– Мам, я тут! Я уже пришел! – раздался вдруг за спиной участкового мальчишеский голос, и на пороге квартиры возник растрепанный мальчишка лет двенадцати, с большим блокнотом в руке и подзорной трубой под мышкой.
– Пришел?! – воскликнула женщина, воздев руки к потолку. – Лучше бы ты не приходил! За тобой уже милиция приехала! Что ты натворил, чудовище? Я думала, что из тебя вырастет человек, а ты… ты пошел по стопам своего отца!
– Да что я сделал? – Мальчишка шмыгнул носом и попятился. – Да я ничего и не сделал!
– Если ты ничего не сделал, то откуда здесь милиция?
– Постойте, гражданочка! – перебил ее Василий. – Ваш сын ничего плохого не сделал. Мне просто нужно с ним поговорить.
– Знаю я, о чем милиция разговаривает! – не унималась Колина мамаша. – Говорите уж прямо – что он такое устроил?
– Говорю же вам – ничего! Он является свидетелем по очень серьезному делу, и мне нужно с ним поговорить с глазу на глаз. А потом… а потом мы вместе с ним покрасим ваш балкон! Идет? Мы вдвоем это очень быстро сделаем!
Василий решил задобрить темпераментную женщину, и его идея оправдалась. Колина мамаша подозрительно посмотрела на участкового, потом на своего сына и наконец кивнула:
– Идет! Только еще стенку в туалете покрасите!
Участковый со вздохом согласился, взял Колю за руку и вышел с ним на улицу, поскольку звукоизоляция пятиэтажки не позволяла вести там серьезный разговор.
Выйдя на улицу Ирригаторов (или Аллигаторов), Василий нашел свободную скамеечку под пыльной липой, уселся на нее и показал Коле место рядом с собой:
– Садись, юный натуралист! Поговорить надо!
Коля сел, боязливо покосился на милиционера, шмыгнул носом и проговорил:
– Это не я. То есть я не виноват, она сама сломалась.
– Ты это о чем? – удивленно спросил его Василий.
– Ну, как же! Я за дроздом наблюдал, залез на яблоню, ветка и сломалась… Варвара Петровна ругалась очень, а я убежал… так я не виноват, это дрозд…
– На чужие яблони лазать нехорошо. И на дроздов сваливать тоже некрасиво. Нужно уметь признавать свои ошибки. Но я вообще-то по другому поводу… – участковый вынул из сумки библиотечную книгу и показал ее юному натуралисту: – Твоя?
– Ой! – Коля явно обрадовался. – А я думал, эта книжка пропала! А Нинель Леонидовна с меня уже штраф взяла! А мама на меня уже за это ругалась!
– Да, это твоя мама умеет! – с сочувствием проговорил Василий. – Ну-ка, расскажи, как с этой книжкой дело было?
– А что тут рассказывать-то? – Мальчишка снова шмыгнул носом. – Тут нечего и рассказывать!
Тем не менее он в деталях и подробностях рассказал участковому, что произошло.
Случилось все на уроке ОБЖ, что расшифровывается как «Основы безопасности жизнедеятельности».
В тот день преподаватель ОБЖ объяснял ученикам, как нужно вести себя при наводнении.
Наводнений в Веснянске не случилось за всю двухсотлетнюю историю города, да и вообще трудно было представить, как неказистая речка Веснянка выходит из берегов. В сильную жару она вообще пересыхала, да и в период половодья нашлись бы места, где ее и пятилетний ребенок мог перейти вброд, не подвергая свою жизнь опасности. Таким образом, данный раздел ОБЖ представлял для школьников чисто теоретический интерес, точнее, не представлял совершенно никакого интереса.
– При любом типе наводнения, – унылым простуженным голосом вещал преподаватель, время от времени заглядывая в методическое пособие. – При любом, повторяю, типе наблюдаются такие вредные медицинские последствия для здоровья, как переохлаждение, механические травмы, асфиксия…
– Как это слово пишется, Геннадий Михайлович? – спросила, подняв руку, отличница Бантикова.
Она, единственная из всего класса, внимательно слушала учителя и записывала каждое его слово. Она вообще внимательно слушала и записывала каждый урок, включая пение и физкультуру.
– Какое слово, Бантикова? – переспросил учитель, недовольный, что его перебили.
– Вот это… аспи… асфи…
– Асфиксия, Бантикова, – и Геннадий Михайлович написал трудное слово на доске.
– А что оно значит, Геннадий Михайлович? – не унималась отличница.
– Тут не разъясняется, – сообщил преподаватель. – И вообще, Бантикова, зачем тебе это знать? Ты, главное, запиши, потом запомни и правильно повтори – и тогда получишь хорошую оценку…
Он с трудом нашел в методичке нужное место и продолжил:
– Пострадавшим при наводнении в первую очередь необходимо согревание, наложение повязок и транспортировка в больницу. Согревание бывает внешнее и внутреннее… ну, про внутреннее вам еще рано, а про внешнее…
Бантикова старательно записывала, остальные ученики занимались своими делами.
На задней парте второгодник Помидоров мастерил профессиональную снайперскую рогатку с глушителем и оптическим прицелом. Видимо, он планировал покушение на соседскую козу. Его сосед Вова Смородин листал под партой неприличный журнал. Перед ними закадычные друзья Скамейкин и Коромыслов резались в морской бой на щелбаны. Еще ближе к столу учителя первая красавица класса Оля Маргариткина красила ногти украденным у матери лаком, а Коля Дудочкин увлеченно читал книгу «Перелетные и зимующие птицы России».
– Перед наводнением, – вещал преподаватель, – перед наводнением необходимо присмотреть неподалеку от своего дома место, которое не затапливается, и заранее выбрать кратчайший путь до него. Если же такого места нет, нужно соорудить его на высоком дереве, на крыше или на чердаке… Маргариткина, что ты делаешь?
Преподаватель подошел к Олиной парте, но та была настороже. Она успела спрятать лак в парту и теперь смотрела на Геннадия Михайловича преданным взором бездонных фиалковых глаз. Он не выдержал первым, отвел глаза и тут увидел на коленях у Дудочкина раскрытую книгу. Коля так увлекся описанием брачного поведения синиц, что не заметил нависшую над ним опасность.
– Дудочкин! – воскликнул учитель возмущенно. – Ты что читаешь?
Выхватив у растерявшегося Коли книгу, он громко прочел:
– Перелетные и зимующие птицы! Ты, Дудочкин, не птица и в случае наводнения не сможешь улететь в теплые края!
Он вернулся к столу и спрятал конфискованную книгу в свой портфель.
– Геннадий Михайлович, отдайте! – воскликнул несчастный натуралист. – Она библиотечная!
– Раньше думать надо было! – сурово проговорил учитель. – Придешь за книгой с родителями!
– Так что пришлось мне маме про это рассказать, – завершил Коля свой печальный рассказ. – Мне от нее, конечно, влетело, но все же она со мной пошла в школу. А там сообщили, что Геннадий Михайлович взял отпуск за свой счет…
