Ознакомимся же с этим любопытным документом:
«Составлено 21 числа сентября месяца 1765 года от рождества Христова. Я, Франсуа Антуан де Ботерн, кавалер ордена Святого Людовика, смотритель охотничьих угодий Его Величества, прибыл в Жеводан и Оверн по приказу нашего всемилостивейшего монарха, дабы уничтожить некоего Зверя, пожиравшего жителей этих двух провинций. Меня сопровождали господин Лакот, главный егерь, Пелисье, Рено и Дюмулен, егеря из охотничьего королевского округа Сен-Жермен; господа Лакур и Риншар, конные егеря Его Светлости герцога Орлеанского, первого принца крови; а также господа Летер, Лашене и Бонне,-егеря Его Светлости герцога Паньеврского, принца крови. Поелику меня известили о том, что волки губят людей и скот в лесах в окрестностях королевского аббатства Святой Марии в Сен-Мари-де-Шаз, то я послал 18 числа сего месяца в те края господина Пелисье и господина Лакура, опытных егерей, а также Лафейя, псаря, состоявшего при борзых с псарни Его Величества, дабы они произвели осмотр сих охотничьих угодий. На следующий день, то есть 19 числа сего месяца они прислали нам с господином Бонне известие, что видели огромного волка, который находился от них на небольшом удалении. Они также сообщили, что в том лесу местные крестьяне видели незадолго до того волчицу с двумя довольно крупными волчатами.
Сие известие заставило нас немедленно отправиться в Сен-Мари-де-Шаз, что расположен в трех лье от Бессе. Там мы переночевали, а утром 21 сентября, после того как вышеуказанные егеря и псари доложили нам о том, что им удалось при помощи борзых загнать волка, волчицу и волчат в лес Помье, примыкающий к охотничьим угодьям Сен-Мари-де-Шаз, мы вместе со всеми егерями и четырьмя десятками стрелков из Ланжака и из окрестных приходов отправились туда. Мы все расположились так, что окружили вышеуказанный лес плотным кольцом, после чего псари с борзыми начали рыскать по лесу. Я, Франсуа Антуан де Ботерн, занял позицию в небольшом узком овраге и вдруг увидел, что по тропинке шагах в пятидесяти от меня бежит крупный волк. К счастью, он подставил под выстрел правый бок и повернул голову в мою сторону, чтобы осмотреться: я тотчас же произвел выстрел из своего ружья, заряженного крупной дробью и пулей, а также снаряженного пятью порциями пороха, причем отдача была столь велика, что меня отбросило на два шага назад. Означенный волк упал, ибо пуля попала ему в правый глаз, а все дробины – в правый бок. Но когда я, не перезарядив ружье, издал победный клич «Алали!», волк неожиданно поднялся и пошел прямо на меня. Я позвал на помощь господина Риншара, стоявшего несколько впереди меня, который и всадил в зад волку заряд дроби, когда тот находился всего в десяти шагах от меня. Зверь сумел еще повернуть и выбежать из оврага на поле, где он, пробежав еще шагов 25, вновь упал и издох.
Мы, Франсуа Антуан де Ветерн и Жак Лафон, обследовав вместе со всеми вышеупомянутыми егерями сие животное, установили, что в холке высота его равна 3 футам, длина от носа до кончика хвоста – 5 футам и 7,5 дюймам, вес составляет 130 фунтов, что показалось нам просто поразительным. Обследовав также клыки, коренные зубы и лапы этого существа, мы свидетельствуем в данном протоколе, что никогда никто из нас прежде не видывал волка, который мог бы сравниться своими размерами с этим хищником. Вот почему мы делаем вывод, что данное животное является тем самым свирепым Зверем или волком-убийцей, причинившим столько вреда людям. Для того чтобы лучше ознакомиться с данным существом, мы повелели господину Буленже, опытному хирургу из города Сога, произвести вскрытие трупа, что и было сделано в присутствии господ де Ботерн, отца и сына, господина де Лафона, всех вышеназванных егерей и двух псарей с королевской псарни, господина Торрана, кюре из Вантюэжоля, а также господина Жана-Жозефа Берне и его брата из Сога и господина Мансона из прихода Грез. Вслед за тем прибыли господин Торран, кюре из Вантежа, и господин Гийом Гальвье, магистрат того же прихода, которые представили нам Жана-Пьера Лура, 15 лет от роду, и Марию Тринкар, и эти двое, внимательно осмотрев означенного волка, заявили, что именно это животное и напало на них и поранило Марию Транкар 21 июня сего года, что и засвидетельствовано в данном протоколе. Так как они оба не умели ни читать, ни писать, то за них на протоколе расписались господин кюре и господин Галвье. Затем господин Бертран-Луи Дюмон, кюре из Польяка, и магистрат этого городка привели к нам девицу Марию-Жанну Вале и ее сестру Терезу, которые заявили, что 11 числа месяца августа на них напало именно это животное, именуемое Зверем, каковым именем оно и будет именоваться в дальнейшем в данном протоколе. Вышеназванные сестры Вале еще раз внимательно осмотрели Зверя и объявили, что узнают его. Марии-Жанне было указано на шрам на теле животного у правого плеча, и она сказала, что, видимо, сия отметина оставлена ножом ее самодельной алебарды, но что она сама точно не помнит – куда именно она в июне нанесла удар. Убитый волк был также предъявлен для опознания Гийому Бергунью, 17 лет от роду, и его брату Жану-Батисту Бергунью, 15 лет, которые утверждали, что 9 августа на них напал Зверь и их спас Пьер Мерсье, смотритель лесных угодий барона Бессе. Братья Бергунью после тщательного осмотра мертвого волка также заявили, что опознали в нем Зверя. То же самое сказали и Жанна Мерье, 11 лет от роду, на которую Зверь напал после попытки растерзать братьев Бергунью, а также и Пьер Видаль, защитивший девочку. Так как братья Бергунью, Жанна Мерье и Пьер Видаль не умеют писать, за них на данном протоколе расписались господин Дюмон, кюре из Польяка, и господин Дюкро, магистрат. Мы удостоверяем, что все написанное истинно верно.
Подписано: де Лафон, Антуан де Ботерн, Верне, Максой, Гальвъе, Дюмон, Дюкро, Буланже, Торран Лакот, Пелисье, Рено, Дюмулен, Лакур, Риншар, Лезъе, Лашене, Бонне».
Много раз я читал и перечитывал сей выдающийся документ, свидетельствовавший о совершенном господином де Ботерном мошенничестве. Что говорит нам о том, что господин де Ботерн оказался нечист на руку? Да хотя бы то, что утверждение, будто в наших краях можно путешествовать и охотиться ночью, да еще в конце сентября, нужно сразу же назвать ложью. По ночам никто и никогда не гарцует на лошади среди нагромождения скал, среди ущелий и пропастей, тем более среди наших скал, пропастей и топей, где практически нет дорог. Даже при наличии самых лучших проводников подобное предприятие было бы чистым безумием, в особенности в сентябре, когда первые заморозки сопровождаются густыми туманами. Я припоминаю, что в июле, когда дни все же были еще достаточно длинные, друзья господина де Ботериа на все лады превозносили его отвагу, а все потому, что он возвращался в Бессе после 9 часов вечера, рискуя сломать себе шею. Об этом свидетельствует письмо господина де Лафона интенданту Монпелье от 30 июля 1765, хранящееся в архивах департамента Эро:
