утро. Не торчать же там, – вдруг женщина развернулась к Маше, – милая, да вы не нервничайте, я только рада, что у сына в личной жизни всё хорошо! Этот паршивец мне просто ничего не рассказывает, сидит часами в своей лаборатории, вот я и удивилась. Какая вы красавица, пойдемте в гостиную хоть разгляжу вас получше и познакомимся.
– Знаете, уже поздно. Я, пожалуй, пойду, – лицо девушки перекосила нервная улыбка, нижняя губа слабо подергивалась.
– Ой, что это тут у вас? Ну-ка повернитесь, – женщина протянула руку ей за голову, словно хотела убрать что-то с волос. Её ладонь мягко развернула ей обратно к двери в террариум.
Глаза Маши в который раз застелила тьма.
***
– Какого чёрта, мама? Ты же обещала не вмешиваться!
– Обещала, – хмуро буркнула женщина, держа тело за ноги, – а ты, помнится, обещал, что всё пройдёт без сучка, без задоринки.
Арсений с матерью отдалялись от участка всё дальше. Дождь уже закончился, улицы освещал яркий полумесяц и случайный свет из окон соседей. Грязь мерзко хлюпала, разъезжаясь под ногами, отчего приходилось вцепиться в руки и ноги крепче, чтобы не уронить.
– Всё так и шло! Я уже выпустил паука, – прошипел Арсений, поправляя перчатки.
– Сколько раз вам с Алёшкой показывала, что нужно проверять вещи?
– Я забрал у девки телефон!
– А чемодан? Ты хоть видел, что у неё там? Я как заглянула, подумала она твоего Арахиса распотрошила, но это не главное, – мать прерывисто дышала, не прекращая рассказ, – у твоей пассии в кармане оказался «жучок»!
Арсений остановился как вкопанный, отчего руки жертвы утянуло вперед и раздался неприятный хруст.
– Не шутишь?
– Сдурела я, по-твоему, так шутить? А ты, костоправ недоделанный, тащи аккуратнее! Давай быстрее, нужно отнести тело на пустырь и выкинуть вместе с трекером. С твоей импровизированной «поломки машины» прошло немного времени, в террариуме она минут за двадцать очнулась – вряд ли кто-то успел заметить, что геолокация изменилась, но нужно всё-таки убрать её подальше от дома. Ты где её подобрал?
– На вокзале, – понуро ответил сын и тут же получил затрещину, – эй!
– Я же сказала ловить в безлюдных местах!
По гнилостному амбре парочка догадалась, что начался пустырь: переполненные баки с мусором еще не убрали. Отовсюду доносилось мерзкое мяуканье бродячих кошек, изредка вдалеке лаяли собаки. Тело Маши положили на груду мусора на одном из баков. Арсений расстегнул огромный мешок и достал лопаты. Перешёптываясь, мать с сыном принялись копать большую яму.
Маша приоткрыла глаз. К лицу что-то прилипло от ветра, отчего никак не удавалось сфокусировать взгляд. Наученная горьким опытом девушка, не пикнув, аккуратно стянула влажный пакет с глаз. Закрыла нос от нестерпимой вони и огляделась. Рядом кто-то шептался. За пару секунд восстановив события вечера и узнав голоса, Маша догадалась, к чему идет дело. Вдруг раздался неприятный хруст, один из силуэтов развернулся и еле слышно произнёс:
– Так, трекер сломан – это последняя точка на карте. Здесь уже плевать на кровь, давай нож. Не звери же мы живой её закапывать.
Думать времени абсолютно не было, строить план тем более – Маша с диким грохотом оттолкнулась ногами от бака и побежала куда глаза глядят.
Ориентиров в этом проклятом районе не было никаких – все улицы выглядели одинаково. Маша в ужасе выбирала повороты наугад, надеясь если не выбежать на открытую дорогу, то хотя бы не упереться в тупик. Бегала она хорошо, шаги преследователей были еле слышны.
Тяжело дыша, она крадущимися шагами завернула за очередной угол и тут же в панике отскочила обратно в кусты поблизости. Под светом фонаря, спиной к ней, караулил Лёшка. Маша осмотрелась, придумывая обходной путь. Прямо за мальчиком был поворот на другую улицу, но, если заметит – тут же начнёт кричать. Времени на размышления оставалось всё меньше, она с паникой отметила, что слышит тяжёлые шаги совсем близко.
От накатывающей паники она попятилась спиной к забору, как вдруг рот накрыла чья-то ладонь и утащила её в незаметный в тени зазор между домами. Отчаянно зашипев, Маша повернула голову и увидела ту самую сухонькую старушку из гостиной. На глаза выступили слёзы. Чёртова семейка маньяков! Пусть делает, что хочет, хоть прямо здесь её заколет – какой смысл бегать! От бессилия она затряслась в беззвучных рыданиях и упала коленями прямо в грязь, но старушка повела себя неожиданно. Услышав звук приближающихся шагов, она мягко щёлкнула Машу по лбу и прижала палец к губам, чтобы та вела себя тихо. Морщинистой рукой она сжала руку девушки, утягивая её вглубь прохода.
Наконец они вышли из зарослей плюща, и Маша увидела ярко освещенную трассу. Старушка продолжала держать её за руку и вела по-над дорогой. Вокруг под лунным светом виднелись окрестные поля. Вдалеке Маша заметила одинокую остановку. Они зашли под козырек. Старушка, по-прежнему молча, отпустила её руку и вдруг резко упала перед лавочкой. Маша бросилась к ней и увидела, как та выкатила…её чемодан!
– П-почему вы мне п-помогли? – запинаясь спросила она, поднимая бабулю под локти.
Та лишь хитро улыбнулась, возвращая ей в руку и утерянный телефон. Маша растерянно озиралась по сторонам. Ситуация неожиданно выправилась, но её по-прежнему нужно было убираться отсюда. Если сумасшедшая семейка обо всём догадается, то убьют их обоих. Вдруг в глаза ударил яркий свет фар, по трассе прямо к остановке подъехала машина. С сумасшедшей улыбкой Маша смотрела на номер.
– Что-то рановато, – пробубнила старушка под шум тормозов.
Маша обернулась, напоследок обняв свою спасительницу, и запрыгнула в машину. Отъезжая от остановки, она обратила внимание, что старушка не пошла по тому же пути, а с разбегу прыгнула в редкие сорняки и резво побежала по полю.
***
– Ты хоть знаешь, что я успел себе надумать?! – возмущался Костя, выкручивая руль. Маша устало откинула голову на спинку мягкого сиденья. В машине пахло апельсином и корицей, как она любила, – слава богу, твоя бабушка позвонила и всё объяснила. Хоть бы иногда рассказывала про своих родственников!
Маша покосилась в окно. Интересно, что сказала старушка мужу по телефону? Ответ не заставил себя ждать.
– Чего сама к ней поехала? Нужно было скорую вызывать, а не в доктора играть!
Костя, хоть и взъерошенный, усталый и злой как собака, сейчас совсем не раздражал её своей излишней заботой. Вдруг он запнулся на полуслове и смущенно почесал нос.
– Слушай, я, эм…Вообще выехал к тебе немного раньше звонка, – он перевел на неё нервный взгляд, – я знаю, ты не любишь, когда я перегибаю, но…
– Ты про «жучок»? – лениво спросила Маша, ухмыляясь, –
