Это был первый членораздельный звук, который я услышал за все время погони. Хотя это и было страшное проклятие, не предвещавшее ничего хорошего, я был ему рад, поскольку оно нарушило то безмолвие, больше всего угнетавшее и повергавшее в ужас. Теперь стало понятно, что меня преследуют не призраки, а люди из плоти и крови, такие же, как я, и, значит, у меня есть еще шансы на спасение, хоть я и был один против многих.
Однако когда пелена молчания была взрезана, тишина наполнилась множеством звуков. Последовал быстрый тихий обмен вопросами и ответами между теми людьми в лодке и на берегу. Я обернулся. Это было непростительной ошибкой, потому что кто-то тут же заметил мое лицо, должно быть, мелькнувшее белым пятном на фоне черной воды, и закричал. В мою сторону немедленно протянулось несколько рук, лодка развернулась и понеслась ко мне. До берега оставалось уже совсем чуть-чуть, но лодка приближалась стремительно. Еще несколько рывков – и я достигну берега, но уже чувствовалось, как качается вода, и я уже ждал удара по голове веслом или каким-либо другим орудием. Если бы тот ужасный топор не пошел на дно, не думаю, что я бы добрался до берега. Уже была слышна брань находившихся в лодке головорезов и тяжелое дыхание их товарищей, которые налегали на весла. Последний отчаянный взмах, и вот я достиг берега. Нельзя было терять ни секунды – прямо за мной на берег вылетела и лодка, и из нее выпрыгнули несколько преследователей. Я взбежал на насыпь и снова помчался налево. Лодку оттолкнули от берега, и она поплыла по течению следом. Заметив это, я понял, что продолжать двигаться по насыпи опасно, поэтому спрыгнул вниз на противоположный от лодки склон, с разгону перебежал через болотистый участок, разбрызгивая во все стороны жидкую грязь, выбежал на открытую равнину и помчался вперед.
За мной последовали не знающие усталости головорезы. Вдалеке я заметил темную массу, которую уже видел раньше, только теперь она казалась ближе и больше. Сердце наполнилось радостью, когда я догадался, что это, должно быть, крепость Бисетра. С новыми силами я устремился к ней. Я слышал, что Париж окружен кольцом крепостей, которые соединяют дороги, специально углубленные в землю, чтобы передвигающиеся по ней защитники города не были видны врагу. Я понимал, что если мне удастся выбежать на такую дорогу, я буду спасен, но в темноте было совершенно невозможно рассмотреть, где она проходит, поэтому я просто бежал вперед, надеясь, что ноги сами выведут меня куда надо.
Вдруг я выбежал на край глубокого рва и увидел ее внизу, по обеим сторонам защищенную канавами с водой и высокими кирпичными стенами.
Из последних сил я бросился к ней. Я спотыкался, падал, но инстинкт самосохранения заставлял меня снова вставать. Мне опять пришла в голову мысль об Элис. Я не хочу бесславно погибнуть от рук озверевших оборванцев и погубить ее жизнь. Я буду бороться до последнего. Забраться на кирпичную стену стоило больших трудов. Карабкаясь по ней, как дикая кошка, я почувствовал, как по лодыжке скользнула чья-то рука. Преодолев стену, я оказался на мощеной дороге. Невдалеке маячил какой-то источник тусклого света. Я слепо ринулся к нему, споткнулся, упал, снова поднялся, покрытый грязью и кровью.
– Halt la![13]
Эти слова показались мне голосом ангелов. Свет как будто принял меня в свои ласковые объятия, и я закричал от радости.
– Qui va la?[14]
Послышалось бряцание мушкетов, перед глазами блеснула сталь. Я остановился, хоть сзади раздавался топот преследователей.
Еще пара слов на французском, и из ворот выбежал сторожевой отряд. Мне показалось, что я угодил в красно-синий водоворот, все вокруг засверкало, загремело оружием, зазвучали приказания, отдаваемые громкими командирскими голосами. Я, лишившись последних сил, пошатнулся и стал падать, но меня подхватил кто-то из солдат. Я в страхе посмотрел назад и увидел, как множество темных фигур бросилось врассыпную и растворилось в ночи. Потом я, должно быть, потерял сознание. Пришел в себя в комнате охраны. Мне дали бренди, и через некоторое время я уже был в состоянии рассказывать о своих злоключениях. Потом откуда ни возьмись появился комиссар полиции (похоже, все полицейские Парижа имеют такую привычку – появляться совершенно неожиданно, как бы ниоткуда). Он выслушал мою историю очень внимательно, потом наскоро поговорил со старшим офицером охраны. Похоже, они пришли к какому-то соглашению, потому что спросили меня, смогу ли я проследовать за ними.
– Куда? – спросил я, медленно поднимаясь с кровати.
– Обратно на свалку. Мы, пожалуй, еще сможем поймать этих негодяев!
– Я попробую, – сказал я.
Комиссар окинул меня пытливым взглядом и вдруг сказал:
– Может быть, молодой англичанин хотел бы немного отдохнуть или подождать до утра?
Эти слова задели меня за живое, чего он, возможно и добивался, и я вскочил на ноги.
– Идем! – воскликнул я. – Немедленно! Сейчас же! Англичане не привыкли отлеживаться, когда зовет долг!
Комиссар оказался человеком настолько же добрым, насколько и проницательным. Он хлопнул меня по плечу и сказал:
– Вы храбрый молодой человек! Прошу меня простить, просто я знал, что так смогу поставить вас на ноги быстрее всего. Отряд уже готов. В путь!
Итак, пройдя через комнату охраны, через длинный крытый коридор, мы оказались на улице. У нескольких человек впереди отряда в руках были мощные фонари. Перейдя двор, спустившись вниз по откосу, мы прошли под низкой аркой ворот и оказались на дороге, той самой, по которой я пришел на это место. Была отдана команда выстроиться в колонну по двое, и отряд солдат рысцой устремился в ночь. Я почувствовал, что ко мне возвращаются силы. Вот что значит превратиться из жертвы в охотника. Очень быстро мы оказались рядом с понтонным мостом, переброшенным через реку, невдалеке от того места, где я ее переплывал. Оказалось, что мост пытались разрушить: все веревки были перерезаны, одна цепь была порвана. Я услышал, как офицер обратился к комиссару:
– Мы успели как раз вовремя! Еще несколько минут, и они бы окончательно разрушили мост. Вперед! Ускорить шаг!
И мы продолжили путь. Впереди показался еще один плавучий мост. Приближаясь к нему, мы услышали металлический звон. Негодяи как раз пытались вывести его из строя. Раздалась команда, и несколько солдат подняли ружья.
– Огонь!
Грянул залп. Послышалось несколько сдавленных стонов, и темные фигуры кинулись прочь. Однако они успели довести до конца свое черное дело, дальний край сооружения оторвался от берега и поплыл вниз по течению реки. Это привело к серьезной задержке. На то, чтобы заново перетянуть веревки и закрепить мост достаточно прочно, ушел почти час.
