– Потому и бросилась, что он мне отвратителен.
– Это сейчас. А вскоре ты поймешь: он самый подходящий для тебя человек.
– Как же вы хотите нас сблизить?
– Ты сегодня ему определенно понравилась.
– С вашей помощью…
– Конечно, с моей. А без меня ты так в девках и засохнешь. Будешь, пока молода, путаться с разными придурками, вроде этих Гришки и Мишки. Ни денег у них, ни положения…
– У Сабурова деньги есть.
– Да какие это деньги?! Шальные! Сегодня есть, а завтра нет!
– Значит, вы настаиваете на кандидатуре Павла Борисовича?
– Правильно, настаиваю.
– А если я не желаю?
– Мне виднее.
– А если я буду сопротивляться?
– Попробуй.
– Но мне нравится другой.
– Интересно, кто же?
– Этот парень на «мерседесе», который подвез меня, когда я сбежала из психиатрической больницы. Я еще у него ночевала.
– А ты знаешь, кто он такой?
– Нет.
– Он – разбойник!
– Как это разбойник?
– Да, «разбойник» звучит не совсем понятно для нынешнего уха. По-другому как же? Ах да, бандит. Бандит, вот он кто!
Глава 7
Смерть кладоискателя
и знакомство с Жюлем Верном
На следующее утро, не успела Вера позавтракать, как в дверь позвонили. Когда она, дожевывая бутерброд с брынзой, отворила, то обнаружила, что на пороге, к ее удивлению, стоял милиционер.
– Повесточка вам, – вместо «здравствуйте» произнес страж порядка.
– Повесточка?! – изумилась Вера. – Куда и зачем?
– В управление внутренних дел Заречного района. В кабинет номер 302. Сегодня в двенадцать.
– Что это за кабинет такой?!
– Придете и узнаете. Распишитесь вот тут.
Получив требуемое, милиционер удалился, а Вера растерянно стояла возле двери, вертя в руках бумажку. Интересно, по какому поводу ее вызывают? Скорее всего в связи с нападением на Павла Борисовича. И хотя ее новый друг Молчановский утверждал, что он все уладил, в душу девушки закрались сомнения. Возможно, этот молодец просто выдавал желаемое за действительное. Захотел произвести на нее впечатление, вот и соврал. Запудрил, как говорится, мозги. Хотя кто его знает? Может, и не соврал. В последнее время с Верой происходят самые нелепые происшествия. Взять хотя бы события в «Савое». Тогда все для нее кончилось довольно мирно, хотя она и побывала в отделении. А вот Сабуров… Тот довольно туманно рассказывал о последствиях, лишь одно обстоятельство прозвучало вполне ясно: ночь он провел в каталажке. Может, по поводу бесчинств Сабурова в ресторане ее и вызывают? Ладно. Не стоит забивать голову разной ерундой раньше времени. К чему строить догадки? В двенадцать часов она придет в милицию и все узнает. В данную минуту ее занимает совсем другое!
Теперь Вера нисколько не сомневалась, что мертвая баронесса действительно посещала ее. Единственным не совсем понятным являлось то обстоятельство, приходила ли Амалия извне или гнездилась в ней самой? Скорее всего, гнездилась. А общаться с ней она может лишь ночью, в тот сумрачный час, когда нечистые, или, как выражалась Катюшка Бурдымагина, «заложные», мертвецы покидают свои обиталища и рыщут по свету в поисках жертв. Интересно, почему баронесса, нисколько не стесняясь, даже со смаком расписывала свои деяния той поры, когда еще была человеком? Может быть, хотела показать Вере, насколько она «крутая»? А возможно, столь красочно, без стеснения, рассказывала только потому, что считала Веру за свою. И еще вот что непонятно. Выходит, она может управлять Верой? Заставлять делать все, что ей заблагорассудится? Амалии понравился Павел Борисович, и она желает выдать Веру за него. Но нет! Не на ту напала! И вообще, нужно попытаться от нее избавиться. Навязала себе на голову. От нее только неприятности.
Октябрь заканчивался. На улице стояла мерзкая погода. Промозглый воздух студил легкие. Шел дождь пополам с мокрым снегом. В такую пору лучше всего сидеть дома, перед телевизором, тупо глазеть на экран и мечтать. Однако Вера нашла в себе силы одеться и отправилась в районное отделение внутренних дел. Когда-то в этом здании располагалась школа, но сейчас ничего не напоминало о тихих часах уроков, заливистых звонках и шумных переменах. Единственной схожей чертой был запах, стоявший в помещении. Здесь воняло застоявшейся мочой и тяжелым смрадом дешевого табака. И еще, кругом имелись решетки. Они перегораживали лестничные марши, ограничивали вход на этажи и перекрывали окна. Однако Вера преодолела преграды и, оказавшись на третьем этаже, быстро нашла нужный ей кабинет. Она вежливо постучалась, а когда никто не ответил, решительно толкнула обшарпанную дверь.
В кабинете, довольно просторном помещении, некогда составлявшем половинку класса, было донельзя накурено, хотя Вера сама баловалась сигаретами, табачного дыма она не любила. Поморщившись, она огляделась. В кабинете имелось три стола. За каждым сидел плечистый мужчина в штатском, и все они были похожи один на другого как две капли воды. Лица их, вернее, одно общее лицо показалось Вере знакомым. Хотя она тут же сообразила: подобное впечатление создает выражение строгости, даже суровости, а также одинаковый покрой и цвет пиджаков. Единственным различием, да и то весьма относительным, был возраст мужчин.
– Я по повестке! – громко произнесла Вера, словно пытаясь подчеркнуть свой независимый статус, в отличие от тех, кто появляется здесь вовсе не по своей воле, а скорее в принудительном порядке.
– Фамилия? – спросил самый молодой из плечистых, похожий на татарина.
Вера назвалась.
На лицах плечистых заиграли улыбки, однако отнюдь не дружественные, а скорее иронические, даже ехидные.
– Ага! Та самая Воропаева, – с тайным смыслом произнес молодой.
– Что значит «та самая»? – не растерялась Вера.
– Да как же. Известная в наших кругах особа. Примерным поведением не отличаетесь, шляетесь по кабакам, на работе ведете себя недостойно.
– По каким это кабакам я шляюсь?! – перешла в нападение Вера.
– А в «Савое» кто был на прошлой неделе?! Или не вы, гражданка Воропаева?! Дружок, помнится, ваш нахулиганил: разогнал оркестр, избил официанта. Как дружка-то звали?
– Сабуров, – машинально ответствовала Вера.
– Правильно, Сабуров. А знаете, что нынче с ним случилось?
– Нет.
– Убили Сабурова.
– Как убили?! – вытаращила глаза Вера.
– А очень просто! Прикончили вчера ночью… или сегодня. Наверное, все-таки сегодня. На старом кладбище. Недалеко, кстати, от вашего дома. Что вы можете показать по этому поводу?
– Я… Мне… Да откуда мне знать, кто его убил?!
– А не вы ли?
– Я?!!!
– Да вы! Вас с ним вчера там видели.
– Кто видел?
