– Подарок, естественно, – пояснил Макс. – От меня лично.
– Это ежу понятно, – усмехнулась Жанна. – Я имела в виду, что внутри?
– Разверни – и увидишь, – в темпе избавился от куртки, шапки и шарфа Макси-Кот. Жанна надорвала газету.
– Осторожней, – предупредил Макс. – Не урони.
– Да что там у тебя такое? – охватило еще большее любопытство виновницу торжества.
– Смелей! – ободрил мой друг.
Жанна решительным движением разорвала газету. Мы увидели большой кактус, покрытый, вместо колючек, длинными седыми волосками.
– Потрясно! – захлопала в ладоши Жанна. – Где ты, Максик, нарыл такое сокровище?
– Старался, искал, – с важностью изрек он. – К вашему сведению, это единственный в мире вид неколючего кактуса.
– Ты уверен, что единственный? – спросил я.
– Почти, – честно ответил Макс. – Во всяком случае, в том магазине, где я покупал, все остальные кактусы были колючие.
– Чудесно! – раздалось за нашими спинами. Мы обернулись. В передней стояла с сигаретой в зубах Жаннина мама.
– Ну прямо старичок-лесовичок! И, наклонившись к кактусу, она выпустила в него густую струю дыма.
– Мама! – строго воззрилась на нее Жанна. – Убери сигарету! Иначе старичок-лесовичок сейчас загнется от передозировки никотина.
– Ой, прости, Жанночка! Забыла! И Юлия Павловна унеслась со своей сигаретой на кухню.
– Действительно, на старичка похож, – продолжала разглядывать кактус Жанна. – Слушай, Максик, а он чего, поседел от старости?
– Нет, – покачал головой Макси-Кот. – Эти кактусы все такие. Даже совсем маленькие.
– Ладно, – подхватила горшок с кактусом на руки Жанна. – Поставлю его на окно. Надеюсь, ему там понравится.
Пирс, который все это время бурно здоровался с Макси-Котом, неожиданно звонко тявкнул и, взвившись в воздух, попытался устроиться на руках у Жанны вместе с кактусом.
– Отстань! – прикрикнула она. – Дай старичка сначала устроить.
Пирсу решение хозяйки пришлось совсем не по душе. В Макси-Котовом старичке он явно усмотрел серьезного соперника. А потому лишь усилил натиск. Кажется, я разгадал его замысел. Этот хитрец собирался выбить горшок у Жанны из рук. Не схвати я его, план мог удастся. Но все обошлось, и старичок благополучно поселился на подоконнике. После чего Жанна взяла на руки Пирса.
В дверь опять позвонили. На сей раз явились сразу четверо. Все из нашего девятого «Г». Новая Жаннина подруга Диана Кирейцева, Светка Полежаева, Лариска Рыжова и Игорь Соломатин.
Все они, разумеется, вручили по подарку, однако Жанна пока даже не стала их разворачивать, а просто положила на журнальный столик рядом с моим подарком, который она, между прочим, тоже так и не успела посмотреть.
Последним явился Славка Кирьян.
– Ну, теперь все в сборе, – сказала Жанна.
Юлия Павловна немедленно усадила нас за стол. Побыв немного с нами, она засобиралась к подруге, однако не успела еще уйти, как в дверь опять позвонили. Жаннина мама открыла.
– О-о–о! – тут же донесся до нас из передней ее восторженный возглас. – Жанночка, иди сюда скорее! Оказывается, у тебя еще один гость.
Жанна, недоуменно пожав плечами, выбежала из комнаты. Я тоже был удивлен. Насколько мне было известно, она пригласила на день рождения только семь человек. Кого же это принесло? Впрочем, мне недолго пришлось ломать голову.
– То-олян? – изумленно протянула Жанна. – Разве я тебя…
Она осеклась. Я тоже ушам своим не поверил. Толян Волобуев тоже учился в нашем девятом «Г». Однако его Жанна могла пригласить на день рождения только под страхом смертной казни. Потому что относила таких людей, как он, к разряду «средних придурков». Однако сам Толян последнее время почему-то изо всех сил старался с нами подружиться.
– Жанночка, я ухожу. Веселитесь! – крикнула Юлия Павловна.
Дверь за нею захлопнулась.
– Толян, – снова заговорила Жанна, – разве-я тебя сегодня пригласила?
– Нет, – честно и радостно отозвался тот. – Я пришел по-английски.
К этому времени мы все тоже высыпали в переднюю. Здоровенный белобрысый Волобуев переминался с ноги на ногу возле самой двери. В одной руке он крепко сжимал букет алых гвоздик. В другой у Толяна была коробка с тортом, которой он нервно помахивал из стороны в сторону.
– По-английски? – скривились в усмешке тонкие губы Жанны. – Насколько я знаю, по-английски не приходят, а уходят.
– Другие, может, уходят, – почему-то кинул заискивающий взгляд на меня Толян. – А я вот пришел поздравить. В общем, желаю этого самого… счастья.
– Спасибо, – нарочито сухо произнесла Жанна.
Мы с остальными ребятами переглянулись. Хорошенькое начало дня рождения. Более идиотской ситуации не придумаешь. Вроде бы собрались свои люди повеселиться. И вдруг припирается какой-то «средний придурок», да еще с букетом, с тортом. Ну что с ним прикажете делать? И ведь вроде бы все, кроме Макси-Кота, его знают. Нравится же некоторым ставить всех в неловкое положение!
Я покосился на Жанну. Похоже, она и сама не знала, как поступить. Волобуев по-прежнему елозил спиной по входной двери. Можно было подумать, будто он вознамерился отполировать ее собственной курткой.
– Возьми, Жанна, – протянул он букет и торт. – А если мешаю, могу и уйти.
– Ладно, Толян, – сжалилась виновница торжества. – Раздевайся и заходи. Ведь по-английски все равно уже уйти не сможешь.
– Ага! Не смогу! – радостно улыбнулся он.
Бросив куртку и вязаную шапочку на подзеркальник, Волобуй направился с нами в столовую. Но не тут-то было. Пирс, дотоле попросту настороженно косившийся на него, вдруг грозно зарычал и решительно преградил ему путь к праздничному столу.
– Чего это он? – порядком озадачился Толян.
Пирс продолжал скалить зубы и рычать.
– Фу! – крикнула Жанна. – Свои.
Пирс недоуменно взглянул на хозяйку, затем вновь покосился на Толяна и, брезгливо фыркнув, улез с поджатым хвостом под стол.
– Во псих, – повертел головой Толян. Тут его взгляд упал на праздничный стол, и он совсем другим тоном воскликнул:
– Классно!
– Специально для него старались, – шепнула мне Динка Кирейцева. – И чего Жанка сразу его не вытурила? Теперь нам весь вечер испортит.
– Ее день рождения, ей и решать, – тоже шепотом возразил я. Положа руку на сердце, я тоже вполне обошелся бы сегодня без Толяна.
– Все равно лучше бы выставить, – настаивала Динка. – Теперь целый вечер придется слушать его дебильные прикольчики.
Не успела она это произнести, Толян, по-прежнему завороженно глядя на стол, потер руки и громко изрек:
– На халяву и зверь бежит.
– Минздрав предупреждал, – выразительно закатила глаза Динка. – Начинается.
