— Смотри, как я доверяю тебе, мой ангел, — сказал он и отдал мне нож. — Теперь у тебя есть все. Все, что угодно, — покорно произнес он. — Мои деньги и моя жизнь.
Самым необычным в этот момент было то, что я чувствовала больший страх, чем когда бы то ни было. Когда находишься в страшной опасности, ты настолько поглощен мыслями о том, что будешь делать в следующий момент, что у тебя просто нет времени, чтобы испугаться. Но теперь, когда у меня было смертельное оружие, когда я могла, если бы захотела, вонзить его в это маленькое уродливое тело, я была не в состоянии сдвинуться с места. Кроме того, меня стало трясти от страха. Я не создана для того, чтобы причинять кому бы то ни было боль. Боль мне причиняли другие. А это жалкое создание — как можно было избавиться от него, не причинив ему вреда?
Говорят, что тот, кто колеблется, проигрывает. И это правда.
Пока я стояла в нерешительности, как дура, мое представление провалилось. Я забыла, что надо было продолжать изображать любовь.
А он был сообразительным. Он увидел и все понял. И тут карлик взвизгнул от гнева:
— Ты обманула меня! Ты лжешь! Ты не держишь своих обещаний! Ты лжива, жестока и полна ненависти, как все остальные! Верни мне нож!
Он бросился на меня в жуткой злобе. Сумасшедший карлик, хоть и был маленьким, но тяжелым и сильным. Я потеряла равновесие, и мы оба упали на пол. Он был сверху и схватил мою правую руку за запястье так, что его рука, а не моя, контролировала направление лезвия ножа. Я могла выронить его, но продолжала держаться за рукоятку. Сделав резкое усилие, чтобы стряхнуть его, я с такой силой рванулась вверх, что мы перевернулись. Теперь я оказалась над ним.
Это движение заставило его выпустить мое запястье. Я уже не задумывалась о том, каким будет мое следующее действие. Высоко подняв правую руку, я быстро всадила нож ему в грудь. Я давила, пока лезвие не вошло по рукоятку, потом я выпустила нож.
Карлик издал булькающий звук, дернулся и потом затих. Кровь струилась из раны и из уголков рта. Он смотрел на меня, и его глаза больше не выглядели безумными — скорее, испуганными и детскими. Я стала искать в его кармане ключ к двери. Кровь залила мне руки и платье. Вытащив ключ, я еще раз посмотрела в эти глаза, потом открыла дверь и выбежала по ступенькам на улицу.
Люди оборачивались и смотрели мне вслед. Некоторые кричали:
— Посмотрите на кровь! — Поднялся визг: — Убийца! Убийца!
Чьи-то руки грубо схватили меня. В глазах померкло, я потеряла сознание.
Открыв глаза, я увидела, что опять нахожусь на своем чердаке в доме Блейкморов. Рядом с моей постелью сидел полисмен, а за его спиной стояли миссис и мистер Блейкмор.
— Виктория… — начала я.
— Маленькую девочку нашли в парке, мисс, — сказал полицейский. — Кто-то привел ее домой. Она в безопасности и чувствует себя хорошо. Она рассказала, что карлик грозился отрезать ей нос, если она не пойдет с ним, что она и сделала. Вот все, что она помнит. Она все время находилась под действием наркотиков.
— А карлик… он мертв?
— Да. Умер от потери крови из-за ножевого ранения. Это вы сделали?
— Да. — Я рассказала им, что произошло, заключив устало: — Он дал мне деньги, но я их бросила. Они все еще должны быть там.
— Да, мы нашли их, — сказал полисмен. — На полу, рядом с его телом.
— И они твои, Сандерс, — перебил его мистер Блейкмор. — Ты спасла Виктории жизнь, мы с женой хотим вознаградить тебя.
— Я не знаю, спасла ли ей жизнь. Не думаю, что он собирался убить ее. Он использовал свой нож, чтобы пугать людей, но не для убийства. Это я совершила убийство. Люди на улице… они кричали мне: «Убийца!». Они были правы. Меня повесят?
— Нет, — сказал полицейский. — Вам предъявят обвинение, но суд учтет, что то, что вы сделали, вы совершили, защищая себя…
— А я найму лучшего адвоката, чтобы тот вел твое дело, — сказал мистер Блейкмор.
— Поэтому не волнуйтесь, мисс, — заверил меня полисмен. — Вы проявили удивительную отвагу. Уверен, что именно вы спасли жизнь девочки. Это маленькое чудовище было сумасшедшим, поэтому не разжигайте в себе жалость к нему только потому, что он таким появился на свет.
— Мне жалко всех нас, потому что мы такими родились! — воскликнула я. — Жизнь — это слишком много для нас! — и я расплакалась.
Они стали меня успокаивать, говоря, чтобы я не волновалась и что обо всем позаботятся; потом меня оставили одну отдыхать.
Одну? Мне только показалось, что я была одна. Но что это за странные очертания в углу комнаты? Шторы были задернуты, и только узкая полоска света разрезала мрак комнаты. Что это была за тень?
Когда я пристально вгляделась в нее, она исчезла. Когда я отвернулась, то вновь заметила ее краем глаза. Я вышла из комнаты в холодном поту от страха. Как только я прямо вглядывалась в силуэт, он исчезал… Но я не могла смотреть на него, не отрываясь, вечно… Когда-то мне приходилось отворачиваться, и тогда он сгущался, принимал более четкую форму и приближался.
Это был карлик.
Я громко закричала:
— Помогите!
Он исчез.
Пришла миссис Блейкмор. Я сказала ей, что заснула и мне приснился кошмарный сон. Она зажгла газ, чтобы я не боялась в темноте. Но в газовом свете появляются странные тени, и как только она ушла, он вернулся. Его маленькая горбатая фигура ползала по комнате.
Я знала, что его не могло быть здесь на самом деле, поскольку он был мертв, но, все же, он был тут. Что я могла сделать? Невозможно бороться с тенью. Даже самый острый нож не может поразить несуществующее в действительности.
— Теперь у тебя есть все. Мои деньги и моя жизнь. — Так он говорил раньше и повторял теперь, сквозь скрип телеги на улице.
Меня целиком окружал какой-то «другой мир», пользующийся материалом этого мира, воплощающегося в звуках и тенях.
Это было еще более страшным, чем все происшедшее в той комнате в подвале, поскольку там я, по крайней мере, понимала, что происходит, кто я, где я, что я должна делать. Но теперь… теперь был ужас неизвестного.
Когда наступил день, карлик исчез. Я сказала себе, что мне все это привиделось. Но ночью он появился вновь. И так повторялось каждую ночь.
Я прошла сквозь судебное разбирательство как во сне, и была признана невиновной, хотя понимала, что страшно виновата. Дело в том, что кое о чем я не рассказала никому: хотя я и не хотела убивать карлика, но, когда я вонзила в него нож, получила от этого глубокое и совершенно неожиданное удовольствие.
И я наслаждалась этим.
И он знал об этом. Вот почему он никак не уходил. В конце концов, мы ведь «занимались любовью», и я уже никогда не стану прежней.
