Как и предсказывали мы с Гансом, один из выходов оказался неперекрытым, и во внутренний двор «Харбина» выскользнуло не менее дюжины вооруженных беглецов. На этом, впрочем, их везение и закончилось. Все таким же шумливом табунком они ринулись к своим оставленным на автостоянке машинам и, конечно, угодили под пули волков Каптенармуса. Вот вам и минусы автотранспорта! Любите ходить пешком - живее будете!.. Те, что оказались в ловушке и не полегли сразу, предпочли сдаться. Чуть позже все произошедшее Дин скучновато и буднично назвал легким скоротечным боем. Не мне было разубеждать этого видавшего виды вояку, что он не прав и малость заблуждается. Подобно скалолазам мы только влезли на овеваемый ветрами гребень, на котором следовало ещё удержаться.
Как бы то ни было, но уже через полчаса я сидел в уютном бильярдном зальчике, и Ганс, завалив на обшитый бархатом стол местного начохраны, выжимал из последнего показания, гуляя стволом «Стечкина» но ежику волос на затылке поверженного.
- Где Баранович с Лафой?
- ушли…
- Понимаю, что не испарились. Куда ушли?
- По подземному лазу.
Мы с Гансом переглянулись. Подобный вариант, не исключался с самого начала.
- Где их теперь искать?
- Не знаю! Правда, не знаю!
- Надо найти, - произнес я. - Сегодня же.
Ганс ответил кивком и с силой вдавил голову охранника в стол.
- Вот что, голубь глумливый, ты ведь у них пост занимал, верно? Так что соображать малость должен. Не поверю, чтобы ты ничегошеньки не знал. Поэтому выбирай, либо ты с сегодняшнего дня у нас на службе и получаешь свои сто дукатов, либо я размазываю твои мозги по столу. Надеюсь, ты мне веришь?
Из горла охранника вырвалось невразумительное мычание.
- Ага, вижу по глазам, что веришь! Ты ведь уже наблюдал, что в той комнатке наделала наша гранатка. Так что, наверное, понял: парни мы серьезные, и шуточки у нас тоже своеобразные. Короче, решай: или - или. А я пока посчитаю. До трех или до пяти - это уж как ты сам себя поведешь. Один… Два…
- Согласен! Да! - захрипел мужчина.
- Вот и славно! Значит, ты сейчас встаешь, причесываешь макушку и баки, после чего мы с тобой едем вдогонку за нашими кобельками, верно?
Охранник часто закивал.
- Ты уверен, что мы их найдем? - сладкоречиво продолжал вопрошать Ганс.
- Если… Если вы сделаете, как я скажу, то, скорее всего, найдем.
- Умничка! - похвалил я. - Езжай, Гансик, с ним. И позволь товарищу проявить инициативу. Если козлик того стоит, отблагодарим. Может, даже произведем в орлы.
- Слышал, козлик? - Ганс шлепнул мужчину по ягодицам. - Хочешь стать орлом?
Бледное лицо начохраны изобразило нечто непередаваемое. Будущему орлу было до одури страшно.
- Ну, а коли хочешь, то хватит разлеживаться, поднимайся. Считай, что ты уже на работе.
- Август остается со мной, - добавил я. - Поддерживайте с нами связь. И помните, Барановича необходимо взять живым.
Курящийся над полом дым, разбитая в щепки мебель, - здесь это все и произошло. В комнате с бирюзовыми обоями, с подвесным, щедро заляпанным кровью потолком. То есть, тогда он был ещё белым, как и положено, до того самого момента, пока Сом не распахнул свою роковую папку.
Я зажмурил глаза, пытаясь представить себе, как это случилось. Щелкает замочек, крышка поднимается. На свет выныривает кожаная папка. Глаза всех присутствующих устремляются к ней, ибо в ней, если верить записке Ящера, их жизнь и смерть. Так оно, собственно, и было. Жизни им папочка не предлагала, а вот смерть гарантировала мгновенную. Можно сказать, безболезненную. И было их тут, включая охрану человек восемь или девять - и всех одной сокрушительной волной погрузило в небытие, жестоко и грубо расплескав по стенам. Пуленепробиваемые стекла вынесло наружу вместе со стальными рамами. В одном месте мощная кирпичная кладка треснула зигзагом протянувшись до выщербленных паркетин. Струйки дневного света пробивали терпкий туман» усиливая эффект иллюзорности. Кадр из знаменитого «Сталкера», а возможно, и того недосмотренного нами фильма.
Я прошелся по помещению. На людские останки глядеть не хотелось. Мало это напоминало прежних живых людей, и в комнату я заглянул просто так, чтобы подытожить нелегкие сутки. Тройка солнечно-желтых «луноходов» мерцала мигалками у подъезда, но внутрь представителей милиции не пускал наряд, высланный Васильичем. Офицеры безопасности дело свое знали, никого не слушали, с каменными лицами стыли в дверях. Эти детали мы тоже заранее оговорили. Лаврами престарелый генерал делиться ни с кем не желал, а за «Харбин» ему кое-что светило - и не только от нас. При условии, конечно, если все довести до логического конца. Так или иначе, но людишек своих Васильич подбросил к гостинице с завидной оперативностью, и нужные улики успели лечь на свои законные места, ожидая следовательских глаз, следовательских рук. Сам я ждал известий от Ганса, но пока рация в кармане безмолвствовала. Бригада Дина, исполнив свои суровые функции, благоразумно растворилась в воздухе. Посапывая, следом за мной топали парни Каптенармуса. На коридоры, мебель и прочее хозяйство «Харбина» они взирали вполне хозяйским оком. Собственно, они и были здесь хозяевами. С этого самого дня и часа…
Зашумела вода, и я обернулся. Ощущение было таким, словно меня ударили растопыренными пальцами в глаза. Тотчас после слепящей вспышки наступила мгла, и не сразу я обнаружил, что стою по пояс в бурлящей воде в каком-то каменном каземате.
Впрочем, свет здесь все-таки присутствовал. Самую капельку, но вполне достаточно, чтобы наблюдать струящуюся отовсюду воду. Черт его знает, откуда она взялась, но ледяное течение ощутимо цепляло за ноги, норовило развернуть и опрокинуть. По змеиному шевеля хвостом справа проплыла крупная крыса. Утраченное зрение вновь вернулось, и я разглядел, что каземат представляет собой темный, убегающий в темноту тоннель. Само собой разумеется, лучше от этого мне не стало. Какая разница - каземат или пещера! И то, и другое в одинаковой степени увязать с реалиями никак не получалось. Только что я находился в «Харбине», и вот уже нет ни обоев, ни подвесных потолков, ни охраны за. спиной.
Я огляделся. Вода набегала из волглой темноты, и упругое её давление, кажется, нарастало. Опустив голову, я рассмотрел, что поверхность течения напоминает кипящее варево. Тут и там вспухали и лопались жирные пузыри. Причем лопались они с тем же шумом, с каким лопаются выдуваемые детворой жвачные шарики. И пахло от воды как-то особенно мерзко. Отчетливо ощущался некий болотный оттенок с кисловатым застарелым запахом. Так пахнет морское побережье после отлива, покрытое водорослями и мутновато-студенистыми тушками медуз. Не знаю, встречается ли такое на Черном море, но на Атлантике, на побережье Франции и Испании я наблюдал подобное сотни раз.
