дурак. Нам не нужно, чтобы нас здесь видели. Давай сделаем это дерьмо, - он указал в сторону дома. - Я собираюсь проверить задний двор, а ты проверь перед, - сказал он. - И будь как можно тише.
Джеймс кивнул, направил фонарик на землю и прищурился. Майк обошел дом.
Береги его, Майк.
Майк знал, что мама убила бы его, если бы она знала, что он привел Джеймса в тот дом. Это было последнее место в мире, где она хотела бы, чтобы ее дети проводили время, но Майк не знал, что еще делать. Он боролся как мог, но теперь все вернулось на круги своя, и о поиске работы не могло быть и речи. Майк уже пробовал этот путь раньше, и он ни к чему не привел. Его безнадежность говорила громче, чем его страх, громче, чем голос мамы.
Чтобы у Джеймса был шанс, Майк знал, что им нужно сбежать из Оака. Но это казалось невозможным. Он старался откладывать деньги при любой возможности, но этого было недостаточно, их никогда не хватило.
Прости, мама, - подумал он. - Всего однa ночь. Однa ночь, и мы уйдем.
Как только эта мысль закралась в его разум, дом застонал. Майк уже почти дошёл, до заднего двора, услышав странный звук он отпрыгнул назад, уставившись на надвигающегося деревянного зверя. Дыхание. Это было похоже на прерывистое дыхание, почти на кашель.
И гудение. Он мог поклясться, что слышал гудение.
Он стоял там и слушал. Его рука легла на рукоять пистолета.
Ничего.
Он оглянулся вперед и увидел слабое свечение фонарика Джеймса, пронизывающее землю и сорняки.
Он покачал головой и усмехнулся над собой. Он слышал так много историй об этом месте, что уже поверил в них. Как бы сильно он ни пытался переубедить себя в этом, но кости дома все еще гремели. Он не мог перестать поглядывать на дом, когда огибал его, как будто в любой момент он мог протянуть руку и схватить его, проглотить его целиком в адские недра своего желудка.
Войдя во двор, он остановился на мгновение, вытащил фонарик и осмотрел двор. Двор был еще чернее фасада, эдакое кладбище детских воспоминаний. В одном месте стояли качели, похожие на скелет какого-то гигантского животного. Рядом лежала единственная туфля, вся в грязи, шнурки все еще были завязаны. Обертки от конфет украшали грязь, разноцветные фантики на коричневой поверхности.
Майк задавался вопросом, как это все еще могло быть там. Мама сказала ему, что этот человек умер, когда она была еще ребенком, прошло уже более тридцати лет. Он догадался, что они с Джеймсом не были первыми, кто вынюхивал это место. Поколения детей, должно быть, были такими же любопытными, осмеливаясь заходить сюда, может быть, на Хэллоуин, ели конфеты и спорили, кто больше всего сможет тут находиться.
Тем не менее, у Майка было искушение сбежать, схватить своего брата и никогда не возвращаться сюда.
Но потом он увидел их. Они торчали из земли прямо перед ним. Наклонившись, он вцепился в грязь кончиками пальцев и вытащил пачку денег. Когда он подул на банкноты и увидел лицо Бена Франклина, он чуть не закричал.
Сколько здесь гребаных денег? - подумал он. - Откуда они здесь?
Он положил деньги в карман. Обертки от конфет сморщились под его ногами, пока он крался по двору, ища любые предметы, появляющиеся из грязи.
Его кроссовок во что-то уперся, и он чуть не потерял равновесие. Он осмотрел его, но не мог понять, что это, черт возьми. Ударил его несколько раз, но он остался погребенным. Встав на колени, он зачерпнул часть окружающей грязи. Он выглядел пушистым, толстым. Может быть это какая-то сумка? Он схватил, дернул и с рвущимся звуком Майк упал на задницу.
Это был плюшевый мишка, его сплющенная шерсть запуталась и покрылась грязью и... чем-то движущимся.
- Дерьмо, - Майк отшвырнул покрытого личинками медведя и вытер руки о рубашку.
Извивающиеся белые тела вылетели из медведя, когда он соприкоснулся с землей, как бледный фейерверк, и рассыпались по темной грязи во всех направлениях.
Холодная крепкая хватка схватила его за руку, и он закричал, повернувшись с поднятым кулаком.
- Это я, это я, - сказал Джеймс.
Вытянув руки в знак капитуляции, он улыбнулся Майку.
- Больше не подкрадывайся ко мне так. Дерьмо.
- Извини, - сказал Джеймс. - Ты что-нибудь нашел?
Майк вытащил деньги и помахал ими перед лицом Джеймса.
- Как насчет тебя?
- Ничего, - он пнул грязь и засунул руки в карманы. - Я только нашел мусор, много старых конфет и прочее дерьмо, - oн оглядел задний двор. - Откуда все это взялось?
- Не знаю. Наверное, дети оставили, - сказал Майк.
- Послушай, мы могли бы провести здесь всю ночь и найти все закопанные деньги.
- Mы уже нашли что искали. Я думаю нужно убираться от сюда, - Майк направил фонарик на плюшевого мишку. - Ты видишь это? Кто знает, какое еще мерзкое дерьмо здесь закопано.
- Мы не можем сдаться. Мы не можем, - сказал Джеймс. Он топал ногами; белки его глаз казались неоновыми в темноте ночи. - Где-то должно быть еще большее. Я не уйду, Майк.
- Расслабься, чувак, - сказал Майк. Он шагнул к брату, схватил его за шею и нежно сжал. - Мы никуда не денемся.
Держи его в безопасности.
- Мы идем внутрь.
Майк пнул запертую заднюю дверь. Загнившее дерево провалилось, и его нога исчезла в ней. Он вытащил ее обратно, его ботинок и джинсы были покрыты искореженными осколками; дверь распахнулась. Он заглянул в дом и не увидел ничего, кроме огромной пустоты.
- Почему, Майк? - сказал Джеймс. Он потянул Майка за рубашку. - Почему мы должны заходить внутрь? Здесь есть деньги.
Майк схватил Джеймса за запястье, стянул с его мизинцев рубашку.
- Я говорил тебе. Мы не можем провести всю гребаную ночь там, копаясь в дерьме, - сказал он. - Только подумай, что может быть внутри этого места. Обыскать дом будет намного проще, чем копаться в чертовой грязи.
- Но я не хочу туда входить, - его голос был плаксивым, почти женственным.
- Мы ненадолго. Если там ничего нет - уходим, a завтра вернемся с лопатой. Хорошо? - Майк хотел заходить
