других.
– Я не читаю модные глянцевые журналы, – с усмешкой проговорил Виктор. – И вообще далек от этого мира.
– Но одеваешься ты в известные брэнды! – заметил Клод и рассмеялся.
– Беру, что нравится и в чем удобно, – нехотя ответил Виктор и начал разливать остывший кофе по чашечкам.
– О, кофеек! – обрадовался Никос, отложил планшет и уселся за столик. – То, что надо!
Виктор усмехнулся. Непринужденность ребят и радовала, и слегка напрягала.
– Я увидел отражатели у самой воды и фотосъемку, – продолжил Клод, не переставая зарисовывать замершую Николь. – И подошел. Никоса узнал сразу, несмотря на его расписное, как пасхальное яйцо, лицо. А с Николь познакомился уже после окончания фотосессии. Краска для боди-арт плохо смывается.
– Аквагрим покрыт фиксирующим спреем, – встрял Никос.
– Тут-то я и вспомнил о твоей вилле и предложил ребятам пойти к тебе и как следует помыться, – невозмутимо продолжил Клод. – Благо мы были совсем рядом. Ты же сам меня приглашал.
Виктор онемел от такой вольности, с языка чуть не сорвалось, что у него тут не «общественная баня, открытая для посещения в любой день», но, глянув на ребят, понял, что его возмущение будет выглядеть смешным и в чем-то нелепым. Для них такое поведение было нормой. И художники и модели были своего рода детьми всего мира, чувствовали себя везде как дома и особо не заморачивались правилами этикета.
– Да, конечно, – любезно ответил Виктор, взяв себя в руки. – Ванная на втором этаже, можете воспользоваться.
– Ты супер! – восхитилась Николь и захлопала в ладоши. – А то у меня уже все тело чешется. Не так-то это безопасно, как уверяют нас художники, рисующие на теле.
– И не говори! – заметил Никос. – Поначалу приятно, но потом! Еще и аллергия бывает на некоторые красители.
– Я мыться! – весело сказала девушка. – Может, кто-то хочет составить мне компанию?
И она выразительно глянула на Виктора.
– Могу спинку потереть! – оживился Никос.
– Ты? – явно удивилась Николь и передернула плечами. – А ты разве мужчина?
– А при чем тут моя половая принадлежность? – расхохотался Никос и пошел вслед за ней.
Ребята скрылись за дверьми, Клод еще какое-то время не отрывался от рисунка. Виктор устроился напротив и грыз яблоко, наблюдая за художником. С языка рвался вопрос о Лизе, но он сдерживал себя.
– Ты не в обиде, что мы так вот заявились без предупреждения? – все же спросил Клод, наконец закончив рисовать и отложив блокнот.
– Мог бы, конечно, и позвонить, – с улыбкой ответил Виктор. – А вдруг бы меня дома не оказалось?
– Развернулись бы и ушли, – равнодушно ответил Клод. – Но я хотел набрать твой номер, да тут обнаружил, что не переписал его со старого смартфона. Благодаря твоей щедрости я приобрел новую модель айфона, – довольно добавил он.
– Я рад, – ответил Виктор.
– Правда, обнаружив, что твоего номера нет в памяти, я позвонил Лизе, хотел узнать у нее, – продолжил Клод. – Уж у нее-то точно есть!
