Ещё до войны, женился его сосед по коммунальной квартире, и невеста была именно в таком наряде. Дмитрия тогда сразила красота невесты, впрочем, как и её наряд, навеявший ему воспоминания о доброй сказочной фее, о которой рассказывала ему бабушка в детстве. Поэтому он твёрдо решил, что его Иринка пойдёт по венец в таком же шикарном платье, а может быть и лучше.
По окончании войны Дмитрий мечтал жениться, устроиться работать по специальности связистом, заработать денег и всячески баловать жену: покупать ей красивые платья, туфли, шляпки, чтобы у всех соседей глаза лопались от зависти.
Часто он вспоминал свою коммуналку в Лефортово, мать работала по сменам на вагоноремонтном заводе, получала гроши, на жизнь постоянно не хватало…
Отец умер, когда Дмитрию было десять лет, раны гражданской войны постоянно давали о себе знать. Однажды отец попал в больницу и больше оттуда не вышел. Дмитрий вспоминал похороны отца, зимой, в тридцати градусный мороз, он обморозил себе нос, который впоследствии краснел сразу же при малейшем холоде. Мать постоянно работала, воспитывала его бабушка. Она окончила царскую гимназию, получив приличное образование, которое пыталась передать внуку, особенно знание немецкого языка. Когда Дмитрий был маленьким, бабушка читала ему сказки. Вот он и поверил в них с самого детства: мол, вырастет большим и сильным, жениться на первой красавице двора, будет иметь свою отдельную квартиру, дети получат высшее образование, в семье будет царить мир и достаток.
Но в жизни Дмитрий наблюдал совсем другое: у соседей в коммуналке достаток отсутствовал, хоть они день и ночь горбатились на ближайшем вагоноремонтном заводе. Словом, в деревянных лефортовских домишках царила чистоплотная бедность. По мере возможности, соседи старались помогать друг другу. Дети донашивали обноски старших братьев и сестёр, взрослые давали друг другу взаймы трёшник до зарплаты. Так и жили…
Мать Дмитрия умела шить, она покупала дешёвый ситец и мастерила за своим видавшим виды «Зингером» то блузку, то рубашку, то платье. Она даже навострилась перешивать отцовские костюмы для Дмитрия, и получалось вполне прилично.
Когда Дмитрию исполнилось шестнадцать, мать подогнала ему по фигуре старый отцовский костюм, юноша смотрелся в нём как актёр кино. Соседская девочка Ира, на которую заглядывались все мальчишки двора, оценила представительный вид Дмитрия, так они начали встречаться.
* * *
Передовые части советской армии заняли небольшой городок Брюгенвальд, расположенный на отрогах горного массива Гарц. Дмитрия давно перестала удивлять немецкая аккуратность и целесообразность. Брюгенвальд мало, чем отличался от провинциальных немецких городов: чистенький, домики беленькие, покрыты красно-коричневой черепицей, перед каждым – садик с цветами. Правда, после боёв в городе от цветов ничего не осталось, беленькие домики на окраине были разворочены снарядами.
Комендатуру решили разместить в старинном замке в центре города. Дмитрия поразил замок. Он внимательно осмотрел позеленевшую от времени каменную кладку, подумав, что ей лет восемьсот не меньше. По всему было видно, что замок неонократно перестраивался и расширялся: несколько башен и западное крыло были возведены лет сто назад.
В западном, более комфортном крыле разместилось советское командование и комендатура освобождённого города. Связистов разместили в старинной восточной трёхэтажной башне, не особо пригодной для проживания. Дмитрий, воспитанный бабушкой на литературных шедеврах отечественной и западной культуры, сразу вспомнил приключения «Айвенго», в которых красочно описывались старинные замки и пыточные в подвале.
Связь была налажена и работала без перебоев. За последние десять дней напряжённой работы у Дмитрия, наконец, выдался редкий момент для отдыха. Связисты спали, как вдруг башню сотряс оглушительный удар. Проснувшись, они не могли понять, что же происходит.
В последние месяцы советские войска стремительно шли вперёд, оставив в гарнизоне освобождённого Брюгенвальда лишь роту солдат для поддержания порядка. Воспользовавшись этим, остатки частей «СС» спустились с гор и начали миномётный обстрел городка. Причём, основные удары фашисты наносили по замку, его западной части, от которой практически ничего не осталось – командующий состав и руководство комендатуры погибли полностью.
Старший лейтенант Вислов резко накручивал ручку аппарата, пытаясь наладить связь, наконец-то чудо свершилось – на другом конце провода раздался голос:
– Брауншвайг на проводе, комендатура!!!
– Говорит старший лейтенант Вислов! Брюгенвальд!!! Нас обстреливают фашистские недобитки. Командование всё погибло, долго нам не продержаться. Просим помощи!!!
– Брюгенвальд вас понял! Ждите подкрепления!
Обстрел замка участился, казалось, что восточная башня рухнет и под своими обломками похоронит всех, кто в ней находился. Однако Дмитрию показалось, что фашисты не намеревались уничтожать башню, мины ложились аккуратно вокруг неё.
– Всем занять круговую оборону, рассредоточиться! – приказал Вислов.
Бойцы только и ждали приказа, не заставив повторять дважды, начали подниматься по узкой винтовой лестнице на второй и третий этажи, дабы занять позиции. Рядовой Малышев шёл последним, в этот момент раздался очередной залп миномёта – сильный удар сотряс башню, старая кладка не выдержала и часть стены обрушилась. На голову Дмитрия упал увесистый камень, и он потерял сознание…
Он увидел черноволосого мужчину, одетого в строгий чёрный костюм, на правой руке незнакомца поблескивал кроваво-красный перстень. Он приблизился к Дмитрию, склонился над ним и произнёс:
– Не время умирать, молодой человек, ты ещё не успел получить многого от жизни. Я же предлагаю тебе всё, о чём ты мечтал: деньги, красивую жену, квартиру, высокооплачиваемую работу. Но взамен я хочу получить твою верность и преданность. Согласись, ведь я прошу сущую безделицу…
Дмитрий видел самого себя со стороны, и второе «я», утвердительно кивнуло.
– Вот и хорошо, будем считать, что договорились, – сказал незнакомец.
После чего Дмитрий ощутил резкую боль в груди, будто его чем-то обожгли под левым соском…
… Сознание медленно возвращалось к Дмитрию. Наконец, окончательно очнувшись, он ощупал голову – к счастью удар пришёлся вскользь, однако рана сильно кровоточила. Он достал из сумки медпакет, вскрыл зубами и перевязал голову, как смог, затем сел поудобней, прислонившись к холодной каменной стене.
В спину упёрся острый камень, Дмитрий отодвинулся от него. Вдруг раздался очередной миномётный удар, башня «вздрогнула», из стены посыпалась кладка, в том числе выпал острый торчавший камень.
