Теперь я слышу звук застегиваемой молнии. Она прячет от меня брата. Пару секунд назад я видел лицо, покрытое озерной тиной, а теперь наблюдаю только черную поверхность пластикового мешка. Роб внутри.
Я закрываю глаза и оказываюсь под водой.
Передо мной сплетение рук и ног, они отчаянно молотят по воде. Вода набивается мне в легкие, те начинают болеть. Боль усиливается, становится нестерпимой. Я не могу дышать. Воздуха! Мне нужен…
Открываю глаза. Я один в грязной, сумрачной комнате. Я тяжело дышу. Такое ощущение, что воздух здесь несвежий. Второсортный. От него кислый привкус во рту. Я вспоминаю больничную палату: светлую, белую, чистую. Там пахло антисептиками. Я засовываю нос внутрь спального мешка и вдыхаю. Ловлю запах застарелого пота. Он мне противен, но одновременно придает уверенность. Это мой запах. Мой спальный мешок. Вот так я пахну.
Но кто я? И кем был мой брат? Любил ли я его? А он меня? Судя по воспоминаниям на лестнице, нет.
Я думаю о том, что мне говорили. «Твой брат мертв. Произошел несчастный случай. Он утонул». Почему я ничего не чувствую? Должно быть, я чудовище, если мне даже не грустно.
Лежу. Уже стемнело, но свет из коридора струится в открытую дверь комнаты. Я смотрю и слушаю, пытаясь впитать в себя все. Это место. Родной дом. В родном доме тихо. Снизу не доносится ни звука. Зато слышен включенный телевизор соседей. По улице идут люди, проезжают машины, хлопают двери. Над матрасом Роба на потолке темнеет прямоугольник. Стены испещрены надписями.
Мне кажется, я прилетел с другой планеты. Точнее, меня забросили в чужую жизнь и оставили ее продолжать. Хочу вернуться в больницу. Эта комната совсем не моя. Женщина внизу не моя мать. Утонувший парень не мой брат. Произошла ошибка. Ужасная, чудовищная ошибка.
Меня трясет. Я боюсь. Мне с этим не справиться. Я не хочу здесь оставаться.
Потом я снова вдыхаю запах – запах человека, спавшего в этом мешке ночь за ночью. Он говорит, что я ошибаюсь. Это мой дом. Мой мир, из которого мне не убежать.
Я обхватываю себя за плечи, сворачиваюсь калачиком, но расслабиться не могу. Инстинктивно высовываю из мешка руку, сую ее под матрас. Пальцы натыкаются на что-то плоское и твердое. Я вытаскиваю предмет из-под матраса. Слабого света из коридора хватает, чтобы разглядеть книгу в твердом переплете. Заглавие на обложке крупное: белые буквы на черном фоне. «О мышах и людях». Я ложусь на бок, открываю книгу на первой странице. При таком скудном свете не почитаешь, но мне и не надо видеть строчки. Словно из тумана, затопившего память, выплывают слова: «В нескольких милях к югу от Соледада река Салинас подступает вплотную к горам. Вода здесь глубокая, зеленая и теплая, потому что река эта долго текла по желтым пескам, поблескивая на солнце, прежде чем образовать небольшую заводь»[1].
– Си, да выключи ты этот долбаный свет.
– Я читаю.
– Ты уже шестьсот раз читал эту книгу.
– И что?
– А то! Погаси свет! Я жутко хочу спать.
Я прижимаю книгу к груди и, не вылезая из мешка, извиваюсь по полу, пока моя голова не касается оранжевого мешка Роба. Принюхиваюсь. Воняет. Как и мой. Но все же по-другому. Снова закрываю глаза и слышу дыхание брата.
– Си, пожелай мне спокойной ночи, – заявляет он.
Так он всегда делает перед сном. Делал. Так он всегда делал перед сном.
Требовал, чтобы я первым желал ему спокойной ночи, и я говорил:
– Спокойной ночи, Роб.
– Спокойной ночи, Си, – отвечал он.
Каждую ночь.
– Спокойной ночи, Роб, – произношу я, не открывая глаз.
Я устроился в промежутке между нашими матрасами. Моя голова на его матрасе.
Он дышит медленно и ровно. Постепенно и мое дыхание успокаивается. Книга падает на пол. Я отключаюсь и медленно погружаюсь в сон.
Просыпаюсь. Вокруг темно и тихо. Где я? Который час? Вопросы без ответов. Потом медленно возвращаются обрывки памяти.
Меня зовут Карл Адамс.
Мне пятнадцать лет.
У меня умер брат.
Последняя мысль грохочет в голове. Роб мертв. Мертв! Умом я понимаю: это огромное горе, но в душе никакого отклика, его смерть для меня – только слова. Всего-навсего слова.
Я помню, как засыпал в этой комнате, слушая его дыхание, его голос. Сейчас не слышу ничего. Тишина снаружи. Даже телик не орет. Только капает вода из подтекающего крана. Звук совсем слабый, но в доме так тихо, что я отчетливо слышу шлепанье капель. Плип, плип, плип. Как шаги секундной стрелки на часах.
Верх спального мешка намок от слюней. Со мной во сне такое бывает. Я отодвигаюсь, сажусь и тыльной стороной ладони вытираю рот. Голова болит, а в горле пересохло. Не без труда вылезаю из спального мешка и бреду в коридор. Там по-прежнему горит свет. Иду в ванную, откуда слышится звук падающих капель.
Капает из крана холодной воды умывальника. Я открываю кран на полную, наклоняюсь, набираю в ладони воды и брызгаю в лицо.
Крик парня. Потом – девушки. Вода у меня на лице, в глазах и ушах. Бешено колотится сердце. Я совсем близко от них. Настолько близко, что вижу их руки и ноги, молотящие по воде. У парня от напряжения стиснуты зубы. Лицо девушки искажено ужасом.
Я отскакиваю от раковины и впотьмах ищу полотенце. Рука натыкается на шнурок выключателя. Дергаю за него, вспыхивает свет. Хватаю с пола полотенце, лихорадочно вытираюсь, после чего осматриваюсь. Я один. Ванная комната невелика: раковина, унитаз. Напротив за пластиковой занавеской собственно ванна с душем. Между плитками чернеет плесень. На потолке – она же. Сердце все еще колотится.
Я был на озере. Был там, когда мой брат утонул.
Я стараюсь глубоко дышать, втягивая холодный, влажный воздух, в надежде успокоиться.
Вода вовсю хлещет из крана. Струя ударяется в раковину, уходит вниз и булькает в канализационной трубе. Я не хочу, чтобы вода попадала мне на лицо и в глаза, но горло пересохло до невозможности. Закручиваю кран, превращая поток в струйку. Снова наклоняюсь, осторожно просовываю голову так, чтобы ловить воду ртом.
Вода холодная и чистая. Я гоняю ее во рту: между зубами, между деснами, по внутренней поверхности впалых щек, после чего выплевываю. Снова набираю полный рот воды и теперь проглатываю. Затем еще. Однако прохлада и свежесть почему-то не приходят. Я отчаянно хочу пить. Но чем больше пью, тем сильнее жажда. Я делаю струю побольше и глотаю, глотаю, глотаю воду. Вода выливается изо рта, брызги летят на щеки и подбородок.
«Си».
Кто-то произносит мое имя. Не выкрикивает. Звук абсолютно не похож на громкий плеск воды. Но имя прозвучало совсем рядом. Я выпрямляюсь, закрываю кран и оглядываюсь. Никого. Поочередно засовываю конец полотенца в каждое ухо, чтобы вытереть попавшую воду.
