– Ты что творишь, окаянная! – зашипела я.
– А что ты предлагаешь? – ехидно осведомилась Ритка. – Мы же не собираемся ничего красть. Посмотрим на картину – и все.
Я покачала головой, а она просунула руку в образовавшееся отверстие и ловко открыла шпингалет. Окно распахнулось. Ритка смахнула с широкого подоконника осколки и первая нырнула внутрь.
Мы последовали за ней тем же путем. В комнате месье Лепажа было холодно и пахло чем-то затхлым. Несмотря на страх, мешавший мне свободно дышать, я старалась двигаться осторожно. Мы миновали уходящую вверх, в темноту, узкую витую лестницу и оказались в знакомом зале. У меня было такое чувство, что кто-то наблюдает за нами, притаившись в темноте. Я посмотрела наверх и увидела, как чья-то тень метнулась между стеллажами на втором этаже. Я уже открыла было рот, чтобы сказать об этом своим спутникам, но тень больше не появлялась, и я решила, что мне показалось.
Внутри библиотеки было очень темно.
– Нужно включить свет, иначе мы ничего не найдем, – заявила Ритка.
– Нас могут увидеть, – возразила я.
– Вряд ли, – хмыкнула Ритка. – С дороги нижнюю часть башни не видно, а ближе никто не сунется.
Без света мы и в самом деле не смогли бы найти нужный альбом. Единственное, что я запомнила с прошлого раза, – искать на первом этаже не имело смысла. Для удобства читателей здесь были собраны только самые ходовые книги: справочники, пособия, художественная литература. Альбом живописи определенно в их число не входит.
Мы включили свет, осторожно поднялись вверх по лестнице, ведущей в галерею, но как только направились к полкам, свет неожиданно погас.
– Вот дьявол! – ругнулась Ритка. – Не везет нам сегодня.
– Внизу, рядом с конторкой библиотекаря, я видел свечи, – сообщил Марк. – Сейчас принесу.
Он поспешил вниз, а я таращила глаза в темноту, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. И снова мне почудился кто-то в том же месте, что и в первый раз.
– Марк, это ты? – позвала я шепотом. Никто не ответил.
– Он же внизу. Совсем спятила? – прошептала рядом Ритка. И сразу же снизу раздался короткий вскрик. Мы кубарем скатились вниз, чудом сохранив руки и ноги в целости.
Марк лежал на полу, возле конторки, среди рассыпанных свечей. Ритка опустилась перед ним на колени и принялась трясти за плечи. Никакого эффекта! От тряски его голова моталась из стороны в сторону, но приходить в себя он решительно не желал.
– Не тряси его. Голова вот-вот оторвется! – попросила я.
– Много ты понимаешь! – огрызнулась Ритка. – Сама тогда попробуй привести его в чувство. И чего это он в обморок грохнулся?
– Принеси воды. Там, в комнате библиотекаря, есть раковина.
– Фигушки, я туда одна не пойду, – отрезала Ритка.
– Ладно, пошли вместе, – вздохнула я.
Мы ощупью пробрались обратно в жилище библиотекаря и набрали воды в старую кастрюлю, висевшую на гвоздике возле раковины.
Марк лежал там, где мы его оставили, и по-прежнему был без сознания. Я окунула руку в воду и брызнула ему в лицо. Хоть бы хны! Я повторила операцию – тот же результат.
– Не так надо, – сказала Ритка, быстро выхватила кастрюлю и вылила все содержимое на голову Марку. Несмотря на варварские методы, она добилась успеха: Марк вытаращил глаза и уставился на нас, хватая ртом воздух.
– О! Как будто так и было! – довольная собой, Ритка отставила кастрюлю в сторону.
– Что с тобой случилось, Марк? – с тревогой спросила я.
– Кто-то ударил меня, – запинаясь, ответил он.
– Кто-то? – удивилась я. – Но, кроме нас, здесь никого не было.
– Не знаю, – Марк покачал головой. – Кто-то налетел на меня сзади, сбил с ног, и я упал.
– Ты видел что-нибудь?
– Нет.
– Да наверняка он на что-то наткнулся в темноте, и все, – отмахнулась Ритка. – Ну кто тут может быть? Сами видели – все двери на запоре, окна тоже…
– Не могу объяснить, но мне кажется, Марк говорит правду. Я видела кого-то на втором этаже.
– Вот это да! А почему молчала?
– Думала – показалось.
– Ладно, берем свечи и мигом наверх. Покажешь, где ты его видела.
– Я не говорила, что это был он. Просто какая-то тень.
– Да какая разница? Пошли.
Мы помогли Марку подняться, взяли несколько свечей и снова поднялись на второй этаж. Я подошла к одному из стеллажей.
– Ну-ка посвети, – потребовала Ритка. Марк поднял свечу повыше, и мы уставились на ровные ряды книг.
– Ну надо же какое совпадение! – усмехнулась Ритка. – Как раз то, что мы ищем! Альбомы по живописи. Похоже, у нас появились конкуренты! Так, где у нас Пуссен?
Нужная книга обнаружилась на третьей полке снизу. Мы вытащили ее и открыли алфавитный указатель, чтобы проверить, есть ли среди репродукций «Аркадские пастухи».
Марк оказался прав, говоря, что это часто публикуемое произведение. По крайней мере, в этом альбоме репродукция была. Запомнив нужную страницу, Ритка принялась торопливо перелистывать книгу и вдруг воскликнула:
– Вот гады!
На этот раз я была с ней полностью согласна: на месте нужной страницы остались только жалкие клочки – кто-то торопливо выдрал нужную нам репродукцию.
– Свинство какое! – возмущалась Ритка. – Надо посмотреть, может быть, есть другой альбом этого Пуссена.
Но другого не оказалось. Нам оставалось только одно – отправляться обратно ни с чем.
На улице я предупредила Риту и Марка, что у меня есть кое-какие дела в деревне, и отказалась от того, чтобы они составили мне компанию. Вообще-то то, что я задумала, было чистым безумием, но я не хотела в очередной раз попасть впросак.
Убедившись, что мои бдительные друзья скрылись за поворотом дороги, ведущей на виллу Тонье, я повернула в противоположную сторону и очень скоро оказалась возле дома, увитого глицинией, где еще совсем недавно мы с Ритой снимали комнату. Но мой путь лежал вовсе не туда. Меня интересовал соседний дом.
С тех самых пор, как я узнала, кого, возможно, мы привезли с острова, я постоянно вспоминала странную женщину в черном, поселившуюся в заброшенном доме. Впервые я увидела ее как раз на следующий день после посещения острова, и меня не оставляло желание проверить – кто же эта таинственная женщина.
Возле покосившегося забора таинственного дома моя уверенность в своих силах исчезла. Напрасно я убеждала себя в том, что моя вылазка безопасна: все, что я хотела, это проследить за женщиной, по возможности не попадаясь ей на глаза. Эти мысли казались вполне разумными при свете дня, но не в наступающих сумерках…
И тем не менее я не повернула назад. Едва перебирая дрожащими от страха ногами, я доползла до калитки и нырнула в спасительную тень густых зарослей боярышника. Здесь я смогла перевести дух и немного осмотреться. Стало ясно, что наблюдательный пункт выбран мной крайне неудачно: отсюда мне не увидеть даже сада – сквозь щель в заборе виден лишь небольшой его участок, – не говоря уже о самом доме. Итак, надо было срочно менять дислокацию. Этот простой вывод на самом деле требовал от меня огромного мужества, ибо мне предстояло набраться смелости и войти в сад.
