И вот на следующий день после смерти малышки Денти, в то время когда крестьяне впервые открыто выказали всю меру своей скорби, сам господин де Ботерн спешно отправился в сопровождении двух конных полицейских из Пюи, которые провели в Бессе всего лишь одну ночь (15 сентября) и потом возвратились в Овернь. Так что же затевал господин де Ботерн? Неужто он испугался чего-то? Вроде бы нет, ведь он остался в своей ставке... Тогда с каким же посланием отбыли в Пюи всадники? Какой приказ они повезли?
Начиная с 15 сентября один полицейский постоянно находился в Бессе и не покидал господина Антуана ни днем, ни ночью. А королевский охотник пребывал в полнейшем отчаянии оттого, что помощи из Парижа все не было. Жан Медар из Бессе рассказывал, что 16 сентября господин Антуан в приступе хандры кричал, что все пошло прахом, а «телохранитель» из Ланжака утешал его как мог.
Вот так обстояли дела в середине сентября. Но все волшебным образом переменилось за один день, ибо из Версаля прибыла долгожданная помощь. И в чем же заключалась эта помощь? Что она собой представляла? Мы, крестьяне, конкретно ничего не знали. Говорили, что король прислал свору из двенадцати собак, так называемых волкодавов, при коих состояли два псаря. Злые языки утверждали, что два пса были на диво огромными и больше походили на волков, чем на собак. Но, быть может, то были досужие домыслы?
События развивались стремительно, причем первое происшествие нас глубоко поразило. Дело в том, что 17 сентября «телохранитель» господина Антуана по приказу своего повелителя убил большого сторожевого пса, долгое время верой и правдой служившего крестьянам Пепине и охранявшего скотину. Следует признать, что пёс был застигнут за весьма гадким занятием: он пожирал какие-то остатки плоти малышки Денти, растерзанной Зверем еще 12 числа. На следующий день, 18 сентября, в Бессе началась какая-то непонятная суматоха. Егеря Пелисье и Лакур куда-то отправились вместе с Лафейем, одним из псарей, прибывших из Версаля накануне. Как выяснилось чуть позже, они проехали через Овер и проследовали дальше к Пебраку и Ланжаку, причем каждый взял с собой своих собак. К вечеру 19 числа из Оверни, как раз из Лажака, прибыл гонец с известиями, а уже рано утром 20 сентября сам господин Антуан и все его люди поспешно выступили в поход. И вот 22-го, чуть ли не на рассвете, прошел слух, что там, в Веле, за Пебраком, за Ланжаком, на другом берегу Алье, то есть на краю света господин Антуан де Ботерн убил Зверя! Зверь из Жеводана мертв! Как говорили, сие чудо произошло неподалеку от женского монастыря в Сен-Мари-де-Шаз.
Сначала мы лишь недоуменно пожимали плечами. Как же так, ведь Зверь все время был здесь, буквально под носом у господина Антуана, и почти каждый день кого-нибудь убивал на расстоянии не более лье от Бессе? И его не брала ни пуля, ни нож, ни отрава! И вдруг внезапно была устроена экспедиция в дальние края, и там, чуть ли не в десяти лье от наших мест, его выследили, окружили, загнали в ловушку, убили и опознали менее чем за сутки? Да, ничего не скажешь, славная работенка! И как споро сделана! Быстро же они, эти чудотворцы, обстряпали это дельце... Вскоре мы узнали, как новоявленные спасители и избавители описывали сие чудо, отчитываясь в своих действиях королю.
Еще 10 июня «Газет де Франс» опубликовала очень короткую заметку о том, что по приказу Его Величества 6 июня из Версаля отбыл в Жеводан господин Антуан де Ботерн. Затем – полное молчание. Никаких известий из Жеводана. Это следовало понимать так: король послал в Жеводан своего приближенного, а следовательно, Зверь обречен, и в следующий раз о нем полагалось сообщить только тогда, когда он будет убит. В том, что со Зверем будет покончено, сомневаться не приходилось, ведь убить его повелел сам король. И на страницах газеты не появилось ни единого словечка ни о кровавых «подвигах» чудовища, в течение трех месяцев терзавшего Жеводан, ни о тревогах и сомнениях господина де Ботерна, ни о его интригах, ни о его маневрах, ни о бесконечных неудачах, ни о попытках примирить (или поссорить) всех со всеми, ни о торжественных мессах, ни о пребывании королевских охотников в Бессе, ни о прибытии графа де Турнона, ни о деле Шателей – короче, ни о чем! И уж, конечно, не было в газете сказано ни единого слова о долгих и трудных переговорах ( видимо, в письмах ), которые был вынужден вести господин Антуан де Ботерн с настоятельницей монастыря в Сен-Мари-де-Шаз, прежде чем отправиться туда... А ведь была еще довольно странная история с волком, убитым племянником господина Антуана, коего и егеря, и доезжачие, да и сам де Ботернмладший хотели выдать за Зверя. Но де Ботернстарший заупрямился и решительно опроверг заявление родственника и графа де Турнона. По краю ходили также упорные слухи, что люди господина де Ботерна, измотанные бесконечными облавами, не приносившими успеха, и крайне недовольные самим господином де Ботерном, грозились его покинуть, если со Зверем не будет покончено тем или иным способом как можно скорее. Приближались холода, и господин Антуан, вероятно, сам проклинал себя за медлительность, ибо он, в его-то возрасте, несомненно, плохо переносил непогоду.
Наконец случилось нечто и вовсе непонятное: поспешный отъезд графа де Турнона, а затем столь же поспешное возвращение, за которыми даже весьма осторожный в выражениях «Курье д'Авиньон» усмотрел какую-то запутанную интригу, если не сказать, «нечестную игру». Но ни об одном из этих событий сведения в Париж, похоже, не просочились...
И вдруг 8 октября «Газет де Франс» разразилась хвалебной статьей в честь триумфатора. Ну как же: господин Антуан де Ботерн отправился в Жеводан по повелению короля и одолел чудовище. Именем короля объявлялось, что Зверь мертв. Рассказ о событиях, приведших к столь счастливой развязке кровавой драмы, опубликованный на страницах «Газет де Франс», почти слово в слово повторял протокол, составленный господином Антуаном, который в то время распространялся в Жеводане в виде листка, отпечатанного в Клермоне.
Ознакомимся же с этим любопытным документом:
«Составлено 21 числа сентября месяца 1765 года от рождества Христова. Я, Франсуа Антуан де Ботерн, кавалер ордена Святого Людовика, смотритель охотничьих угодий Его Величества, прибыл в Жеводан и Оверн по приказу нашего всемилостивейшего монарха, дабы уничтожить некоего Зверя, пожиравшего жителей этих двух провинций. Меня сопровождали господин Лакот, главный егерь, Пелисье, Рено и Дюмулен, егеря из охотничьего королевского округа Сен-Жермен; господа Лакур и Риншар, конные егеря Его Светлости герцога Орлеанского, первого принца крови; а также господа Летер, Лашене и Бонне,-егеря Его Светлости герцога Паньеврского, принца крови. Поелику меня известили о том, что волки губят людей и скот в лесах в окрестностях королевского аббатства Святой Марии в Сен-Мари-де-Шаз, то я послал 18 числа сего месяца в те края господина Пелисье и господина Лакура, опытных егерей, а также Лафейя, псаря, состоявшего при борзых с псарни Его Величества, дабы они произвели осмотр сих охотничьих угодий. На следующий день, то есть 19 числа сего месяца они прислали нам с господином Бонне известие, что видели огромного волка, который находился от них на небольшом удалении. Они также сообщили, что в том лесу местные крестьяне видели незадолго до того волчицу с двумя довольно крупными волчатами.
