«Отлично, – сказал мой помощник, – как с плеч свалилось, я думал – «мертвое дело».
Но я знал наверняка: парень к этому делу непричастен.
Странное впечатление производило и орудие убийства. На первый взгляд топорик напоминал сечку, какой хозяйки рубят капусту. Закругленное двустороннее лезвие, металлическая ручка. Но при внимательном рассмотрении оказалось, что вещица довольно старая. И что самое интересное, на рукоятке топорика был выгравирован знак, очень напоминающий тот, что был обнаружен возле головы старика. Кстати, эксперт подтвердил, что знак возник не случайно, а нарисован пальцем.
«Где ты взял топорик?» – спросили мы у убийцы.
«Подобрал на помойке», – был ответ.
Дело можно было закрывать, именно так мне и дало понять начальство.
Как-то дома я листал книгу на русском языке, изъятую в квартире у убитого. Речь в ней шла об астральных телах, о каких-то элементах. Том же на латыни был очень старым, с множеством странных рисунков: корней мандрагоры, напоминающих сплетение человеческих тел, изображений чудовищ, видимо, демонов, странных знаков.
В одном из знаков я опознал тот, который был нарисован возле головы Блохи и выгравирован на топорике. Вооружившись словарем, я разобрал, что знак означает принадлежность к сатанинской секте, поклоняющейся демону Белиалу.
Как человека, воспитанного в традициях атеизма, меня все это смешило: какие-то демоны, магические ритуалы… Но факты говорили, что это существует. Я почти не сомневался, что пришедший с повинной парень никакой не убийца, хотя все, на что он ссылался: и судимость, и то, что он отбывал наказание вместе с неким спекулянтом, позднее погибшим, – было правдой.
К тому же мой собственный опыт, который я тщательно пытался выкинуть из памяти, говорил, что не все в этом деле так просто.
Однажды вечером я решил еще раз побывать в квартире убитого.
Стоял октябрь, фиолетовые сумерки закутали пустынные улицы и дворы. В коммунальной квартире, где некогда жил Блох, было почему-то необыкновенно тихо. Дверь мне открыла какая-то женщина и, ничего не спрашивая, тотчас исчезла. Я вошел в комнату Блоха и, не включая света, уселся на диван, пружины которого, как мне помнилось, постоянно бряцали. На этот раз он не издавал ни звука. Но, несмотря на тишину, мне казалось, что вот-вот что-то должно случиться.
Внезапно передо мной соткалась тень – невесомый сгусток тьмы, по которому изредка сверкали крохотные огненные искорки. Несомненно, это был призрак. На меня, казалось, он не обращал внимания, но я ощущал присутствие мысли-формы, словно тень несла какую-то информацию.
Я попытался восстановить в сознании ощущения, знакомые мне с детства и необходимые для контакта с призраком. По телу пробежала легкая дрожь, реальность как бы ушла в сторону, и меня охватил странный щемящий восторг, вроде того, какой я испытал в заброшенной церкви. Я почувствовал, что услышан. Но объяснились мы не словами. Перед моим мысленным взором возник небольшой домик где-то на окраине Москвы, через секунду я точно знал – в Дорогомилове. После этого меня сосредоточили на названии улицы и номере дома, потом я очутился внутри. Здесь присутствовало несколько людей, в основном пожилых мужчин и женщин, хотя среди них был человек лет тридцати. Видимо, здесь что-то обсуждалось. Слов я не понимал, но, судя по жестикуляции, шел жаркий спор.
На столе перед присутствующими лежали монеты, по виду серебряные, их было ровно двенадцать. Потом я увидел дом снаружи. Меня снова сосредоточили на названии улицы и номере, затем все исчезло.
Я еще некоторое время сидел без движения, продолжая осмысливать происшедшее. Было ли все в действительности или это игра перевозбужденного сознания? Я и раньше постоянно задавал себе подобные вопросы, но четко ответить на них не мог. «Но нетрудно проверить, – внезапно дошло до меня, – адрес этого дома я прекрасно помню, можно навести справки, побывать там в конце концов».
На следующий день я так и сделал. Сначала выяснил, что в дорогомиловском домике проживает некий пенсионер Корытов, а потом взял машину и поехал туда. Я даже не думал, что буду говорить, как себя вести. Подъехав к дому, я отворил калитку, затем постучался в дверь и, когда мне отворили, не спрашивая разрешения, прошел внутрь. Я решил взять на испуг. Открыл человек, чье лицо я сразу узнал.
«Где монеты?» – с ходу спросил я.
Человек, ни слова не говоря, достал из комода небольшой матерчатый сверток и высыпал на стол его содержимое. Это были крупные серебряные монеты, большей частью сильно потертые, на некоторых можно было разобрать герб.
«Именно из-за этих цацек был убит старик Блох?» – напрямую спросил я.
Человек кивнул и с любопытством посмотрел на меня. Это был пожилой мужчина с ничем не примечательным лицом, обычный гражданин, каких вокруг миллионы….
В ту же минуту я почувствовал, как что-то вошло в мою волю и пытается ею овладеть. Человек пристально всматривался мне прямо в глаза, видимо, пытаясь меня загипнотизировать. Почувствовав, что я не поддаюсь, он изменил тактику: стал что-то тихо нашептывать и делать руками странные пассы.
Казалось, огромная тяжесть навалилась на меня. Голову будто сжало раскаленным обручем, в глазах замелькали искры. Я чувствовал, что теряю сознание. Но и моему врагу борьба давалась нелегко. Глаза его налились кровью, пот градом катился по лицу, на лбу и на шее выступили жилы. Он с изумлением смотрел на меня, видимо, пораженный, что я до сих пор стою на ногах.
Я же держался из последних сил. Наконец, сконцентрировав волю, я обрушил ее на соперника.
Незнакомец покачнулся и сел, нет! – почти упал на стул. В ту же самую минуту я ощутил, что давление на мой разум прекратилось.
Человек, тяжело дыша, молча смотрел на меня.
«Кто вы?» – наконец вымолвил он.
«Милиционер, – ответил я насмешливо, – разве вы не видите?»
«Кто вы?» – повторил он вновь.
«Тот же вопрос я пришел задать вам. Но могу ответить первым. Я работник МУРа, расследую убийство нумизмата Блоха, след от которого тянется в этот дом. Я не колдун, не специалист по оккультным наукам…»
Человек, казалось, был разочарован.
«Но этого просто не может быть, – недоверчиво сказал он, – таких мощных телепатических способностей я еще не встречал. Ваша мощь поразительна».
«Давайте так, – миролюбиво сказал я, – вы мне информацию по делу об убийстве Блоха, а уж потом будем обсуждать мои способности».
«Пожалуйста, – засмеялся человек, – вам я расскажу все, что угодно, тем более что правда настолько невероятна, что ни один суд не сочтет ее достоверной. Можете называть меня гражданин Корытов», – с издевкой добавил он.
