Ну и что ты будешь делать с такой мамой? Можно подумать, это мой первый фонарь! Да я уже забыла, сколько раз дралась со своими милыми одноклассниками, особенно когда им взбредала в голову идея поиздеваться над каким-нибудь третьеклашкой, отбившимся от стада… то есть, простите, от коллектива.
Но это была не шутка. Когда неделю спустя мы с сотрудницей агентства ехали в какую-то безнадежную тьмутаракань смотреть квартиру, мама ободряюще сказала мне:
— Принимать решение будешь ты. Понравится тебе квартира — переедем, нет — вернешься обратно в свою любимую школу.
Квартира находилась на третьем этаже допотопного пятиэтажного здания невразумительной конструкции. Я прошлась по комнатам, собираясь озвучить заранее заготовленный отказ, но меня поразила величина квартиры. Три комнаты, причем две из них нешуточных размеров! И эти хоромы отдают в обмен на нашу крошечную двушку? А потолок какой высокий! Не то что у нас дома, где я каждый раз во время зарядки обязательно зацеплю рукой люстру. Тут еще до нее попробуй допрыгни!
Потом я выглянула в окно. Передо мной раскинулся одноэтажный поселок — серые крыши старых домиков, голые деревья, заборы. Немного дальше из-за высокой ограды выглядывала островерхая крыша какого-то строения, тоже одноэтажного, но размерами гораздо больше всех остальных домишек. Окружающие его деревья великанами возвышались над поселком. Особенно мне бросилось в глаза одно дерево с идеально круглой кроной, очень темной из-за густоты веток. Подумалось, что приятно было бы смотреть на него, сидя у окна за столом. А уж когда оно весной зазеленеет…
В итоге дерево победило.
Когда мы собирали чемоданы, к нам повалили изумленные соседи.
— Ты что это придумала, Анастасия, — менять квартиру в центре на какое-то захолустье?!!
Примерно это они все говорили маме. Мы, оказывается, сошли с ума — ведь здесь же центр! Да весь мир из кожи вон лезет, чтобы переселиться в центр! Человечество делится на тех, кто живет в центре, и всех остальных!
Признаюсь, меня их речи ввергли-таки в сомнение, но оно длилось ровно до тех пор, пока Алексей Иннокентьевич с третьего этажа мою маму идиоткой не обозвал. И ладно бы в шутку или по-дружески, а то пренебрежительно так, свысока. Наверное, в его понимании так и надо разговаривать с жителями захолустья, коими мы вознамерились стать. Тогда я, конечно, ответила ему, что если моя мама с ее высшим образованием и работой в институте идиотка, то его сын, изгнанный из ПТУ за двойки, вообще маргинал и деградант.
Сосед побагровел и сказал, что рад будет с нами распрощаться, а моя мама широко заулыбалась и выразила взаимную радость. Что ж, теперь мне стало понятно, почему за крохотную квартирку в центре нам отвалили такие хоромы. Думаю, Алексей Иннокентьевич найдет взаимопонимание с новыми соседями.
К слову, насчет маминой работы я выразилась неточно. Раньше она действительно преподавала в институте что-то связанное с геологией. Но уже довольно давно мама служит в каком-то закрытом учреждении, и, стыдно сказать, я ничего не знаю о ее работе. Но не потому, что я нелюбопытная, просто мама категорически не желает ничего рассказывать. Говорит — служебная тайна.
В общем, под такие напутствия мы и сменили адрес. Знать бы заранее, что тебя ждет… Да уж, если бы я тогда знала… то все равно бы переехала!
* * *
— …Ой, вы знаете, со мной тоже однажды странная вещь приключилась, — задумчиво потерла подбородок Наташка Кремнева, худенькая смуглая девчонка из параллельного класса. — Никогда не верила в такие штуки, пока сама не увидела. Я теперь сама не своя, до сих пор страшно. Это случилось еще летом…
— Летом? И ты молчала до сих пор! — сразу же перебили девчонки в два голоса. — Давай, колись, что там было?
— Ой, нет, — нахмурилась Наташка. — Знаете, что-то мне подсказывает, что лучше об этом не болтать, так спокойнее будет.
— Ну, знаешь ли!
— Раз уж начала, так продолжай!
— Рассказывай уже, не тяни!
Но Наташка лишь покачала головой.
Заинтригованные, ребята принялись ее уговаривать. Одна я молча сидела на бетонной плите, подперев кулаком подбородок, и думала о своем. Это были приятные мысли. Точнее, констатация факта: теперь у меня была своя компания, друзья, с которыми можно откровенничать безо всякого смущения. Вот и сейчас мы болтали, постепенно сведя разговор к странным случаям. Рассказывали семейные предания и кошмарные сны… Попробовал бы кто-нибудь в моей бывшей школе рассказать о своих ночных кошмарах или вообще о чем-то сокровенном — его бы подняли на смех, на их омерзительном языке это называется «оборжать» или «оборать», да еще и кличку позорную дали бы. Я лучше промолчу, как там любили издеваться над моей фамилией. А тут ее просто сократили, и теперь я гордо именуюсь Никой Черной, что меня устраивает — коротко и стильно.
И школа здесь хорошая. Не сказать, чтобы все было замечательно, тоже хватает всякого, но по сравнению с прежней — просто курорт. Да еще и Дворец спорта через дорогу, в котором имеются довольно приличные секции. Я с первых же дней стала ходить на рукопашный бой, присматриваюсь и к другим видам борьбы, не исключено, что займусь еще чем-нибудь. Борьба всегда меня привлекала, а теперь появился шанс заняться ею всерьез. Расквасить когда-нибудь физиономии Фимкиной и Крыгиной — святое дело. Я и раньше занималась, но больше самостоятельно, бестолково.
Повезло мне в новой школе оказаться за одной партой с Лилей Лыскиной, которая быстро стала моей лучшей подругой. А потом она познакомила меня с друзьями, и я совершенно неожиданно оказалась своей в этой дружной компашке, чему, кстати, немало посодействовал мой любимый фолк-рок, эти ребята тоже его уважают.
Кроме нас с Лилей в компании еще пять человек. Колька Шаров и Таня Незванова учатся в нашем классе, а Наташка Кремнева и Егор Рюшин — в параллельном. Колька с Егором — неразлучные друзья с детства, их вечно тянет на подвиги, а чаще на какое-нибудь хулиганство. Зато Незванова — особа утонченная. Таня всегда спокойна, скромна, изъясняется исключительно на литературном языке, никогда не ругается и не любит грубых шуточек. Они с Наташкой Кремневой похожи на сестер — обе миниатюрные, хрупкие. Другое дело Лилька — рослая, спортивная, энергичная, любому хулигану накостылять может. Жаль, не было ее со мной в старой школе!
И, наконец, Стас. Он на два года всех нас старше и учится в другой школе, я и фамилии его не знаю. Ох уж этот Стас… Высокий, загорелый, с правильными чертами лица и темными волосами, собранными в небольшой хвостик. Я почему-то сильно смущалась, когда он ко мне обращался, а он в ответ подшучивал. Наверное, считал меня глупой малолеткой. А может, я такая и есть, раз позволяла себе слишком много о нем думать: Стас, конечно, красавец, но в остальном такой же, как все мальчишки…
