– Интересно, сколько времени она там пролежала. У водопада, говоришь?
– В ста метрах от него по направлению к берегу.
Макаров поднял руку и щелкнул пальцами. Этого
оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание всех.
– Простой вопрос. Кто из вас вынул из телефона сим-карту и после этого выбросил ее?
Люди удивленно пожимали плечами, с недоумением смотрели друг на друга.
– Это важно, – предупредил Макаров. – Точно никто не выбрасывал? Юная леди, может, вы проверите свою трубку?
Рита вынула из сумочки телефон, сняла крышку, убедилась, что карта на месте, и только после этого обиделась:
– А почему вы у меня спрашиваете?
Макаров поднялся, держа прямоугольник на открытой ладони.
– Странная какая-то, – заметил Донован. – На ней нет никаких опознавательных знаков.
– Если не считать цифры опознавательными знаками.
Спрятав находку в карман, Макаров вытянул из-за
пояса Левши «вальтер».
– Нам нужно уходить с берега. – Чувствуя, что сейчас ему придется отвечать на вопросы, он добавил: – Только не спрашивайте меня почему. Я знаю одно – если мы останемся, у нас начнутся проблемы.
– Начнутся? – саркастически переспросил Борис.
Русские засмеялись.
– Это была шутка, – объяснил Макаров Доновану.
Питер взял Берту за руку. Она улыбнулась ему и чуть
сжала ладошку.
– Сто против одного, что кто-то выбросил из трубки симку, а сейчас в этом не признается, – пробурчал Левша, словно не замечая Макарова.
В глубине джунглей, внутри кроны высокого дерева, легко качнулась ветка.
Когда они обошли гряду валунов, стало ясно, что это не что иное, как уходящий в океан и открывающий вид на глубокую лагуну выступ. Углубляясь в сушу метров на двести, береговая впадина образовывала девственно чистый, почти замкнутый водоем. Сюда не проникали тяжелые волны прибоя. Они срезались об острые выступы гряды валунов, распадались и уже после вяло катились к берегу. Питер присмотрелся и увидел в воде, на глубине около трех метров, несколько больших, неуклюжих рыбин. Вспомнив о завтраке, вздохнул. Питер хотел есть. Он всю ночь терпел голод и сейчас всерьез размышлял о том, как он будет себя чувствовать, если отец не разыщет на острове еды. Питер не был обжорой. Он был единственным из всех, для кого утверждение «не жить, чтобы есть, а есть, чтобы жить» До этого дня не было преувеличением.
– Нам нужно отдохнуть, – крикнул Макарову До- н°ван, идущий позади группы. – У меня тут девочка, которой противопоказаны туристические походы.
– Да, конечно, – Макаров дождался, пока все уся- Дутся на камни, и направился к хвост колонны.
– Как вы себя чувствуете?
– Как может чувствовать себя женщина на седьмом месяце беременности? – с легким раздражением ответил за тяжело дышащую девушку Донован.
– Откуда я знаю, Джордж?
Доктор прищурился и с размаху швырнул в воду камень.
– Черт побери! У меня женщина в положении, раненый животным мужчина, одно расстройство желудка, а здесь нет даже бинта!… Скажите, что я буду делать, если случится несчастье?
Макаров подсел к Рите. Она так выбилась из сил, что даже не торопилась одернуть сбившееся на животе платье. Сидя на камне и переводя дух, она закрыла глаза.
– Откуда вы? Я забыл, вы ведь говорили…
– Из Красноярска, – прошептала она. – Там в прошлом году проходил конкурс красоты…
– Да, я слышал. «Мисс Россия».
– Вот именно… Летом я должна была быть в Африке… – она рассмеялась. – Послом доброй воли… Но там сомалийские пираты, всякая дрянь… короче, перенесли на осень… А у меня вот, видите, что приключилось?
– Это трудно не заметить, – согласился Макаров, обдумывая, куда переместить пистолет, чтобы тот не покрывался влагой за поясом. Если так дело пойдет и дальше, через два дня он будет иметь абсолютно ржавое оружие.
– Как же вы одна… – вмешался Донован. – Чем вы думали?!
Через минуту Макаров узнал, что отец ее ребенка, еще не законный муж, но человек очень богатый, очень богатый, очень-очень богатый, поскольку имеет дело с алюминием, собирался в поездку по Карибскому бассейну с ней, но в последний момент его срочно вызвали в Германию для каких-то переговоров, и теперь он должен встречать ее в Гамильтоне, и что скорей всего он уже там. А выигрывать конкурс красоты это вам не шутка, он, Макаров, представления не имеет, что ей пришлось перенести… Да и пошел бы к черту этот конкурс, вместе с короной, потому что идти решительно невозможно, а у мамы в Красноярске есть Лабрадор.
Макаров посмотрел на Донована, и тот сокрушенно покачал головой.
– Мы не можем идти дальше, и мы не можем оставаться здесь, – подвел итог Макаров. – Это значит, что кому-то придется остаться и разбить здесь лагерь, а кому-то идти дальше.
Эти его слова мало кого воодушевили.
– Послушай, кто наделил тебя правом отдавать распоряжения?
– Минутку!… – попробовал вмешаться Донован, вставая и разворачиваясь к человеку со шрамом.
– Хватит слов, старик! – осадил его тот.
– Старик? – с издевкой повторил доктор, но человек со шрамом его даже не услышал. Нахмурившись, он шагнул навстречу Макарову. Он смотрел сверху на него До тех пор, пока тот, почесав нос, не поднялся.
Они были одинакового роста, и разница была лишь 8 пяти годах возраста и килограммах в пяти веса. В °боих случаях первым был Макаров.
– Ты решил, что я буду подчиняться всему, что придет тебе в голову?
– Мне кажется, тебе следовало бы подчиняться любому, кому что-то придет в голову, – процедил Макаров твердо, глядя ему в глаза.
– Мальчики, – раздался с камней голос Дженни, – прекратите. А вам, дорогуша, – як вам обращаюсь, приятель! – она кинула камешек в спину человека со шрамом, – вам следовало бы поучиться хорошим манерам. Вы до сих пор нормально себя чувствуете только потому, что с нами этот человек!
Мельком взглянув на Дженни, тот снова повернулся к Макарову.
– Я буду делать то, что считаю нужным.
– Не сомневаюсь.
– Ты так смел, потому что у тебя пистолет?
– Послушайте, молодой человек, – снова попытался прекратить их ссору Донован, – мистер Макаров дал нам больше, чем дал бы капитан Сайрес Смит, воскреснув и явившись сюда вместе с Пенкрофом и Гедеоном Спилетом. Охладите свой пыл погружением в воды этой чудной лагуны…
Ни слова не говоря, Борис шагнул к доктору и толкнул его в грудь.
Взмахнув руками, тот плашмя упал в воду и ушел в нее с головой. На воде лишь покачивалась его шляпа… Но потом, словно поплавок, у воды появилась его блистающая мокрая лысина, и, наконец, он встал в воде по плечи.
