— Но зачем? — повторил Агдам.
— Не бойся, физика и химия уже прошли.
Я закурил. Пять минут у нас ещё было.
— Как ты думаешь Агдам, почему я тебя привёл именно к этому озеру?
— Потому что оно рядом со школой, — логично заметил Агдам.
— Холодно, подумай ещё.
Он досадливо пожал плечами.
— Не знаю, Горгон. Я никогда не могу понять, что у тебя на уме.
Я выпустил струйку дыма, которую немедленно разорвал в клочья ветер.
— Ты не любишь думать, Агдам, вот в чём твоя проблема, — заметил я тоном старого мудрого дядюшки. — Всё что не касается учёбы, для тебя пустое место. Ты ограниченный человек, Агдам, но я постараюсь расширить границы твоего восприятия.
Горообразный хмыкнул, но я не обратил внимания на эту слабую попытку протеста.
— Давай проанализируем ситуацию. Мы имеем одного пропавшего дежурного и одного мёртвого. Кто-то ночью убил его и при этом труп холоден, но не имеет признаков трупного окоченения. Тело такое же гибкое как при жизни.
Агдам покачал головой.
— Горгон, твои доводы ничего не стоят. Ты не криминалист и не знаешь, как ведут себя трупы.
— Трупы никак себя не ведут, — машинально сказал я. — Ты лучше вспомни, из-за чего вообще возникла необходимость в дежурных.
Я выкинул окурок и посмотрел на Агдама или точнее на его враз побледневшее подобие.
— Теперь ты понял, на что я намекаю?
Агдам откашлялся.
— Поэтому ты и привёл меня к этому озеру! Здесь когда-то был прорыв.
Я взял сумку и поднялся.
— Пошли. Мы должны всё выяснить на месте.
Агдам тоже поднялся, но с очень большой неохотой.
— Ты полагаешь, это новый прорыв?
— Скоро мы это узнаем.
— Но зачем туда соваться, Горгон? Пусть этим занимаются полиция, военные. Мы то здесь при чём?
Я покачал головой.
Мы не знаем в каком виде произошёл прорыв на этот раз. Одно мы знаем точно. Это всегда происходит очень быстро, так что нам следует поторопиться.
Терпение начало мне изменять.
— Ты идёшь или нет?
— Самому идти в мышеловку? — Агдам потрясённо смотрел на меня. — Если это прорыв, мы ничем никому не поможем, только погибнем вместе с остальными.
— Как ты можешь так говорить! — притворно возмутился я. — Ведь там находятся твои друзья.
Агдам покачал головой.
— Дело не в друзьях. При последнем прорыве, ты хорошо проявил себя. Я помню, как все тебя хвалили, ставили в пример. Наш Горгон — герой! А ведь тебе было только четырнадцать. Ты получил кучу привилегий от города. В том числе самому выбирать напарника по дежурству. Сейчас тебе семнадцать. Новых привилегий захотелось?
Мне надоели эти глупые препирательства. Тем более, моя привилегия не распространяется на девушек. Видимо Агдам действительно напуган, если позволяет себе разговаривать со мной в таком тоне. Но даже самые прочувствованные речи не производят на меня впечатления.
— Ты идёшь или нет? — рявкнул я.
Не дожидаясь ответа, я развернулся и зашагал в сторону школы. Вскоре затрещали ветки, словно стая медведей продиралась через лес. Я улыбнулся. Значит мой друг всё ещё со мной. Он догнал меня и пошёл рядом. Вид у него понурый. Как всегда, после таких вспышек он чувствовал себя виноватым. Я похлопал его по плечу.
— Ладно, не переживай, я не сержусь. И не собираюсь втягивать тебя в неприятности. Мы просто вернёмся в школу и посмотрим как там дела.
Агдам сделал вид, что поверил.
Мне действительно жаль. Я не хотел впутывать его в это дело. Но у меня нет выбора. Его физическая сила может здорово пригодиться.
Несколько минут мы шагали молча, хрустя сломанными ветками, устилавшими тропинку. Наконец, мы вышли на аллею, которая привела нас прямо к дверям школы. Я протянул руку, чтобы открыть их и на мгновение заколебался. Железная ручка обожгла руку холодом.
Два часа понадобилось, чтобы решиться на это. Ещё в школе, во время поисков, я понял, что это прорыв. Мне никогда не забыть ту наэлектризованную атмосферу, которую ощущал во время прошлого прорыва и которую, ещё на интуитивном уровне, почувствовал, когда мы стояли у дверей дежурки. Мало кто оставался в живых после прорывов, чтобы узнать этот запах опасности. В прошлый раз выжил я один. Не осталось свидетелей моего предательства, и никто не мог рассказать, какой ценой я купил жизнь. Меня назвали героем, а я всего лишь спасал свою шкуру, которую так высоко ценю.
Разумеется, этот прорыв будет иным. Они никогда не повторяются. И у меня нет ни малейшего желания выяснять, что произойдёт на этот раз. В любом случае следует поторопиться. Впрочем, я не собираюсь задерживаться. У меня есть одно маленькое дельце в школе, выполнив которое, я с чистой совестью свалю как можно дальше. Остальные пусть сами заботятся о себе. В школе есть учителя и всё ещё должна находиться полиция. У них есть телефоны и мозги. Так что прорыв это их проблема — не моя. Пусть сами разбираются. На этот раз без меня.
Я открыл дверь.
Холл пуст. Перемена закончилась и мне стало досадно, что из-за пустого спора мы упустили благоприятный момент.
Мертвенная тишина. Это в принципе неудивительно. В нашей школе не поощряются суета и шум. Я сам этого не люблю, но сейчас в пустых коридорах, по которым мы шли, было что-то неприятное и затерянное. И я сам казался себе потерявшимся и немного сиротливым.
— Какой у нас шестой урок? — тихо спросил я.
— Факультатив «История прорывов».
Я усмехнулся.
— Прямо в точку. Идём.
Нужный кабинет находится на втором этаже, почти напротив лестницы. Слава богу, недалеко.
— Но зачем нам уроки? Ты ведь интересовался пропажей второго дежурного.
— Я пошутил, — буркнул я, направляясь к лестнице.
Агдам молча пошёл следом, хотя я кожей чувствовал всё его недовольство и все его возражения.
Мы поднялись на пролёт, когда услышали чьи-то шаги. Вещь достаточно естественная в школе, даже в нашей, но мы остановились. Шаги тут же смолкли.
Я пожал плечами. Не хочу играть в прятки. Мы поднялись по лестнице, и вышли в светлый коридор.
— Всё тихо, — шёпотом сказал Агдам, — может ты ошибся и нет никакого прорыва?
— Хотелось бы, — пробормотал я и обернулся к лестнице, откуда раздавались уже знакомые шаги.
Агдам шумно, с облегчением вздохнул, когда увидел, что по лестнице поднимается не какой-нибудь монстр, а вполне обыкновенный и совсем не страшный Сашка из 10 «б». Он уже прошёл пролёт и остановился перед выходом на площадку, недалеко от нас. Кажется, мы его удивили.
— Привет, прогульщики, — бросил Сашка вместо приветствия, — вас же отпустили…
